Снег падал крупными хлопьями, устилая улицы белым покрывалом. Я стояла у окна и смотрела, как город готовится к празднику — гирлянды мигали разноцветными огнями, редкие прохожие торопились домой с последними покупками. Было уже одиннадцать вечера тридцатого декабря, и я только что уложила детей спать. Семилетний Максимка и пятилетняя Лизонька еле дождались, когда их наконец отпустят в кровати — завтра же Новый год!
Квартира выглядела празднично. Ёлка в углу гостиной переливалась игрушками, на кухне в холодильнике стояли салаты под пищевой плёнкой, курица в духовке ждала своего часа. Я планировала утром тридцать первого только доделать мелочи, а потом весь день посвятить детям — мультики, игры, подготовка к волшебной ночи.
Андрей, мой муж, сидел в гостиной и переключал каналы. Он был в хорошем настроении, даже насвистывал что-то себе под нос.
— Завтра будет здорово, — сказал он, когда я присела рядом. — Давно мы так всей семьёй не собирались.
Я улыбнулась и взяла его за руку. Да, последние месяцы мы оба работали как проклятые, дети были в садике и школе, времени друг на друга почти не оставалось. Этот праздник должен был стать перезагрузкой.
И тут раздался звонок в дверь.
Резкий, настойчивый. Андрей удивлённо посмотрел на часы.
— Кто это может быть в такое время?
Он встал и пошёл открывать. Я слышала, как щёлкнул замок, потом раздался радостный вопль:
— Серёга?! Не может быть! Братан!
Сердце моё ёкнуло. Я знала этого Серёгу только по рассказам мужа. Они служили вместе где-то на Дальнем Востоке, в артиллерийских войсках. Андрей часто вспоминал армейские годы — как они мёрзли в карауле, как таскали снаряды, как ходили в самоволку и получали наряды вне очереди. Серёга в этих историях фигурировал постоянно — то они вместе делили последнюю банку тушёнки, то прикрывали друг друга перед командиром.
Я вышла в прихожую и увидела его.
Серёга оказался невысоким крепким мужчиной лет тридцати пяти, в мятой куртке и джинсах. Лицо красное, глаза мутные, держался он за дверной косяк, чтобы не упасть. Запах алкоголя был таким сильным, что я невольно отступила на шаг назад. От него несло перегаром, табаком и ещё чем-то кислым.
— Андрюха, братишка! — он попытался обнять мужа и чуть не повалил их обоих на пол. — Я ж говорил, что найду тебя! Говорил же! Три года искал, зараза, а тут — бац! — в соцсетях нашёл!
— Серёга, ты как? Откуда? — Андрей был явно ошарашен, но радость на его лице была неподдельной.
— Да приехал я, братан! В командировку, на три дня. Думаю — дай зайду, поздравлю друга! А? Правильно думаю?
— Конечно, конечно! Заходи!
Они прошли в гостиную, и Серёга буквально рухнул на диван. Я стояла в дверях, скрестив руки на груди. Андрей наконец заметил моё выражение лица.
— Милая, это же Серёга! — он подошёл и обнял меня за плечи. — Помнишь, я тебе про него рассказывал? Мы вместе служили! Он меня тогда от увольнения спас, когда я в караул пьяный заступил. Взял всё на себя!
Я посмотрела на «спасителя». Тот развалился на нашем диване, закинув ногу на ногу, и уже тянулся к сигаретам.
— У вас можно покурить? — спросил он, но уже доставал зажигалку.
— Нет, нельзя, — твёрдо сказала я. — У нас дети.
— Ааа, ну ладно, — он с сожалением убрал сигареты. — Уважаю.
Андрей смотрел на меня умоляющими глазами. Я знала этот взгляд — он просил разрешения побыть с другом, вспомнить молодость, поговорить о том времени, когда они были свободными и бесшабашными.
Я вздохнула. Господи, ну почему именно сейчас?
— Хорошо, — сказала я тихо, отведя мужа в сторону. — Но только пару часов. Дети завтра проснутся рано, нам ещё много чего надо сделать к празднику. И он у нас не ночует.
— Конечно, милая! — Андрей расцвёл. — Час-два, я его провожу, и всё. Обещаю! Спасибо тебе!
Он чмокнул меня в щёку и вернулся к другу. Я постояла ещё немного, слушая, как они начинают вспоминать армейские байки, потом тихо ушла в спальню.
Через стену были слышны их голоса, смех. Потом зазвенела посуда — видимо, Андрей достал из холодильника что-то на закуску. Я натянула одеяло на голову, пытаясь заснуть.
Но сон не шёл. В гостиной становилось всё громче. Они явно откупорили бутылку — я слышала характерный звук и радостное "За встречу, братан!"
Часы показывали половину первого ночи, когда я наконец провалилась в беспокойный сон.
Проснулась я от того, что кто-то дёргал меня за руку.
— Мама, мама! — Максим стоял возле кровати с встревоженным лицом. — А кто это у нас в гостиной разговаривает?
Я резко открыла глаза. Серое утро просачивалось сквозь шторы. Часы показывали восемь утра. Я вскочила и выбежала в гостиную.
Картина была удручающей. Андрей и Серёга сидели за столом, уткнувшись лбами друг в друга, и о чём-то горячо спорили. Перед ними стояли бутылки — пустые и полупустые. Весь стол был уставлен грязной посудой, пепельница переполнена окурками (значит, всё-таки курили, несмотря на мой запрет), на полу валялись какие-то бумажки.
— Ты что?! — я не сдержалась. — Вы что, всю ночь пили?!
Андрей поднял на меня мутные глаза.
— Милая... Мы ж просто... Вспоминали...
— Вспоминали! — я была в ярости. — Дети проснулись! Сегодня тридцать первое декабря! У нас куча дел! А ты сидишь тут...
— Тётенька, не ругайтесь, — вмешался Серёга, заплетающимся языком. — Это я виноват. Я его уговорил. Мы ж редко видимся... Как братья родные...
— Я не тётенька, — процедила я сквозь зубы. — И вам пора уходить.
— Щас-щас, — Серёга попытался встать, покачнулся. — Только чуток отдохну... И пойду...
Он снова рухнул на диван и через секунду захрапел.
Я посмотрела на мужа. Тот виноватым взглядом изучал свои руки.
— Андрей, — я старалась говорить спокойно, хотя внутри всё кипело. — Ты обещал два часа.
— Я знаю, прости... Мы заговорились... Время незаметно прошло...
— Незаметно?! Вы всю ночь пили!
— Мы немного... Совсем чуть-чуть...
Я оглядела стол. Три пустые бутылки водки и одна коньяка. «Чуть-чуть».
— Ладно, — я глубоко вдохнула. — Сейчас ты его будишь, вызываешь ему такси и отправляешь домой. А сам принимаешь душ, приводишь себя в порядок и помогаешь мне с подготовкой к празднику. Ясно?
— Ясно, милая, — Андрей кивнул и попытался встать. Получилось не сразу.
Я развернулась и пошла на кухню, где меня уже ждали дети. Лиза смотрела на меня большими испуганными глазами.
— Мама, а почему папа такой странный? И почему дядя спит на диване?
— Это... папин друг приехал. Они давно не виделись, заболтались, — я попыталась улыбнуться. — Ничего страшного, сейчас дядя уедет, и мы будем готовиться к празднику.
Максим скептически посмотрел на меня. Он был умным мальчиком и явно понимал больше, чем я хотела бы.
— Мам, а мы всё равно будем праздновать? Как обещали?
— Конечно! — я обняла обоих детей. — Обязательно! Сейчас позавтракаем, и начнём готовиться.
Но планам не суждено было сбыться.
Я накормила детей кашей, отправила их в комнату смотреть мультики, а сама вернулась в гостиную. Андрей безуспешно пытался добудиться Серёгу.
— Серёга, вставай! Братан, надо ехать!
— Ммм... Щё пять минуточек... — тот перевернулся на другой бок и снова захрапел.
Прошло ещё полчаса. Потом час. Серёга не просыпался. Андрей сам еле стоял на ногах — его мутило, руки тряслись, лицо было серо-зелёным.
— Может, пусть он ещё немного поспит, — наконец сказал муж. — Отойдёт, и уедет...
Я почувствовала, как внутри меня что-то сжимается. Это было неправильно. Всё было неправильно. Но что я могла сделать? Выталкивать пьяного человека на мороз? Вызывать полицию?
— Ладно, — я сдалась. — Пусть спит. Но как только проснётся — сразу уезжает. А ты хоть душ прими, приведи себя в порядок.
Андрей послушно поплёлся в ванную. Я осталась одна в гостиной с храпящим Серёгой.
День начал превращаться в кошмар. Я пыталась делать вид, что всё хорошо — включала детям мультики, пыталась украсить квартиру, но праздничного настроения не было. Андрей вышел из душа, лёг на кровать «на пять минут» и проспал до обеда.
А Серёга... Серёга проснулся около трёх часов дня. Протёр глаза, огляделся и радостно сказал:
— О, братан, чего это я вырубился? Давай продолжим!
И прежде чем я успела что-то возразить, они снова сидели за столом. Андрей, видимо, решил, что раз праздник уже испорчен, то какая разница.
— Хорошо, — сказала я тихо. — Делайте что хотите.
Я развернулась, взяла детей за руки и увела ихв детскую комнату.
Остаток дня прошёл в каком-то тумане. Я слышала из гостиной их пьяный смех, споры, песни. В какой-то момент они включили музыку — старые армейские песни, и орали их во всё горло.
К вечеру я приняла решение.
— Максим, Лиза, собирайтесь, — сказала я. — Мы поедем к бабушке.
— А как же Новый год? — расстроилась Лиза. — Папа обещал...
— У бабушки тоже будет Новый год. Хороший, настоящий, — я начала складывать их вещи в сумку.
— А папа? — спросил Максим.
— Папа... У папы гости. Он не сможет с нами.
Я собрала вещи, надела детям куртки. Потом зашла в гостиную.
Андрей и Серёга сидели, обнявшись, и пели что-то про «дембельский аккорд». Стол был завален новыми бутылками — видимо, Серёга сбегал в магазин.
— Андрей, — позвала я.
Он повернулся, с трудом фокусируя на мне взгляд.
— А, милая... Иди к нам! Серёга, познакомься, это моя жена!
— Знакомы уже, — буркнула я. — Я уезжаю с детьми к маме. Надеюсь, ты это понимаешь.
Он моргнул несколько раз, пытаясь осмыслить сказанное.
Я вышла из комнаты, не дожидаясь ответа.
Спускаясь по лестнице с детьми, я услышала, как в квартире снова заиграла музыка. Громче прежнего.
Мама встретила нас с удивлением — она не ждала нас так поздно, тем более в канун Нового года.
— Что случилось? — спросила она, обнимая детей и уводя их на кухню — там уже пахло пирогами и мандаринами.
Я рассказала. Коротко, без лишних эмоций, хотя внутри всё клокотало.
Мама покачала головой.
— Мужчины, — только и сказала она. — Ладно, оставайтесь. Встретим праздник по-человечески.
И мы встретили. Дети были счастливы — у бабушки было уютно, тепло, нарядно. Мы смотрели новогоднюю программу, ели салаты, в полночь запускали хлопушки на балконе. Лиза и Максим кричали «С Новым годом!» и смеялись, и я старалась улыбаться вместе с ними.
Но на душе было тяжело.
— Он даже не поздравил, — сказала я маме, когда дети заснули.
— Напишет завтра, когда протрезвеет, — вздохнула мама. — И будет извиняться. Они все так делают.
Но Андрей не написал и на следующий день. Ни утром первого января, ни днём, ни вечером.
Я звонила ему раз пять — телефон был выключен.
Я уже собиралась ехать домой проверить, что там происходит, когда позвонил незнакомый номер.
— Але? — ответила я.
— Эт-то... Это жена Андрея? — пьяный голос Серёги заставил меня похолодеть.
— Да. Что случилось? Где Андрей?
— А, он тут, спит. Слышь, подруга, — голос стал требовательным, даже наглым. — Ты чего свалила-то? Мы тут голодные. Возвращайся, готовь нам нормальные обеды. А то я тут не привык сам себе готовить, понимаешь?
Я застыла, не веря своим ушам.
— Что?! — выкрикнула я. — Ты что сказал?! Ты... ты вообще соображаешь, что говоришь?! — я кипела от ярости. — Ты испортил нам праздник, напился в моём доме, и ещё смеешь требовать, чтобы я вам прислуживала?!
— Да ты чё психуешь-то? — он явно не понимал, в чём проблема. — Я ж по-хорошему прошу. А жена должна мужа уважать и его друзей тоже. Это как закон такой...
— Закон?! — я уже не контролировала голос. — Дай трубку Андрею! Немедленно!
— Не могу, он спит.
Я бросила трубку. Руки тряслись от злости. Мама смотрела на меня с тревогой.
— Что он сказал?
Я пересказала. Мама побледнела.
— Немедленно езжай домой и выгоняй этого... этого...
— Я знаю, — я уже надевала куртку. — Посидишь с детьми?
— Конечно. Езжай. И не церемонься с ними.
Всю дорогу до дома я представляла, что скажу Андрею. Какие слова подобрать, чтобы он понял весь ужас ситуации. Мы были женаты семь лет. Я терпела его периодические посиделки с друзьями, его хобби, его странности. Но это... это было за гранью.
Я открыла дверь своим ключом и на секунду остолбенела.
Квартира превратилась в свинарник. Нет, даже хуже. Повсюду валялись пустые бутылки, окурки, грязная посуда.
На диване в обнимку храпели оба «героя». Андрей был без футболки, в одних трусах. Серёга — в грязной майке и джинсах. Рядом с диваном стояла почти пустая бутылка водки.
Я прошла на кухню. Там было ещё хуже. .
Холодильник был распахнут настежь. Они съели всё — всё мои заготовки, детские йогурты, даже сырки, которые я купила для Лизы.
Я стояла посреди этого хаоса и чувствовала, как внутри растёт ледяная ярость. Не горячая, не импульсивная — холодная, рассудочная, беспощадная.
Я вернулась в гостиную, подошла к дивану и громко, во весь голос, заорала:
— ПОДЪЁМ!!!
Эффект был мгновенный. Андрей подскочил, как от удара током, чуть не свалившись с дивана. Серёга открыл один мутный глаз и попытался сфокусировать взгляд.
— А? Чё? Пожар? — пробормотал он.
Андрей смотрел на меня, явно не понимая, что происходит. Потом до него начало доходить.
— Милая... Ты... ты вернулась?
— Да, я вернулась, — я говорила ледяным тоном. — Хочешь знать почему? Потому что твой замечательный друг позвонил мне и потребовал, чтобы я приехала готовить вам обеды.
Андрей медленно перевёл взгляд на Серёгу, потом обратно на меня.
— Он... что?
— Да-да, — я продолжала, чеканя каждое слово. — Он сказал, что я должна вернуться и прислуживать вам. Потому что вы армейские друзья, а это святое.
Серёга попытался что-то сказать.
— Молчать! — рявкнула я так, что он осёкся.
Я повернулась к Андрею. Он сидел, опустив голову, не в силах встретиться со мной взглядом.
— Андрей, посмотри на меня.
— Тебе было тяжело? — спросила я. — С нами, с семьёй?
— Нет, — он покачал головой. — Не тяжело. Просто... иногда я чувствовал себя в клетке. Работа-дом-работа-дом. Как белка в колесе. И когда появился Серёга, это был как глоток свободы. Но я не понимал тогда, что настоящая свобода — это не пьянка с друганом. Это утро, когда ты просыпаешься и знаешь, зачем живёшь...
А Серёга... Про него мы больше не вспоминали. Он остался там, в том кошмарном декабре, как страшный сон. Урок, который чуть не разрушил нашу семью, но в итоге сделал её сильнее.
Зимние каникулы продолжались. Но теперь — правильные каникулы. С любовью, теплом и надеждой на будущее.