В декабре 2025 года Патриарх Московский и всея Руси Кирилл несколько раз затрагивал тему традиционных ценностей в своих выступлениях и поездках. Так, на встрече с французским общественным деятелем Пьером де Голлем, — внуком знаменитого Шарля де Голля, — в Даниловом монастыре обсуждалась данная тема. Пьер де Голль отметил, дескать, в России, в отличие от «технократически извращённой Европы», сохраняются традиционные духовные ценности, включая веру, нравственность-благочестие, семью...
Патриарх Кирилл поддержал сей диалог,
подчеркнув взаимный интерес к защите этих фундаментальных сущностных
причин: наследия благородства и приверженности любви к человеку.
Вообще Россия — одна из самых многоконфессиональных стран нашей голубой
Планеты: здесь мирно сосуществуют православие (доминирующее, около 70-80
% населения идентифицируют себя как православные), ислам (около 10-15
млн мусульман), буддизм, иудаизм, протестантизм и католицизм. Последний
представляет небольшое, но активное меньшинство — по разным оценкам, от
500 до 800 тысяч человек (менее 1 % населения), в основном потомки
поляков, немцев, литовцев, а также корейцев, армян-католиков и русских
конвертитов (старин., — обращённый в иную веру). Католическая
церковь в России организована в четыре епархии с центром в Москве и
насчитывает около 200-220 приходов.
25 декабря по григорианскому календарю эта многовекторность проявляется
особенно ярко: пока большинство россиян готовятся к скорому Новому году
(главному зимнему «оливьешно-иронично-судьбоносному» торжеству) и
православному Рождеству 7 января (государственный выходной),
католическая община отмечает свой праздник тихо, но — весьма
торжественно: с акцентом на литургию, семейные традиции...
Как празднуют католическое Рождество в России
Главное событие — Пастерка: Pasterka,
полуночная месса в ночь с 24 на 25 декабря, символизирующая поклонение
пастухов Младенцу Иисусу. Она проходит в крупных католических храмах,
таких как Кафедральный собор Непорочного Зачатия Пресвятой Девы Марии в
Москве (на Малой Грузинской), собор в Санкт-Петербурге (Базилика Св.
Екатерины Александрийской), а также в приходах Сибири, Калининграда и
Дальнего Востока. Мессы часто проводят на нескольких языках: русском,
польском, английском, иногда корейском или вьетнамском, — отражая
многонациональный состав общин.
Перед Рождеством — период Адвента с четырьмя воскресеньями ожидания,
венками, свечами и духовной подготовкой. После мессы — семейный ужин —
без излишеств, как в Польше или Германии; далее — обмен подарками… Но,
собственно, в России подарки чаще дарят на Новый год, конечно. 25
декабря — обычный рабочий день, посему празднование остаётся
преимущественно церковным и семейным, без массовых гуляний.
Эта разница в датах подчёркивает религиозное разнообразие: католическое
Рождество — тихий островок европейских традиций наряду с акциями исконно
русскими — в преимущественно православной стране, где Новый год взял на
себя многие «рождественские» атрибуты: ёлку, Деда Мороза,
подарки-гулянья. Веру в бесконечную Любовь и вечное земное Счастье…
Немного истории…
В зимних сумерках старой России
католическое Рождество всегда мерцало тихим потаённым светом — будто
далёкая звезда над бескрайними снегами, где большинство уставших за год
душ тянулось к январскому православному сиянию. В императорские времена,
когда календари ещё не разошлись, 25 декабря было общим праздником: в
польских костёлах Варшавы, Вильно и даже Москвы звучали колядки, в домах
расстилали сено под белоснежной скатертью, ставили двенадцать постных
блюд и оставляли пустое место — на случай, если Христос придёт в облике
странника. Оплатки (облатки) ломались с тихим треском, как лёд на реке, и
желания шептались над ними, словно тайны.
Но пришла революция, и ночь Рождества вдруг стала весьма и весьма
опасной. В советских городах, где когда-то пели популярную
греко-католическую колядку «Бог ся родзи», теперь гремели марши и
лозунги. Храмы закрывались один за другим, колокола умолкали, а вертепы
прятались в «долгих сундуках». Рождественская ёлка, объявленная
«поповским предрассудком», была изгнана, — лишь чтобы через несколько
лет вернуться под видом новогодней, увенчанная красной звездой вместо
Вифлеемской. Дед Мороз, бывший когда-то святым Николаем, стал добрым
советским дедушкой «с бородой из ваты», раздающим подарки послушным (и
непослушным тоже) пионерам.
Для католиков — чаще всего потомков поляков, литовцев, немцев — праздник
на время ушёл в подполье. В тесных квартирах, за зашторенными окнами,
семьи собирались в сочельник: шёпотом делили оплатки, пели «Wśród nocnej ciszy»
(классика католических святок), а за стеной… мог, потирая руки, слушать
сосед-стукач. В огромной стране оставались лишь два открытых костёла —
один в Москве, другой в Ленинграде, — и туда в декабре стекались люди со
всех концов Союза, словно к последним оазисам в пустыне.
Некоторые пускались в дальний путь: на
поездах, в переполненных вагонах, ехали в Литву или Западную Украину,
где храмы ещё дышали, где можно было услышать орган и увидеть живой
вертеп. Это было тайное паломничество под видом «поездки к
родственникам». И всё же — свет не угас… Вера передавалась из рук в
руки, как хрупкая свеча: бабушки учили внуков молитвам по-латыни,
прятали старые рождественские открытки, рассказывали о звезде, что вела
волхвов. Многие обычаи, вырванные из религиозной почвы, прижились в
новогодних советских празднествах: ёлка, подарки под неё, семейный стол в
полночь — всё это эхо того самого Рождества, только без креста наверху.
Тем не менее с самого начала Великой Отечественной войны церковь,
несмотря ни на что, проявила как мужество, так и лояльность: 22 июня
1941 г. патриарший местоблюститель митрополит Сергий (Страгородский)
обратился к пастве с призывом защищать Родину — раньше, чем выступил
Сталин. Церковь собирала средства на оборону: танковая колонна имени
Дмитрия Донского, авиаэскадрилья имени Александра Невского. В тяжёлые
моменты (например, в блокадном Ленинграде) разрешались крестные ходы.
Гонения ослабли: прекратились массовые аресты духовенства, открылись
отдельные храмы.
Стержневой момент произошёл в сентябре 1943 г. После перелома в войне
(Сталинград, Курск) Сталин решил активно использовать церковь. 4
сентября 1943 г. — пороизошла приснопамятная ночная встреча в Кремле с
тремя митрополитами: Сергием (Страгородским), Алексием (Симанским) и
Николаем (Ярушевичем). Присутствовали Молотов и полковник НКГБ Карпов.
Сталин одобрил:
Избрание патриарха (патриаршество отсутствовало с 1925 г.).
Открытие духовных семинарий и академий.
Издание журнала Московской патриархии.
Освобождение части репрессированного духовенства.
Создание Совета по делам РПЦ при правительстве (для контроля).
8 сентября 1943 года — Архиерейский собор
избрал Сергия патриархом Московским и всея Руси. Что ознаменовало
«религиозную оттепель»: к 1945 году открылось тысячи храмов — от
нескольких сотен до около 10-12 тысяч, возродилась церковная структура.
Сталин не то чтобы «повернулся» напрямую к Рождеству как религиозному
празднику. Рождество (7 января по юлианскому календарю) оставалось под
запретом как «религиозный пережиток»: т.е. официально не признавался! Но
— во время войны в открытых храмах проводились рождественские службы,
особенно после 1943 года. Сталин не поздравлял с Рождеством публично — в
отличие от Нового года или Пасхи (да, иногда церковь получала
послабления на Пасху). Но — как бы по-отечески закрывал глаза… Победа
была важней. Намного-намного важней.
После войны (1945—1953) «оттепель» продолжилась, но с жёстким контролем:
церковь, естественно, поддерживала Сталина, его гражданско-общественные
инициативы; само собой, осуждала «западный империализм». После смерти
Вождя в 1953 году начались уже новые ограничения — при Хрущёве: мол,
Великую Победу можно и присвоить, и погарцевать на чужом вороном коне, а
церковь, мол, — своё дело сделала…
С конца 1980-х, во время перестройки,
началось в некотором роде возрождение: католики получили больше свободы,
появились новые общины. Начался церковный ренессанс... 1990—1991-е годы
— поворотный момент: в январе 1990 г. зарегистрирован приход
Непорочного Зачатия Пресвятой Девы Марии в Москве. 8 декабря 1990 г. там
впервые отслужили мессу на ступенях закрытого храма. А с 7 июня 1991 г.
богослужения стали регулярными.
В 1991 г. Папа Иоанн Павел II назначил апостольских администраторов для
европейской и азиатской частей России, что ознаменовало официальное
восстановление структур католической церкви. Полная реставрация и
освящение московского кафедрального собора произошли в 1999 году, но
празднование Рождества по католическому обряду (с полуночной мессой — Pasterka) возобновилось именно в начале 1990-х.
В отличие от православного Рождества 7 января, которое стало
государственным выходным в 1991 г., католическое Рождество 25 декабря
никогда не было официальным праздником в России, оставаясь
преимущественно конфессиональным торжеством для католиков: поляков,
немцев, литовцев и других диаспор, а — также русских католиков. Сегодня в
католических храмах России, особенно в Москве, Санкт-Петербурге и
сибирских приходах немецких переселенцев, 24-25 декабря проводят
торжественные мессы, адвент (предрождественский период) и рождественские
концерты.
…В нарядной декабрьской Москве Кафедральный собор на Малой Грузинской
снова полон в канун 25-го: орган «гремит басами», дети в костюмах
ангелов и пастухов бегают по нефам («коридорам» или продольным залам
внутри церкви, где находятся прихожане), а на паперти поют польские,
латышские, немецкие колядки. Но для большинства россиян это всё ещё
чужой «западный» праздник, — так сказать, «тихий гость» в доме, где
главным остаётся-таки грядущий Новый год, наследник той самой советской
зимней сказки.
И всё-таки в сей двойственности — особая
русская поэзия: Рождество, когда-то разлучённое с народом, но не
исчезнувшее, словно вечная звезда, что светит даже сквозь самые густые
непроглядные тучи. И неважно для россиян, чьё оно конфессионально…