Пятнадцать лет назад, 26 декабря 2010 года, Москву сковал знаменитый «ледяной дождь». На моей памяти это было первое событие такого масштаба. С одной стороны сказочно красиво, с другой трагично, местами жутко, но чертовски интересно. У меня на этот день пришлась история, которой можно поделиться.
Основная моя проблема заключалась в том, что именно в этот день в Домодедово должен был прилететь мой ребенок. Он летел один, мы воспользовались услугой авиакомпании по сопровождению детей. А утром из-за стихии на электроподстанции случилась авария, и огромный аэропорт остался без света. «Аэроэкспрессы» встали. Рейсы начали перенаправлять в Шереметьево, но не все и не точно. Дозвониться до авиакомпании было практически невозможно. С огромным трудом удалось выяснить, что самолет всё-таки вылетел и держит курс на Домодедово, как и планировалось. Теперь нужно было как-то туда добираться. Такси не вариант: из-за коллапса ценник взлетел до небес. Друзья, которые могли бы подбросить, были на работе. В итоге я решил рискнуть и поехать на вокзал, а вдруг «Аэроэкспресс» починят?
Когда я добрался до Павелецкого, уже стемнело. Москва блестела новогодними декорациями, как будто и нет проблемы с обледенением. По улице ползли трамваи, поминутно высекая снопы искр – пантографы на ходу сбивали лед с проводов. Выглядело это невероятно эффектно.
А в зоне «Аэроэкспресса» царил полный хаос. По изначальной задумке там должны были сразу принимать багаж и проводить регистрацию, но дальше идеи дело не пошло, оставили только авиакассы. В тот моменту все представительства авиакомпаний просто закрылись, сотрудников отпустили по домам. Только одна фирма оставила двух несчастных женщин в своих из кассах. Их буквально осаждала толпа встречающих и улетающих. Люди пытались выудить хоть каплю информации, но бедные работницы могли лишь разводить руками: «Мы ничего не знаем».
Внезапно на табло мигнуло объявление, что через сорок минут будет поезд. А мои родственники, отслеживавшие полет через Интернет, подтвердили: борт идет в Домодедово. Я запрыгнул в вагон и это был единственный раз, когда проезд там был бесплатный.
Ехали мы мучительно долго, с постоянными остановками. В один из таких моментов мы замерли аккурат между двумя товарными составами. С проводов нашего поезда периодически сыпались яркие искры, освещая окрестности. Пассажиры прильнули к окнам: слева стояли цистерны с надписью «Бензин». Повернули головы к другому окну, а там бочки со сжиженным газом. И всё это под праздничный фейерверк из падающих искр. В вагоне повисла такая тишина, что было слышно, как в воздухе витает: «Ух, ё… Так, спокойно. Всё в порядке, всё в порядке, всё в порядке».
Вместо обычных 45 минут мы тащились почти два часа. Самолёт к тому времени уже должен был приземлиться. Аэропорт встретил меня полумраком и бесконечным морем людей. Тысячи пассажиров тихо, почти смиренно сидели на чемоданах или бродили по терминалу, словно тени. Из-за такого столпотворения, мобильная сеть была перегружена и «легла». В представительстве авиакомпании мне растерянно ответили: «Связи нет. Мы сами не в курсе, прилетал ли борт и где вообще пассажиры». При этом и дозвониться никому было невозможно, но тут случилось чудо: в каком-то темном закутке я поймал «палочку» сигнала и позвонил ребенку.
– Да, – отвечает спокойный голос, – мы приземлились. Я тут в самолете сплю.
Через какое-то время старшая стюардесса торжественно выдала мне моё чадо. Теперь встал вопрос: как вернуться? «Аэроэкспресс» уже ушёл и не обещал вернуться. К счастью, у брата закончился рабочий день, и он сказал, что скоро приедет. Кафе кое-как работали от генераторов, но только за наличку, но хотя бы можно было купить воды. Мы ждали.
Позже брат рассказывал свои впечатления от поездки. Как он выехал с ярко освещенного МКАДа на трассу, и на полпути, внезапно, цивилизация закончилась. Наступила абсолютная, первобытная тьма. Ни одного работающего фонаря до самого аэропорта. Он признался, что в какой-то момент даже засомневался, по той ли дороге едет, когда вдруг из темноты, на месте, где должны быть деревья, выросла огромная черная стена здания. За стеклами которого в тусклом свете аварийных ламп, словно зомби, бродили тени людей. Всё как в фильмах про апокалипсис.
Как раз в этот момент по громкой связи усталый голос объявил: «Уважаемые пассажиры, мы всё починили, сейчас включим электричество.»
И по всему аэровокзалу разнеслось: «УРААААааааааа!»
Вот такое приключение.
Тем временем, деревья и кусты превращались в хрустальные скульптуры. Каждая веточка, каждая редкая зимняя ягода была бережно упакована в толстый слой прозрачного льда. Это было бесконечно красиво, если забыть, какой ценой им далась эта красота. Мир стал хрупким и прозрачным, ровно таким, каким он и был в тот день.