Я стояла в прихожей, все еще сжимая в руке ключи от машины, и пыталась понять, почему в квартире так тихо. Обычно в это время дом гудит, мультики, топот маленьких ножек, запах ужина. Но сегодня тишина была какой-то плотной, ватной.
Мама пришла! - голос дочери донесся из кухни, но звучал он как-то неуверенно.
Я сделала два шага, заглянула в дверной проем и выронила сумку.
Моя Алиса, маленькая принцесса, чьи локоны мы отращивали с рождения. Те самые кудряшки, которые мы каждое утро бережно расчесывали, выбирая заколки под цвет платья. Их не было.
Вместо золотистой волны до лопаток на голове моей дочери был кривой, торчащий ежик. Огрызки волос, разной длины, обрамляли ее растерянное личико.
Она была похожа на беспризорника из послевоенных фильмов. А рядом, за столом, с невозмутимым видом пила чай Анна Сергеевна, моя свекровь.
На полу, на линолеуме, лежали они, золотые пряди.
Что... - воздух застрял где-то в горле. - Что вы наделали?
Анна Сергеевна громко отхлебнула чай и, даже не повернувшись ко мне всем корпусом, бросила через плечо:
Ой, да не драматизируй, Лена. Ей жарко было, весь день потеет, шея мокрая. Лето на носу, а вы ребенка мучаете этими космами.
Вы ее подстригли? Сами? Кухонными ножницами?! - меня начало трясти. Я опустилась на колени перед дочерью, проводя рукой по колючему затылку.
Алиса вжала голову в плечи.
Бабушка сказала, так я буду как взрослая, - прошептала она, и губы у нее задрожали. - И что теперь волосы не будут путаться в супе.
Вот именно! - подхватила свекровь. - Волосы не зубы, отрастут. Зато гигиенично и мыть проще, а то вечно: «ой, не дергай, ой, больно». Теперь красота, свежо!
Я посмотрела на свекровь. В ее глазах не было ни капли вины, там было торжество. Тихая, самодовольная победа человека, который в очередной раз доказал: я здесь главная. Я лучше знаю, что нужно моему внуку, а твое мнение оно где-то там, на работе.
Давайте разберем эту ситуацию, чтобы понять, почему у любой матери в этот момент внутри поднимается волна ярости, которую невозможно погасить логическими доводами про «гигиену».
Поступок свекрови в данной ситуации это классический акт пассивной агрессии и нарушения телесных границ, замаскированный под заботу.
Метка территории
В животном мире метят территорию запахом. В мире людей, особенно в деструктивных семейных системах, территорию метят изменениями.
Когда бабушка без спроса меняет внешность ребенка (прокалывает уши, стрижет волосы, выбрасывает любимую одежду), она посылает матери мощный невербальный сигнал.
«Этот ребенок принадлежит мне. Мои права на него выше твоих. Я могу сделать с ним что угодно, пока тебя нет, и мне за это ничего не будет».
Это прямая атака на материнский авторитет. Свекровь не просто подстригла волосы, она символически «кастрировала» ваше право принимать решения относительно тела вашего ребенка.
Деперсонализация ребенка
Обратите внимание на аргументацию: «Ей было жарко», «Гигиенично», «Мыть проще». Здесь нет ни слова о желаниях самой девочки. 4 года это возраст, когда у ребенка уже формируется образ «Я».
Девочки в этом возрасте часто ассоциируют себя с принцессами, феями, героинями сказок. Волосы для них важный атрибут самоидентификации. Свекровь не спросила Алису, хочет ли она стрижку «под мальчика».
Она решила проблему своего удобства (проще мыть, не надо расчесывать), полностью проигнорировав личность ребенка. Для нее внучка в этот момент была не субъектом, а объектом. Куклой, которую можно переделать под свой вкус.
Газлайтинг: «волосы не зубы»
Эта фраза великолепный пример минимизации чувств. Свекровь заранее обесценивает вашу реакцию. Если вы начнете плакать или кричать, вы автоматически становитесь «истеричкой».
Ведь это «просто волосы», они же «отрастут». Это ловушка, вас заставляют оправдываться за свою боль. Но боль здесь не от потери кератина (волос), а от потери доверия и чувства безопасности.
Вечером пришел муж. Я ждала, что он, увидев обкромсанную дочь и рыдающую жену, устроит матери разнос. Но реальность, как это часто бывает, оказалась прозаичнее.
Он посмотрел на Алису, почесал затылок и сказал:
Ну... коротковато, конечно. Мам, зачем так кардинально?
Да ей жарко было! - привычно завела пластинку свекровь. - Лена тут трагедию устроила, валерьянку пьет, а ребенку легко!
Муж перевел взгляд на меня
Лен, ну правда. Чего ты завелась? Мама же помочь хотела. Ну не приклеить их обратно, отрастут, зато летом голова потеть не будет.
И вот тут земля ушла из-под ног второй раз. Это называется триангуляция, свекровь успешно создала коалицию с сыном против невестки. Она использовала аргумент «пользы» (жарко/гигиена), который мужчинам часто кажется логичным. В их картине мира эстетика и девичья самоидентификация часто стоят ниже практичности.
Муж не поддержал меня не потому, что ему нравится стрижка. А потому, что пойти против мамы это конфликт, которого он избегает годами. Ему проще согласиться с тем, что «жена истерит», чем признать, что его мать совершила акт агрессии.
Как это влияет на ребенка? Алиса, видя мою реакцию и спокойствие папы с бабушкой, оказалась в ловушке.
- Если она расстроится из-за волос, то она расстроит папу и бабушку («ты же большая девочка»).
- Если она скажет, что ей нравится, то она предаст маму, которая плачет.
Если вы оказались в такой ситуации, знайте, что ваша злость абсолютно легитимна. Вы не сумасшедшая и не «слишком чувствительная», ваши границы грубо взломали.
Но скандал и слезы не работают с людьми, которые считают себя вправе распоряжаться вашими детьми. Работают только действия.
Вот стратегия, которую я выработала (и как мама, и как психолог):
- Называйте вещи своими именами. Не вступайте в спор про «жарко/холодно». Сразу переводите разговор в плоскость права. Неверно: «Зачем вы это сделали, ей же некрасиво!» (Это вкусовщина, свекровь скажет, что красиво). Верно: «Вы нарушили правило. Это мой ребенок. Любые манипуляции с ее телом - только с моего письменного согласия. Вы не имели права брать в руки ножницы».
- Последствия, а не обиды. Обида это детское чувство, взрослый человек делает оргвыводы. Я сказала мужу и свекрови: Поскольку Анна Сергеевна не понимает границ и считает возможным менять внешность моей дочери без спроса, я больше не могу доверять ей ребенка наедине. «Ты что, запретишь бабушке видеть внучку?!». Нет, видеть можно, но в моем присутствии. Оставлять вас наедине я больше не буду. Это не наказание, а мера безопасности. Я не знаю, что вам взбредет в голову завтра.
- Работа с ребенком. Самое важное вернуть Алисе уверенность. Мы не стали говорить, что «бабушка плохая», а сказали: «Бабушка ошиблась. Она не знала, как сильно мы любим твои волосы. Мы сейчас пойдем в салон, и тетя-парикмахер сделает тебе самую модную стрижку пикси, как у феи Динь-Динь». Мы превратили катастрофу в новый образ, но осадок остался.
В глубине души Анна Сергеевна подстригла не внучку. Она пыталась «подстричь» меня, укоротить мое влияние. Показать, кто в стае альфа-самка.
«Жарко» это лишь предлог, истинная причина - неосознанная ревность увядающей женщины к молодой, которая теперь управляет семьей ее сына.
А вы сталкивались с тем, что родственники делали с вашими детьми что-то без спроса, прикрываясь фразой «я же как лучше»? Как реагировали ваши мужья? Поддержали или встали на сторону мамы?