Татьяна Ларина пережила глубокую внутреннюю драму, поняв истинную натуру Онегина, и вынужденно подчинилась судьбе, уехав в Москву, где внешне превратилась в блестящую светскую даму, но в душе осталась прежней.
Открытие в доме Онегина
Оказавшись в пустом доме Евгения после его отъезда, Татьяна начала посещать его библиотеку и читать книги, которые он читал. Изучая пометки на полях (где он ставил крестики или вопросы) и загибы страниц, она увидела мир глазами Онегина и поняла, что его душа суха и холодна. Главным открытием для неё стала мысль, что её романтический герой — вовсе не уникальная личность, а, возможно, просто подражатель модным книжным образам того времени (Чайльд-Гарольду Байрона и другим). Она задает себе страшный вопрос: «Уж не пародия ли он?», осознавая, что полюбила не реального человека, а придуманный идеал.
Причины поездки в Москву
Татьяна отправилась в Москву не по своей воле, а под давлением матери и обстоятельств. В деревне её считали уже «засидевшейся» невестой, и соседи постоянно напоминали Лариной-старшей, что дочь пора выдавать замуж. Мать Татьяны «с слезами заклинаний» молила её поехать на «ярмарку невест» — так называли зимние балы в Благородном собрании, куда провинциальные помещики привозили дочерей для поиска женихов. Татьяна, переживая душевную пустоту после отъезда Онегина, была равнодушна к своей дальнейшей судьбе и покорно согласилась: «Меня с слезами заклинаний / Молила мать...».
Перемены в Петербурге
В Петербурге Татьяна изменилась кардинально, но эти перемены коснулись прежде всего её внешнего образа и манеры поведения. Из робкой, дикой и молчаливой деревенской девочки она превратилась в «равнодушную княгиню», неприступную «богиню» роскошной царской Невы. Она научилась идеально владеть собой: при встрече с Онегиным у неё «бровь не шевельнулась», она не подала ни единого знака волнения. Татьяна усвоила все законы высшего света, стала его «законодательницей», обретя то самое благородное величие, которое так ценилось в обществе.
Татьяна в 8 главе
В восьмой главе становится ясно, что, несмотря на внешнюю маску светской львицы, внутри Татьяна не изменилась. В финальном объяснении с Онегиным она признается, что по-прежнему любит его и что «ветошь маскарада» (светский блеск) ей противна, а дорога только память о старом доме и саде. Однако её нравственные устои стали тверже: она выбирает долг и верность супругу, а не страсть. Таким образом, в 8 главе перед нами предстает повзрослевшая женщина, сохранившая свою «русскую душу» и честность («Я вас люблю (к чему лукавить?)»), но навсегда закрывшая дверь в прошлое словами: «Но я другому отдана; / Я буду век ему верна».
