Есть люди, которые смотрят на другую культуру так, будто она это ошибка: чужие обычаи кажутся им бессмысленными, язык - странным, уважение к предкам - суеверием, а иное понимание чести - слабостью.
Они не просто не принимают - они отказываются даже признать право этого «иного» на существование, как будто весь мир должен быть отлит по их мерке. Иначе он - неправильный.
Ещё в V веке до нашей эры Геродот, отец истории, сказал: «Человек, знающий два языка, живёт две жизни». И в этом не похвала полиглотам, а признание: каждая культура это целая вселенная, со своей логикой, этикой, временем и болью.
Отказ от неё это не «мнение», а слепота, за которой всегда следует одно:
сначала - презрение,
потом - страх,
затем - ненависть, и... в конце - насилие.
Рим. Когда римляне впервые встретили кельтов, они не увидели в них людей с собственной космологией, поэзией предков, священными дубравами. Они увидели «варваров» - голых, кричащих, с мечами вместо слов. И потому не пытались договориться - они стерли их с лица земли. Те же римляне, столетия спустя, сами стали «варварами» в глазах византийцев; за их грубость, за их прямолинейность, за их нежелание склоняться перед тонкостями восточного этикета.
История не знает ни одного конфликта между народами, где в начале не стояло это самое «они - не как мы, значит, они - не люди».
В XVI веке испанские конкистадоры пришли в Мексику и увидели пирамиды, рынки, систему письма, астрономию, цветные ткани, утончённую кухню. Но их глаза не видели цивилизации - они видели «язычников», и потому сожгли кодексы майя, разбили статуи, превратили храмы в церкви. Не из злобы, а из уверенности в своей исключительности.
То же самое происходило в XIX веке, когда британцы в Индии называли йогу - суеверием, а кастовую систему - дикостью, не понимая, что она не угнетение, а форма социальной устойчивости, выстраданная веками. Они не пытались понять, они навязывали.
И каждый раз, когда одна культура решает, что вторая «недоразвита» - война становится не исключением, а следствием.
Сегодня это звучит мягче: «они не цивилизованны», «они отсталые», «они не понимают свободы». Суть та же: отказ от признания их мира как равного своего. И тут возникает соблазн - спорить, доказывать, переубеждать. Но это пустая трата сил. Потому что настоящее понимание не приходит через аргументы. Оно приходит через боль.
Вспомним Германию 1930-х. Там миллионы людей искренне верили, что евреи не просто иная религия, а чуждая субстанция, угрожающая самой природе нации. Их учили этому годами. Через школу, кино, газеты. Никто не мог переубедить их логикой, потому что логика здесь ни при чём. Только после 1945 года, когда руины стали их домом, а позор воздухом, немцы начали видеть. Не потому что кто-то кричал, а потому что сами оказались чужими в мире, который они разрушили.
Поэтому не надо тратить дыхание на тех, кто закрывает глаза.
Пусть идут. Пусть упадут. Пусть выживут.
А если выживут - придут. Не с извинениями, но с тишиной, в которой, наконец, можно услышать другого.
А до тех пор остаётся один вопрос, который каждый должен задать себе, прежде чем осудить чужой обычай:
Ты боишься чужой культуры или боишься признать, что твоя не единственная?