Если вам нужно услышать о ком-то доброе слово, Джон Лайдон — последний, к кому стоит обращаться. За свою карьеру бывший вокалист Sex Pistols и лидер Public Image Ltd не оставил камня на камне практически ни от кого, включая собственных коллег по группе. Однако одной из самых постоянных мишеней для его язвительности всегда была Нэнси Спанджен.
Для тех, кто не в курсе, Спанджен была одной из самых узнаваемых, хотя и противоречивых, фигур на британской панк-сцене середины 70-х. Переехав из родной Филадельфии, чтобы с головой окунуться в новый, абразивный мир панка, она вскоре обратила своё внимание на главных глашатаев сцены — Sex Pistols.
После некоторого времени, проведённого в роли настойчивой поклонницы, она в итоге сошлась с басистом Сидом Вишесом. Их отношения вошли в историю как печально известный бурный, хаотичный и зачастую абьюзивный роман. Всё это трагически оборвалось кровавым убийством Спанджен в 1978 году, когда ей было всего 20 лет. Вскоре за её смертью последовала и смерть самого Сида Вишеса, который скончался от передозировки, ожидая суда по обвинению в убийстве своей девушки.
История Сида и Нэнси — трагедия по любым меркам. Однако это не помешало множеству панк-историков, режиссёров и фанатов романтизировать их обречённые отношения, превратив их в своего рода историю о «Ромео и Джульетте от панк-рока».
Именно это «обеление истории» всегда действовало на нервы бывшему коллеге и близкому товарищу Вишеса, Джону Лайдону, у которого никогда не находилось ни одного доброго слова для Нэнси Спанджен.
В одном из интервью журналу Q Magazine в 2002 году автор песен зашёл так далеко, что заявил: Спанджен была «очень скверной особой. Злобная, избалованная, эгоистичная — проблема, от которой страдают многие полубогатые американские семьи из среднего класса».
Судя по всему, Лайдон никогда не ладил со Спанджен, и последующая глорификация её отношений с Вишесом только усиливала его гнев. «Когда я прочитал книгу её матери [«And I Don’t Want To Live This Life»], я был в ужасе», — говорил он.
«Они наняли ей психиатра в 4 года! — объяснял он. — Попробуйте догадаться, почему эта девочка выросла такой, какой выросла».
Справедливости ради стоит отметить, что жизнь обошлась с Нэнси довольно сурово. В 15 лет у неё диагностировали шизофрению, а часть своей юности она провела, работая стриптизёршей в Нью-Йорке после исключения из школы. Постоянные насмешки таблоидов, прозвавшие её «Тошнотворной Нэнси» ('Nauseating Nancy'), вряд ли помогали её психическому состоянию, как и зависимость от запрещённых веществ и абьюзивные отношения с Вишесом.
Более того, Лайдон неоднократно говорил о своём глубоком сожалении по поводу смерти Сида Вишеса, считая, что должен был сделать больше, чтобы спасти басиста. Не исключено, что он подсознательно направляет часть этого сожаления и гнева на Нэнси Спанджен.
Тем не менее, Лайдон был не единственным на ранней панк-сцене, кто испытывал к Спанджен лишь презрение. Например, Крисси Хайнд из The Pretenders в интервью The Independent в 2003 году прямо заявила: «Нэнси ненавидели все».
Так что, возможно, едкая критика Лайдона в адрес убитой девушки его друга была не так уж далека от общего мнения, царившего тогда на панк-сцене Великобритании.