— Ты — балласт, — тихо сказала Оксана.
— Я в этом доме хозяин. Я деньги приношу.
— Ты приносишь ровно столько, чтобы мы не протянули ноги, Виталь. Остальное тяну я. И при этом я еще и за детьми смотрю, и готовлю, и стираю.
— Будешь вякать — вообще копейки не увидишь. Посмотрим, как ты тогда запоешь.
Оксана стояла у прилавка, разглядывая ценник на упаковке манго. Плод выглядел идеально: бочок подернут красным, кожица натянутая, аромат даже сквозь пленку пробивался. Вкусный, наверное…
— Мам, ну купи, — Женька дернул её за рукав куртки. — Ты обещала, что если я получу пятёрку по математике, то купим.
Оксана вздохнула, прикинув в уме остаток на карте. В корзинке уже лежали пакет молока по акции, пачка самых дешевых макарон и куриная спинка на суп.
В углу сиротливо ютились три яблока — «сезонные», кислые, зато по сорок девять за килограмм.
— Жень, давай в следующий раз? Сейчас за квартиру платить надо, садик подорожал...
— Ты всегда так говоришь, — буркнул сын и отвернулся к витрине с шоколадками.
Оксана чуть не расплакалась — так тошно на душе стало.
Когда они жить станут нормально? Семья большая, трое детей, она вынуждена высчитывать копейки, экономя даже на еде.
Когда это кончится?
Дома было шумно. Старшая, Маша, пыталась делать уроки, пока годовалый малыш ползал по ковру и периодически вскрикивал, требуя внимания.
Виталик, муж, сидел на диване в большой комнате. Он только вчера вернулся с вахты, и теперь, по его мнению, имел полное право на абсолютный покой.
Оксана зашла на кухню, сгрузила пакеты. Виталик даже не обернулся.
— Виталь, помоги сумки разобрать, — попросила она, вытирая пот со лба.
— Сейчас, погоди, уровень пройду, — донеслось из комнаты.
Оксана начала выкладывать продукты сама. Когда очередь дошла до яблок, она не выдержала.
— Когда мы жить нормально начнем? Когда я экономить перестану?!
Виталик прищурился, в его голосе появилось раздражение:
— А у меня ты чего спрашиваешь? Я и так на вахтах пашу. Месяц через месяц. Деньги привожу. Что тебе еще надо?
— Мне надо, чтобы мы развивались! — почти выкрикнула она. — Ты же сам видишь, цены растут.
Возьми дополнительные смены, или поищи другое место, где платят больше.
Вон, твой бригадир говорил, что им нужен зам по снабжению.
— Ой, Оксан, не лезь не в свое дело, — Виталик отмахнулся и полез в холодильник. — Мне и так комфортно.
Напрягаться лишний раз, бумажки эти заполнять, ответственность нести... Да даром надо!
Платят — и ладно. На хлеб хватает, а на излишества… Ну уж извини!
Оксана замерла с пачкой макарон в руке.
— То есть, то, что дети нормальной еды не видят — это нормально, по-твоему? То, что я в декрете пашу как ломовая лошадь, чтобы мы просто с голоду не померли — так и должно быть?
— Слушай, — Виталик пережевывал кусок колбасы, который нашел на полке. — Не делай из меня мон..стра. Все так живут. Не жили богато — нечего и начинать.
Ты вечно чем-то недовольна. Ремонт ей подавай, море...
Мечтать не вредно. Спустись на землю уже!
— Я на ней и стою, Виталь. В своих дырявых кроссовках и стою! У меня ж на новые денег нет…
Вечер прошел в молчании. Оксана уложила детей, потом приняла клиентку на дому — делала чистку лица.
Клиентка, ухоженная женщина в дорогом пальто, щебетала о предстоящем отпуске в Дубае.
— Оксаночка, вы такая умница, — говорила она, расплачиваясь. — У вас золотые руки. Вам бы в салон хороший, а не по домам бегать.
— Спасибо, — Оксана улыбнулась одними губами. — Я подумаю.
Когда за клиенткой закрылась дверь, Виталик вышел из спальни.
— Ну что, заработала копеечку? Могла бы и отдохнуть, вечер же.
— Если я буду отдыхать, мы завтра будем есть пустую кашу, — отрезала Оксана. — Твоя лень меня работать вынуждает!
— Да какая лень? — Виталик всплеснул руками. — Я просто не хочу рвать жилы ради вещей. Мне важнее душевное спокойствие.
А ты зациклилась на деньгах, стала какая-то… меркантильная!
Тут уже Оксана не выдержала.
— Я хочу, чтобы мои дети были сыты и одеты! Это база, Виталик! Это не роскошь!
— Да закрой ты уже эту тему, — он отвернулся. — Надоело. Завтра высплюсь, схожу к пацанам в гараж, отдохну от твоих причитаний.
На следующее утро Оксана проснулась с тяжелой головой. Виталик уже ушел, оставив на столе грязную кружку.
Она посмотрела на спящих детей и поняла: так больше продолжаться не может.
***
Через неделю ситуация накалилась до предела. Оксана попросила Виталика заехать в магазин по пути из гаража и купить канцелярию для сына, а он вернулся… пустой.
— Забыл, — бросил он, проходя в комнату. — Да и дорого там всё. Какая разница, картон цветной или цветная бумага? Бумага есть, я точно знаю.
— Какая разница? — Оксана взорвалась. — Сыну это важно! Он старается, он хочет быть лучшим, ему поделку делать надо! Тебе вообще плевать на то, чем живут твои дети?
— Оксан, не ори. У меня голова болит. Даже пацаны в гараже сказали, что ты меня под каблук загоняешь. Чего ты из-за каждой ерунды трагедию строишь?
— Трагедия в том, что ты — балласт, — тихо сказала Оксана. — Ты просто сидишь и ждешь, когда всё само утрясется. А оно не утрясается.
— Слышь, ты полегче на поворотах, — Виталик подошел к ней вплотную. — Я в этом доме хозяин. Я деньги приношу.
— Ты приносишь ровно столько, чтобы мы не протянули ноги, Виталь. Остальное тяну я. И при этом я еще и за детьми смотрю, и готовлю, и стираю.
А ты что делаешь? Отдыхаешь? От чего ты отдыхаешь? От того, что раз в месяц на вахту съездил?
— Всё, закрыла рот! — рявкнул он. — Будешь вякать — вообще копейки не увидишь. Посмотрим, как ты тогда запоешь.
Это была точка. В ту ночь Оксана не спала. Она считала, планировала, анализировала.
У неё была база клиенток, была квалификация. Не было только поддержки. Но, как оказалось, отсутствие поддержки — это лучше, чем постоянное сопротивление со стороны того, кто должен быть опорой.
***
Виталик снова собирался на вахту, вел он себя подчеркнуто равнодушно. Подумаешь, поссорились. Сколько раз уже такое было? Перебесится, еще и сама прощения попросит. Надо просто подождать.
— Сумку собрала? — спросил он, заглядывая в кухню.
— Нет, — Оксана спокойно пила кофе.
— В смысле? Мне через два часа выходить. Где мои вещи?
— Вещи в чемодане в коридоре. Только это не на вахту. Виталь, ты переезжаешь к маме. С вахты возвращайся сразу туда.
Виталик замер, а потом недоверчиво усмехнулся:
— Чего? Ты что, перегрелась под своей лампой? Какая мама?
— Твоя, Виталь. Ты сказал, что тебе комфортно жить так, как ты живешь. А мне — нет. Я не хочу больше тянуть на себе взрослого мужчину, которому плевать на будущее его, между прочим, детей.
Я уже подала на алименты. Раздел имущества тоже будет. Ты ж догадался уже, что мы разводимся?
— Да ты чего... Ты серьезно? Ты разрушаешь семью из-за цветного картона? — фальцетом завизжал муж.
— Нет, Виталь. Из-за твоего равнодушия. Семью разрушил ты, когда решил, что твоя лень важнее благополучия детей. Я все решила, заднюю не дам.
— Да кому ты нужна с тремя прицепами? — зло бросил он, пытаясь задеть её побольнее. — Прибежишь через неделю, прощения просить будешь, когда ж..рать нечего станет.
— Посмотрим, — Оксана встала. — А теперь уходи. Дети у бабушки, я не хочу, чтобы они видели этот цирк.
Виталик еще долго орал в коридоре, пинал чемодан, обвинял её во всех гр..ехах, называл неблагодарной.
Оксана стояла у окна и смотрела на улицу. Было ли ей страшно? Немного. Но еще она чувствовала невероятную легкость — будто с плеч сбросили огромный, бесполезный мешок с камнями.
***
Через полгода жизнь Оксаны изменилась. Она сняла небольшое помещение под собственный кабинет.
Оказалось, что без «хозяина дома», который съедает львиную долю бюджета и требует постоянного обслуживания, денег стало хватать и на фрукты детям, и на картон для поделок, и даже на новую обувь.
Как-то вечером Оксана зашла в тот же супермаркет, где продавались манго. Женька бежал впереди, Маша везла коляску с младшим.
— Мам, смотри, манго! — Женя остановился у прилавка.
Оксана подошла, выбрала два самых спелых, тяжелых плода и положила в корзину.
— И йогурты возьми, те, с шариками, — улыбнулась она. — И пойдем за новыми кроссовками, я видела отличные в спортивном.
— Ого! Прямо сегодня? — глаза сына засияли.
— Прямо сегодня, родной.
Она везла тележку, наполненную качественными, а не уцененными продуктами, и чувствовала себя по-настоящему счастливой.
Господи, хорошо-то как! У неё больше не было нужды оправдываться за свои желания и потребности детей перед супругом. Оказывается, жить без мужа в разы проще!
Виталик жил у матери. С вахты его три месяца назад вежливо попросили — из-за лени и постоянных перекуров он за..по...рол важную смену.
Теперь он перебивался случайными заработками, по-прежнему обвиняя бывшую жену в своей неудавшейся жизни. Он часто звонил, пытался качать права:
— Ты мне жизнь ис.пога..нила, — орал он. — Я за это компенсацию с тебя требую!
Пока вместе жили, ты, бессовестная, как сыр в масле каталась! Ни в чем не нуждалась, я тебя кормил, поил, полностью обеспечивал, себя радостей лишая!
Я требую, чтобы ты мне содержание платила.
Оксана только посмеивалась:
— Виталь, ты ниже некуда скатился! Оставь меня в покое, прекрати названивать. Кстати, алименты три месяца уже не приходят.
Виталь, долг копится, ты сам себе проблем наживаешь. Решай финансовый вопрос, у нас сейчас злостных неплательщиков в тюрьму отправляют.
А порой оскорбления сменялись мольбами:
— Оксан, я все осознал. Вот честное слово, я все-все понял. Ксенечка, я без тебя и без деток не могу! Так плохо мне без вас…
Милая, давай попробуем начать все сначала? Мамка теть Валю видела в поликлинике, она говорит, что ты бизнес свой открыла?
Ты себе не представляешь, как я тобой горжусь! Умничка моя!
Сойдемся, машину наконец купим, как и мечтали. Буду ребятню на кружки всякие возить.
Оксан, да ты не волнуйся, я на работу устроюсь. Обязательно! Вот только отдохну немного, и сразу искать начну…
Бывший муж своими звонками Оксану довел до ручки, и его номер она просто заблокировала. Пусть живет, как хочет. Только без нее и без детей.