– Ты уверена, что нам нужно столько тарталеток? Мы же вдвоем будем, лопнем ведь, – Андрей с улыбкой смотрел, как его жена, Ольга, сосредоточенно наполняет маленькие корзиночки сливочным сыром и красной рыбой.
Ольга отмахнулась, не отрываясь от процесса. На кухне витал густой, уютный аромат запекающейся утки с яблоками, смешанный с запахом хвои и мандаринов. На фоне негромко бормотал телевизор, транслируя старую советскую комедию, которую все знали наизусть, но продолжали смотреть каждый год ради создания того самого настроения.
– Андрюша, это Новый год. Стол должен быть богатым, чтобы и год был таким же. И потом, ты же знаешь, я люблю, когда красиво. Мы пять лет не отмечали праздник нормально, по-человечески. Только мы вдвоем, свечи, вкусная еда и никаких детских истерик, разбросанных игрушек и чужих проблем.
Андрей подошел сзади, обнял жену и поцеловал её в макушку. Он прекрасно понимал, о чем она говорит. Последние несколько лет их новогодние ночи превращались в филиал детского сада с элементами дурдома. И виной тому была не их собственная неорганизованность – своих детей у пары пока не было, – а младшая сестра Ольги, Света.
Света была человеком-праздником, человеком-ураганом и человеком-катастрофой одновременно. В свои тридцать она имела за плечами два развода, двоих детей – семилетнего Дениса и четырехлетнюю Алинку – и абсолютную уверенность в том, что весь мир, и Ольга в частности, обязаны ей помогать.
– Надеюсь, в этот раз всё будет тихо, – произнес Андрей, беря с тарелки ломтик сырокопченой колбасы. – Ты точно ей сказала? Твердо?
– Тверже некуда, – вздохнула Ольга, вытирая руки полотенцем. – Я ей еще две недели назад объявила: Света, в этом году мы никого не принимаем. Мы хотим побыть вдвоем. У нас романтический вечер, планы, и вообще, мы устали. Она вроде бы услышала. Сказала: «Да ладно, больно надо, я с новым ухажером, Вадимом, в ресторан собиралась, а детей маме отвезу».
– Ну, если маме, то хорошо, – кивнул Андрей, хотя в его голосе слышалось сомнение.
Галина Петровна, мама Ольги и Светы, жила в соседнем районе. Она обожала внуков на словах и по телефону, но когда дело доходило до реальной помощи, у неё тут же подскакивало давление, начиналась мигрень или срочно требовалось ехать на дачу проверять, не замерзли ли розы, даже если на дворе стоял декабрь. Галина Петровна всегда была на стороне «бедной, несчастной Светочки», которой не повезло с мужьями, но помогать предпочитала руками старшей дочери.
Телефон Ольги, лежавший на подоконнике, завибрировал, высвечивая на экране фото сестры. Ольга и Андрей переглянулись.
– Не бери, – посоветовал муж. – Сейчас начнется.
– Не могу, вдруг что-то случилось, – Ольга, повинуясь многолетней привычке быть «хорошей старшей сестрой», потянулась к трубке. – Алло?
– Олька, привет! С наступающим тебя! – голос Светы звенел от возбуждения и, кажется, уже от шампанского. – Слушай, тут такое дело… Форс-мажор, короче!
Сердце Ольги упало куда-то в район тапочек. Она знала этот тон. Он означал только одно: планы Светы изменились, и разгребать последствия придется окружающим.
– Света, что случилось?
– Представляешь, этот козел Вадим, ну, с которым я в ресторан собиралась, он всё переиграл! Сказал, что мы едем в загородный клуб, там какая-то закрытая вечеринка, супер-пупер программа, до утра! Это шанс, Оль! Там такие люди будут! Я не могу это пропустить, ты же понимаешь?
– Рада за тебя, – осторожно сказала Ольга, чувствуя, как напрягаются плечи. – А я тут при чем?
– Ну как при чем? – искренне удивилась сестра. – Мама-то слилась! Позвонила ей полчаса назад, говорю: «Мамуль, забирай внуков», а она мне: «Ой, Светочка, у меня давление сто восемьдесят, я скорую вызвала, лежу пластом». Врет, конечно, просто не хочет возиться. А мне ехать надо, Вадим уже через час заедет! В общем, я сейчас Дениску с Алинкой к вам закину.
Ольга закрыла глаза и глубоко вздохнула. Вот оно. Классика жанра. Тридцать первое декабря, шесть часов вечера.
– Света, нет.
В трубке повисла тишина. Такая звонкая, недоуменная.
– В смысле «нет»? Оль, ты не поняла. Мне ехать надо. Это, может быть, судьба моя решается! Вадим – он при деньгах, серьезный мужик. Куда я детей дену? В загородный клуб с собой потащу?
– Я не знаю, куда ты их денешь, Света. Но к нам ты их не привезешь. Я тебе говорила две недели назад: у нас свои планы. Мы не принимаем гостей. Мы не сидим с детьми. Мы отмечаем Новый год вдвоем.
– Да какие у вас могут быть планы?! – взвизгнула Света. – Салаты жрать перед телеком? Подумаешь, великое дело! Дети вам не помешают, посадишь их в детской, включишь мультики, они и уснут там. А утром я заберу. Ну Оль, ну выручай! Не будь стервой!
– Света, я не стерва, я человек, который хочет отдохнуть в собственном доме. Найми няню. Позвони подругам. Останься дома с детьми, в конце концов. Это твои дети.
– Няню?! Тридцать первого числа?! Ты издеваешься? Оль, ну пожалуйста! Ну хочешь, я тебе денег дам? Ну сколько тебе надо?
– Мне не нужны твои деньги. Мне нужен спокойный вечер. Всё, Света, извини. Мы закрыты на спецобслуживание.
Ольга нажала отбой и положила телефон экраном вниз. Руки у неё дрожали.
– Что, война? – Андрей сочувственно посмотрел на жену.
– Она хочет в загородный клуб с новым мужиком. Мама якобы при смерти с давлением. А мы – крайние.
– Ты молодец, что отказала, – твердо сказал Андрей. – Хватит. В прошлом году они разнесли нам ёлку, Денис разбил мой ноутбук, а Алина орала до трех ночи, потому что хотела к маме. А Света явилась второго января, свежая и отдохнувшая, и даже спасибо не сказала.
– Я боюсь, что она просто так не отстанет, – прошептала Ольга.
И она оказалась права. Через пять минут позвонила мама.
– Оля, доченька, как ты можешь? – голос Галины Петровны звучал слабо, страдальчески, но с отчетливыми нотками стального обвинения. – Света звонила, плачет. Ты срываешь ей личную жизнь! Девочке наконец-то повезло, мужчина хороший, а ты... У тебя же муж есть, ты устроенная, как сыр в масле катаешься. Неужели сложно сестре помочь?
– Мам, а почему ты не поможешь? – спокойно спросила Ольга, продолжая резать огурец, хотя аппетит пропал напрочь. – Света сказала, у тебя давление?
– Давление, конечно! Страшное! Голова раскалывается! Я же старый человек, куда мне двое активных детей? Я не выдержу! А вы молодые, здоровые. И потом, это же родная кровь! Племянники! Как у тебя язык повернулся отказать?
– Мама, у меня тоже есть право на праздник. Мы пять лет работали няньками для Светы. Каждые выходные, каждый праздник. Хватит. Пусть Света учится быть матерью, а не кукушкой.
– Эгоистка! – голос мамы внезапно окреп и налился силой. – В кого ты такая уродилась? Черствая, бессердечная! Если Света из-за тебя с Вадимом расстанется, это будет на твоей совести!
Ольга молча положила трубку. Потом подумала и выключила звук.
– Началось психологическое давление, – констатировала она. – Мама считает меня предателем родины.
– Пусть считает, – Андрей налил ей бокал вина. – Выпей. Расслабься. Мы ни в чем не виноваты. Дверь закрыта на замок, домофон я сейчас отключу. Пусть хоть обзвонятся.
Они попытались вернуть праздничное настроение. Накрыли стол красивой скатертью, зажгли свечи. Утка получилась изумительной, с золотистой корочкой. Андрей включил приятную музыку. Казалось, буря миновала.
Часы показывали половину десятого. До Нового года оставалось два с половиной часа. Ольга пошла в спальню, чтобы переодеться в новое платье – темно-синее, бархатное, которое купила специально для этого вечера. Она крутилась перед зеркалом, нанося помаду, когда услышала настойчивый звонок в дверь. Не домофон – он был отключен, – а именно звонок в квартиру.
Ольга замерла. Холод пробежал по спине.
– Кто там? – голос Андрея из коридора звучал напряженно.
– Оля! Андрей! Открывайте! Это мы! – веселый, чуть заплетающийся голос Светы пробился даже через толстую металлическую дверь.
Ольга вышла в коридор. Андрей стоял у двери и смотрел в глазок. Он повернулся к жене и покачал головой, делая страшные глаза.
– Она здесь. С детьми. И с чемоданом.
Ольга подошла к двери и посмотрела в глазок. На лестничной площадке стояла Света. На ней было короткое блестящее платье, поверх которого была наброшена шубка нараспашку. Макияж яркий, на голове – праздничная укладка, уже слегка растрепанная ветром. Рядом, привалившись к стене, стояли Денис и Алина. Дети выглядели уставшими, одеты были в зимние комбинезоны, шапки съехали набок. Рядом стояла большая спортивная сумка.
– Олька, ну хватит дурить! – Света нажала на звонок еще раз, длинно и настойчиво. – Я знаю, что вы дома! У вас свет горит! Открывай давай, холодно в подъезде!
Ольга прислонилась лбом к холодному металлу двери. Ей хотелось плакать. От обиды, от бессилия, от того, что её границы снова ломают, как карточный домик.
– Света, уходи, – громко сказала она через дверь. – Я не открою.
– Чего? – Света, кажется, не поверила своим ушам. – Оль, ты совсем ку-ку? Я уже приехала! Такси внизу ждет! Вадим нервничает! Забери детей быстро, я опаздываю!
– Я тебе сказала по телефону: нет. Забирай детей и езжай домой. Или в клуб, или к маме, куда хочешь. Здесь приема нет.
– Ты шутишь, что ли? – голос сестры стал визгливым. – Новый год на носу! Куда я их повезу? Дети устали, они есть хотят! Денис, скажи тете Оле, что ты хочешь кушать!
– Тетя Оля, открой! – захныкал Денис за дверью. – Я в туалет хочу!
Это был запрещенный прием. Ольга дернулась к замку, но Андрей мягко, но сильно перехватил её руку.
– Не вздумай, – прошептал он. – Если откроешь сейчас, это никогда не закончится. Она сбросит их, как балласт, и исчезнет. А ты будешь рыдать в ванной, пока они будут громить квартиру. Денис потерпит, они только что приехали, внизу наверняка в туалет ходили.
– Но они же дети... – прошептала Ольга, чувствуя, как внутри всё сжимается.
– Это дети твоей сестры. Она их мать. Она несет за них ответственность. Оля, соберись.
– Олька! – Света начала колотить кулаком в дверь. – Ты, тварь неблагодарная! Открой немедленно! Я сейчас полицию вызову! Скажу, что ты детей в заложниках держишь... ой, нет, наоборот, в опасности оставляешь!
– Вызывай, – громко ответил Андрей, подходя вплотную к двери. – А мы вызовем опеку и скажем, что пьяная мать таскает детей по подъездам в новогоднюю ночь и пытается их бросить под дверью чужой квартиры.
За дверью на секунду затихли. Света переваривала информацию.
– Андрей, ты чего лезешь? Это наши бабские дела! – крикнула она уже менее уверенно. – Короче так. Я сумку оставляю, детей оставляю. Хотите – открывайте, хотите – нет. Они тут посидят. Вам совесть не позволит их на коврике держать. Денис, Алина, стойте тут, тетя Оля сейчас откроет. Мама поехала, целую!
Послышался цокот каблуков по плитке, звук вызываемого лифта.
Ольга в ужасе посмотрела на мужа.
– Она блефует? Андрюша, она не может их просто так оставить!
– Она сумасшедшая, может, – сквозь зубы процедил Андрей.
Они прильнули к глазку. Света действительно нажала кнопку лифта, бросила сумку рядом с детьми и поправляла помаду, глядя в зеркальце. Дети стояли растерянные. Алина начала тихонько всхлипывать.
– Мама, не уезжай! – закричала девочка. – Я боюсь тут! Темно!
– Тихо, Алинка! – шикнула на неё Света. – Тетя Оля сейчас выйдет. Ей просто поломаться надо. Она добрая, она вас любит. Всё, стойте смирно.
Лифт звякнул, двери открылись. Света шагнула внутрь.
Ольга почувствовала, как рука сама тянется к защелке. Она не могла позволить племянникам стоять одним в подъезде. Это было выше её сил.
Но тут произошло непредвиденное.
Дверь соседней квартиры – той, что напротив, – с грохотом распахнулась. На площадку выплыла тетя Валя, соседка. Это была монументальная женщина необъятных размеров, бывший завуч школы, которую боялся весь подъезд, включая местных хулиганов и наркоманов. Тетя Валя была в бигудях, в цветочном халате и с поварешкой в руке.
– Это что за бардак?! – гаркнула она так, что в подъезде, казалось, задрожали стекла. – Кто тут орет? Кто детям спать не дает? Время видели?
Света, которая уже почти скрылась в лифте, инстинктивно нажала кнопку «Стоп», удерживая двери. Она побаивалась тетю Валю еще с тех времен, когда сама бегала курить за гаражи.
– Ой, Валентина Ивановна, с наступающим... – пролепетала Света. – Да вот, к сестре приехала, а она не открывает. Шутят они так. Я деток оставлю и поеду...
Тетя Валя окинула взглядом дрожащих детей, сумку, запертую дверь Ольги и нарядную Свету в лифте. Ситуацию она, как опытный педагог, считала мгновенно.
– Куда это ты поедешь, красота ненаглядная? – грозно спросила соседка, делая шаг к лифту. – Детей, значит, под дверь, как котят, подкинула, а сама хвостом крутить? А ну, выходи из лифта!
– Мне надо... меня ждут... – попыталась возразить Света.
– Выходи, я сказала! – рявкнула тетя Валя. – Иначе я сейчас милицию... тьфу, полицию вызову. И инспектора по делам несовершеннолетних. У меня зять там работает, быстро приедет. Оформят тебя за оставление в опасности, прав родительских лишат, глазом моргнуть не успеешь. Ишь, кукушка выискалась! Сестра ей не открывает! Правильно делает, что не открывает! У людей праздник, а ты им свой выводок подсовываешь!
Света вышла из лифта, опасливо косясь на поварешку.
– Валентина Ивановна, ну зачем вы так? Я же на минуточку, я бы завтра забрала...
– Знаем мы твои минуточки! Всю жизнь на горбу у Ольги едешь! – соседка уперла руки в бока. – А ну, забирай детей, бери сумку и марш отсюда! Чтобы духу твоего здесь не было! И детей мучить прекрати, ироды окаянные. Вон, девка уже синяя стоит от холода.
– Мама, пошли домой, – заныл Денис, дергая Свету за рукав шубы. – Я не хочу к тете Оле, она злая, она дверь не открывает. Я домой хочу, к елке.
Света бросила ненавидящий взгляд на дверь Ольги.
– Ну спасибо, сестренка! – крикнула она. – Удружила! Чтоб тебе пусто было! Всю жизнь мне испортила!
– Рот закрой, а то муха залетит! – отрезала тетя Валя. – В лифт! Быстро!
Под конвоем соседки Света, подхватив сумку и подталкивая детей, погрузилась в лифт. Двери закрылись, кабина загудела, увозя неудавшуюся тусовщицу вниз.
Тетя Валя постояла еще минуту, прислушиваясь. Потом подошла к двери Ольги и легонько постучала костяшками пальцев.
– Оля, Андрей! Ушла она. Открывайте, партизаны.
Ольга открыла дверь. Ноги у неё были ватными.
– Валентина Ивановна... Спасибо вам огромное, – выдохнула она, прижимая руку к сердцу. – Вы нас просто спасли.
– Да ладно, чего уж там, – смягчилась соседка, поправляя бигуди. – Я ж всё слышу. Стены картонные. Вижу, наглость прет через край, надо вмешиваться. Ты, Оля, не переживай. Правильно сделала. Нельзя так. Если один раз дашь на шею сесть – потом не сгонишь. А эта твоя Светка совсем берега попутала.
– Она теперь меня возненавидит, – грустно улыбнулась Ольга.
– И слава богу! – махнула рукой тетя Валя. – Чем дальше такие родственники, тем спокойнее нервы. А дети... детей жалко, конечно, но у них мать есть. Вот пусть матерью и работает. Всё, идите празднуйте. С наступающим!
– С наступающим! – хором ответили Андрей и Ольга.
Они закрыли дверь, заперли её на все замки и еще на цепочку, словно отгораживаясь от всего безумного мира.
Вернувшись в комнату, они некоторое время сидели молча, слушая тишину. Адреналин медленно уходил, оставляя после себя странную пустоту и одновременно – невероятное облегчение.
– Знаешь, – нарушил тишину Андрей, – я думал, ты откроешь. В последний момент, когда они плакать начали.
– Я тоже так думала, – призналась Ольга, глядя на мерцающие огоньки гирлянды. – Но потом представила: вот я открываю. Света убегает. Дети вваливаются, начинают бегать, кричать, требовать подарки, еду, мультики. Наш вечер разрушен. Завтра я уставшая, злая, с головной болью. А Света где-то пляшет. И я поняла: если я открою сейчас, я буду открывать эту дверь всю оставшуюся жизнь. И никогда не буду жить своей жизнью.
– Ты очень сильная, – Андрей взял её за руку. – Я горжусь тобой.
Ольга посмотрела на часы.
– Без пятнадцати двенадцать. Мы успели.
– Успели, – улыбнулся он. – Шампанское открывать?
– Открывай.
Под бой курантов они загадали одно и то же желание, не сговариваясь. Чтобы в их доме всегда был мир и покой, и чтобы границы этого мира никто не смел нарушать.
Ночь прошла волшебно. Они ели вкусную утку, танцевали под медленную музыку в гостиной, смотрели в окно на салюты, расцвечивающие небо над городом. Телефон Ольги продолжал вибрировать – звонила мама, потом приходили гневные сообщения от Светы: «Ты мне не сестра больше!», «Вадим уехал один, я дома с ноющими детьми, ненавижу тебя!».
Ольга прочитала одно сообщение, хмыкнула и, наконец, сделала то, что должна была сделать давно: заблокировала номера сестры и мамы. Временно. До конца праздников.
– Что там? – лениво спросил Андрей, доедая очередной бутерброд с икрой.
– Ничего важного. Спам, – улыбнулась Ольга, откладывая телефон подальше.
Утро первого января было тихим и снежным. Ольга проснулась поздно, ближе к полудню. В квартире пахло кофе. На душе было так легко и светло, как не было уже очень давно. Никаких детских криков, никакой беготни, никаких претензий. Только спокойствие.
Она вышла на кухню. Андрей стоял у плиты, переворачивая блинчики.
– Доброе утро, страна! – бодро приветствовал он её. – Как спалось?
– Великолепно. Лучшая новогодняя ночь в моей жизни.
– Согласен. Кстати, я тут в окно выглянул... Там Света во дворе.
Ольга напряглась, но тут же расслабилась.
– И что она делает?
– Гуляет с детьми. На горке их катает. Вид у неё, конечно, не очень праздничный, злая как собака, но... она с ними. Сама.
Ольга подошла к окну. С четвертого этажа было хорошо видно детскую площадку. Света, замотанная в шарф, толкала санки, на которых сидела Алина. Денис карабкался на ледяную гору. Они выглядели как обычная семья. Да, Света не попала в клуб. Да, она была недовольна. Но небо не рухнуло на землю. Дети были под присмотром матери.
– Вот видишь, – тихо сказала Ольга. – Ничего страшного не случилось. Она справляется.
– Может, это станет для неё уроком? – предположил Андрей.
– Не знаю. Люди редко меняются за один день. Но это точно стало уроком для меня. Я больше не буду удобной. Я буду счастливой.
Она прижалась к плечу мужа и вдохнула аромат свежего кофе. Впереди были длинные выходные. Только для них двоих. Кино, прогулки по парку, чтение книг, долгие завтраки.
А через неделю, когда страсти улягутся, она, конечно, разблокирует маму и сестру. Выслушает поток обвинений, кивнет, скажет: «Да-да, я ужасная», и продолжит жить так, как считает нужным. Потому что, как выяснилось, мир не рушится, если сказать твердое «нет». Наоборот, он становится только прочнее и правильнее.
Если эта история нашла отклик в вашем сердце, не забудьте подписаться на канал и поставить лайк. Напишите в комментариях, приходилось ли вам отстаивать свои границы перед наглыми родственниками?