Меня впервые назвали «антипримером» на общем собрании, когда Надежда Ивановна, наш бухгалтер, выразительно подняла брови и повернулась в мою сторону:
— А вот вы, Катя, как всегда пришли раньше всех, но почему же с бумагами у нас путаница? Смотрите и учитесь, как не надо делать.
Я тогда сглотнула комок и попыталась улыбнуться. Коллеги переглянулись, у кого-то даже дрогнули губы. Я сжала столешницу настолько крепко, что пальцы побелели
Ощущение, будто на меня прилюдно повесили табличку: «Для коллектива: так не делайте». Не то чтобы я была совсем беззащитной, характер у меня не сахар, но к такую минуту с трудом подбирала слова.
Собрание двигалось дальше, привычно и неспешно, а внутри меня все клокотало. Я пыталась делать вид, что меня эта реплика не задела, но сердце утыкалось куда-то выше горла.
Самое поразительное, даже моя соседка по столу, Вера Васильевна, одобрительно закивала. Она всегда считалась в коллективе эталоном аккуратности и невозмутимости.
После собрания Вера догнала меня в коридоре:
— Катя, не принимай в голову. У Надежды характер таким стал с годами. Только ты ведь не обязана всегда быть удобной для всех.
Я вздохнула:
— Я не переживаю, просто обидно становится, когда твои старания превращают в пример того, чего делать не стоит.
Вера остановилась и неожиданно положила мне руку на плечо:
— Иногда нужно просто переждать. Или научиться делать из этой роли что-то полезное. Думаешь, меня не выставляли неумехой в молодости? Да только я потом так работала, что все учились на моих ошибках, но и советоваться стали.
Она подмигнула и ушла в бухгалтерию. Слова крутились в голове, я вернулась за рабочий стол и отвлеклась на цифры, но злость не отпускала. Дома вечером я рассказала про инцидент дочери.
— Мам, ну расслабься! Люди любят делать из кого-то козла отпущения. Может, ты вообще единственная честная там?
Я обиженно махнула рукой:
— Не дело выставлять человека в дурном свете лишь бы кто-то не повторял его «ошибок».
Дочь, улыбаясь, отпила чай и добавила:
— А может, тебе стоит самой первой посмеяться над этим? Прямо завтра скажи: «Записываем в графу жизненного опыта».
На следующий день началась обычная рутина: звонки, отчетность, непрерывный жужжащий голос Надежды Ивановны в приёмной. И снова, эта тема встала поперёк.
Теперь коллеги чуть чаще поглядывали в мою сторону, общались чуть настороженней. Смех в курилке иногда затихал, когда я входила. Однажды к моему столу подошла Лена, стажёрка:
— Екатерина Петровна, а расскажите… Вот если поставили такую задачу, как у вас вчера было, — чтобы не запутаться с бумагами?
Я сначала хотела отделаться от нее фразой: «Лучше спросите у коллег», но потом посмотрела на её глаза, внимательно, искренне.
— Лена, знаешь, иногда проще не бояться ошибиться. Я сама порой делаю всё на ощупь, зато потом могу всех остальных научить, как НЕ надо.
Запоминай: не доверяй чужим заметкам на стикерах. У нас тут, как у Бабы-Яги: слово не воробей, а записка, вообще пыль.
Мы обе рассмеялись, и впервые с момента собрания я почувствовала облегчение. Через пару часов за чаем с Юлей из отдела кадров разговор зашёл о всё том же собрании.
— Ты ведь не обижена? — спросила Юля.
— Нет, я всерьёз думаю брать плату за свои ошибки, уж больно коллектив любит учиться на них бесплатно!
— А и правильно! Ты главное из этого выгоду извлекай.
Я кивнула и поняла, что идея на самом деле заманчивая.
За обедом я осторожно вернулась к теме в разговоре с коллегами.
— Девчата, а вы замечали, что в нашем коллективе для профилактики всегда нужен виноватый?
Марианна постучала вилкой по тарелке:
— Я когда впервые пришла, мне так досталось, будто граблями по лбу. Потом втянулась — граблями сама стала!
Все засмеялись, напряжение в столовой ощутимо снизилось.
Еще вечером я пыталась разобраться, почему меня всё-таки задело то собрание. Наверное, потому что внутри жило желание понравиться всем. Но разве мы на работе для того, чтобы быть удобными?
Я вдруг вспомнила, как шесть лет назад пришла в эту организацию, робкая, как мышонок, боялась сдвинуть стул громко или что-то спросить громко. Тогда меня один раз подловили на невнимательности, и я неделями мучилась, вспоминая это в автобусе.
А теперь вот на всеобщем собрании «антипример». Как будто замкнулось какое-то кольцо, только я теперь не мышонок.
На следующий день я застала у себя на столе листок: «Спасибо за вчерашние советы! Вы, оказывается, не только пример, но и кладезь опыта».
Это была Лена. Я улыбнулась: кто бы мог подумать, что разговор о промахах, о которых обычно стыдятся, бывает кому-то полезнее, чем о достижениях. Через неделю ко мне подошла и Люба, наша завкабинетом:
— Эк, Екатерина, ты в последнее время всё чаще окружена молодёжью — учишь их, что ли, антипримером?
Я не растерялась:
— А что, Люба, может, пора мне заявить цену за устраиваемые совместные разборы. Совет за совет — чайник на двоих!
Люба рассмеялась:
— Так не хватит у тебя ни чая, ни времени, если на всех хвататься будешь!
Изнутри стало легко. Когда перестаёшь бояться показаться смешной или неидеальной, сразу появляется энергия и для работы, и для жизни вообще. Я перестала ходить из угла в угол, мучиться мыслями, чем заслужил роль «антипримера».
В какой-то момент мне даже начало нравиться, что можно позволить себе небольшие слабости, кто, кроме меня, научит новых сотрудников, что порой ошибки бывают не минусом, а началом разговора?
В пятницу после работы задержались с Верой Васильевной пить чай.
— Знаешь, — сказала я, размешивая сахар, я теперь думаю так: было бы хуже, если бы меня никто не замечал.
А так хоть есть шанс, что завтра кто-нибудь расскажет: «А вот Катя придумала, как не провалить отчет».
Вера хмыкнула:
— Главное, чтобы не рассказывали: «А вот Катя опять всё напутала», и моргнула.
— Ты не представляешь, сколько раз я думала уйти, когда собирали круглый стол для разбора очередной «ошибки Кати».
Только теперь понимаю: если бы не это, я бы никогда не научилась так быстро разруливать сложные ситуации!
Она смотрела на меня с пониманием и даже с гордостью. Было удивительно, как из привычного смеха и тихой иронии рождалась дружба. Кто бы мог подумать, всего лишь повод улыбнуться да поделиться советом за ужином.
Понедельник вышел на удивление обычным. Коллектив занимался своими делами, звонки, список задач, всё текло своим чередом. Я уже не ловила на себе косых взглядов, не пыталась угадать мысли коллег. Наоборот, всё чаще в свой адрес слышала вопросы:
— Екатерина Петровна, а у вас что работает для планирования?
— Катя, а можно тебя минутку, не разобраться с таблицей?
Меня приглашали в разговоры, я ловила на себе улыбки. Красная нить, не из-за того, что я самая точная или безупречная, а потому что не боюсь быть открытой.
Иногда, когда очередная ошибка угрожала испортить настроение, я даже не сердился больше, а в полушутку обращалась к «ученикам»:
— Смотрите, вот на чём выучитесь быстро и объясняла, что надо избегать повторения.
Вечером после работы Лена вновь подошла ко мне:
— Знаете, Екатерина Петровна, спасибо вам. Если бы не ваши ошибки, я бы столько не узнала, сколько узнала за этот месяц.
Я улыбнулась, чувствуя внутреннее тепло:
— Запомни, главное качество работника, не безошибочность, а упорство. Даже если все вокруг видят твои слабые места, только ты решаешь, во что они превратятся, в повод для пересудов или урок для других.
— Я теперь стараюсь не бояться ошибаться, — призналась Лена.
— И правильно. Иди, у нас отчёт не резиновый, — подмигнула я.
Несколько месяцев спустя даже Надежда Ивановна стала иной раз обращаться:
— Катя, напомни, как прошлый раз разбиралась с этими данными, чтобы второй раз не напутали?
Я не врала:
— Сделала всё с ошибкой, зато быстро нашла выход.
Она кивнула:
— Ну вот, обучение на ошибках, штука полезная, только не переусердствуй.
В этот момент я поняла, что моя «роль антипримера» перестала быть стигмой. Теперь это был опыт, жизненный, рабочий, настоящий.
Каждый из нас в жизни бывал хоть раз героем чужой пересказанной истории, примером того, как не надо, объектом легкой усмешки на общем собрании.
И каждый раз у нас есть простой выбор: замкнуться в себе или превратить свою уязвимость в силу. Мне кажется, у меня получилось выбрать второе.
Я всё так же прихожу раньше всех, путаюсь в бумагах, иногда забываю, куда положила свои очки. Но теперь мне не стыдно за промахи. Я знаю: пока кто-то учится на твоих ошибках, ты сама учишься быть гибкой, сильной и способной посмеяться даже над не самой приятной ролью.
И, возможно, однажды у нас вообще не будет разделения на «антипримеров» и «героев коллектива», будем просто делиться опытом и смеяться над собой. Своим примером, во что бы он ни вылился.