После того как Сергей скрылся в лесной чаще, на поляне повисла тяжёлая, гнетущая тишина. Мы узнали страшную правду, но она была абстрактной, как тень. «Богатый заказчик», «частный фонд» — эти слова висели в воздухе неосязаемой, но от этого не менее страшной угрозой. Мы сидели у холодного очага, и каждый был погружён в свои мысли. Я пыталась осмыслить, что на нас охотились как на диковинных зверей. Мария молча смотрела в огонь, её лицо было непроницаемой маской — маской хранительницы, привыкшей к тому, что мир хочет отнять её сокровища.
И только Глеб был необычайно сосредоточен. Он не смотрел на нас. Он уставился в одну точку на земле, его пальцы нервно перебирали складки на коленях. Он что-то вычислял, сопоставлял, лихорадочно прогонял в голове какие-то варианты. Я видела, как его лицо меняется: сначала задумчивость, потом лёгкое недоумение, потом — щемящее предчувствие, от которого у меня сжалось сердце.
— Нет, — вдруг вырвалось у него, тихо, но так резко, что мы все вздрогнули. — Не может быть…
— Что не может? — спросила я.
Он поднял на нас глаза. И в них был такой ужас, такая бездонная пропасть отчаяния и вины, что я инстинктивно отпрянула.
— Я знаю, кто это. — Его голос был хриплым, сдавленным. — Я знаю, откуда он мог узнать. Это… это мой бывший партнёр. Кирилл.
Он произнёс это имя с такой горечью, будто выплюнул яд.
— Кирилл Лужков. Мы вместе создавали «Сибирский экологический фонд» десять лет назад. Он — финансист, я — идеолог. Мы хотели спасать природу. Но наши пути разошлись. Для меня это было делом жизни, искуплением. Для него… — Глеб горько усмехнулся, — для него это был пиар, доступ к грантам, возможность крутиться в правильных кругах. Он всегда искал «уникальный проект», «медиасобытие», что-то, что можно упаковать и продать. В конце концов, мы разругались. Он ушёл, забрав часть контактов и… и мое доверие.
Глеб закрыл лицо руками, его плечи содрогнулись.
— Перед тем как лететь сюда… я встретился с ним. Случайно, в клубе. Он спросил, чем я занят. Я… я был на взводе, полон предвкушения этой экспедиции. И под коньяком… под коньяком я проболтался. Не назвал координат, конечно. Но рассказал. О «дикой цивилизации» в Саянах. О человеке, который пришёл из леса и знает тайны, утраченные миром. О возможности найти целый заповедник, созданный гением-отшельником. Я говорил это как романтическую историю, как мечту… А он… он услышал это как техническое задание.
Он опустил руки, и его лицо было серым, как пепел.
— Он всё запомнил. Всё переработал в бизнес-план. «Дикая цивилизация»… «Уникальные генотипы»… «Последние изоляты человечества». Это же готовый бренд! Можно собирать образцы, патентовать гены редких растений, продавать эксклюзивные туры для миллиардеров «к последним дикарям», снимать реалити-шоу, делать линейку «органической косметики таёжных отшельников»! Он увидел в этом не чудо, а активы. И решил их монетизировать. А для этого нужны были первичные данные. Образцы. Подтверждение. Вот он и нанял этих… сталкеров. Самую грязную, дешёвую рабочую силу для разведки.
От его слов в воздухе становилось холодно. Это было хуже, чем злой умысел. Это была пошлость. Обратить священную тишину «Атласа», мудрость Марии, боль Егора — в товар. В развлечение для скучающих богачей. В строчку в отчёте для инвесторов.
— Глеб… — начала Мария, но голос её сорвался. В её глазах, впервые за всё время, я увидела не мудрость, а растерянность и боль. Боль от того, что её мир, её наследие кто-то хочет оценить в деньгах.
— Это я, — перебил её Глеб, и в его голосе звучало полное саморазрушение. — Опять я. Сначала, молодой идиот, я предал твоих отцов. Теперь, старый идиот, я предал вас. Я привёл сюда не только помощь. Я привёл сюда рану. Самую гнилую, самую меркантильную рану из того мира.
Он встал и, пошатываясь, отошёл к краю поляны, спиной к нам. Его фигура, всегда такая прямая и уверенная, сгорбилась под невыносимым грузом. Он был не просто виноват. Он был инструментом в руках того, кого презирал. Орудием разрушения того, что поклялся защитить.
Я посмотрела на Егора. Он всё это время молчал, стоя в стороне, как тёмный идол. Его лицо, всё ещё покрытое остатками боевой раскраски, не выражало ничего. Но я видела, как напряглись мышцы его челюсти. Он слушал. И понимал. Его враг обрёл имя и лицо. И этот враг оказался не где-то далеко, а… внутри нашего круга. Вырос из доверия Глеба, из его слабости.
— Что будем делать? — тихо спросила я, обращаясь уже не к Глебу, а ко всем, но в первую очередь — к нему, к Егору.
— Он не остановится, — без эмоций констатировал Егор. — Псы вернулись с пустыми руками и со страхом. Но хозяин псов увидит не страх. Он увидит, что тут есть что охранять. Значит, ценность подтвердилась. Он пришлёт других. Умнее. С бумагами, с разрешениями, с учёными в белых халатах. Они будут улыбаться и говорить о «благе науки» и «сохранении наследия». А будут брать пробы, ставить датчики, рисовать карты. Пока не выпотрошат всё.
Его анализ был безжалостно точен. Кирилл Лужков был не бандитом. Он был бизнесменом. И он перешёл бы на легальные, «цивилизованные» методы, как только понял, что объект стоит того.
— Тогда… мы проиграли? — выдохнула я, чувствуя, как надежда утекает сквозь пальцы.
Егор медленно повернул голову и посмотрел на Глеба. В его взгляде не было обвинения. Был холодный, стратегический интерес.
— Нет. Теперь мы знаем врага. И у нас есть его слабость.
— Какая? — спросил Глеб, не оборачиваясь.
— Ты, — сказал Егор. — Ты знаешь его. Ты думаешь, как он. Ты — наша новая тропа. Не в оборону. В наступление. В его мир.
Глеб медленно обернулся. В его глазах, полных отчаяния, вспыхнула искра — не надежды, а мрачной, отчаянной решимости. Он понял. Чтобы спасти «Атлас», ему придётся снова войти в тот мир, который он ненавидел, и сразиться с бывшим другом на его поле. Используя его же правила. И ставкой в этой игре будет всё, что мы здесь полюбили.
Предательство обернулось против предателя. Но цена этой игры могла оказаться слишком высокой для всех.
Если вам откликнулась эта история — подпишитесь на канал "Сердце и Вопрос"! Ваша поддержка — как искра в ночи: она вдохновляет на новые главы, полные эмоций, сомнений, надежд и решений. Вместе мы ищем ответы — в её сердце и в своём.
❤️ Все главы произведения ищите здесь:
👉 https://dzen.ru/id/66fe4cc0303c8129ca464692