2024 год
Ольга Васильевна насмешливо глядела на внучку, которая привередливо перебирала конфеты в новогоднем подарке. Шестилетняя Алёнка, не глядя убирала в сторону карамельки и "желейки", и даже шоколадные лакомства она перебирала с равнодушием.
- Да уж, в моём детстве шоколадные конфеты были в особом почёте, - с улыбкой произнесла бабушка, - помню, за одного "Мишку косолапого" два дня делала за брата уроки.
- За конфетку что-ли? – недоверчиво нахмурилась Алёнка и пожала плечами. Она ещё не ходила в школу, но уже знала, что такое домашние задания. На подготовительных занятиях девочке давали домашнюю работу, которую она должна была выполнить к следующему уроку. И хотя учёба давалась ей легко, она нипочём не стала бы за конфету решать задачки для какого-то лентяя, даже если это её родной брат.
- Это были не просто конфеты, - ответила бабушка и мечтательно улыбнулась, - а настоящее блаженство. Хрустящие вафельки с чудесной помадкой в середине, а сверху вкуснейший шоколад.
Девочка с удивлением посмотрела на бабулю и закатила глаза. У неё этого блаженства целая коробка. Эту коробку Алёнке подарили в детском саду. А ещё принесут мама и папа с работы – там тоже будут карамельки, шоколадки и, возможно, даже что-то интересное.
- Бабуль, забери их все, если хочешь, - равнодушно произнесла Алёнка, - и дедушку угости.
- А себе как же?
- Да тут нет ничего хорошего.
- Да как же нет, котёнок? И леденцы на любой вкус, и ириски, и желейные. А уж шоколадных так больше всего!
- Да всё это какое-то …неинтересное. Не хочу. Лучше бы побольше Киндеров бы положили.
Ольга Васильевна покачала головой. Знала она, что дети нынче избалованные, и вкусненьким их не удивишь. Но чтоб на конфеты и шоколадки смотрели с равнодушием – это ж где такое видано-то?
Впрочем, не стала бабушка продолжать с внучкой явно не интересный ей разговор. Она знала, что в новогоднюю ночь Алёнка будет у неё в гостях - старшая дочь Ольги Васильевны и зять собрались отмечать праздник со своими друзьями. А девочку решили оставить с бабушкой.
- Алёнка, а ты знаешь, кто ещё придёт к нам на Новый год? – спросила бабуля.
- Кто? – удивилась девочка. - А я думала, что только с тобой и с дедом буду.
- Нет! Еще твои дядя с тетеё приедут и братик Миша. Вместе вам веселее же!
- Ух ты, здорово! Бабушка, а пиццу с роллами закажем?
Ольга Васильевна замолчала. Она всегда старалась угодить внукам, готовила к их приходу что-то вкусное, продумывала развлечения. Но ребятам случалось обескуражить бабулю самым простым неожиданным вопросом.
Ольга Васильевна, зная, что приедет младшая дочь, зять и их сын, заранее составила меню на праздник – домашние пельмени, пара лёгких салатов, мясная нарезка и много фруктов. Ещё и тортик со сладким пирогом – как же ребят встречать без сладенького? Её муж, дедушка Слава, тоже с нетерпением ждал внучат.
В этот раз бабушка с дедом запланировали обширную программу. Ребятишек было решено вести на каток, затем на площадь смотреть салют. А уж на 1 января её муж Слава приготовил детям особый сюрприз. Он нарисовал целую карту сокровищ – внучатам предстояло искать свои подарки. В конце концов, они найдут свои сюрпризы в доме на балконе и в почтовом ящике соседки из первого подъезда, с которой дедушка заранее договорился. Но хитрый дедушка всё продумал так, что ребятам придётся побегать по улице в поисках подсказок.
Ольга Васильевна была уверена, что внукам понравится праздник. Вот только разговор с Алёнкой заставил её немного усомниться в этом.
- Пиццу, говоришь, - хитро прищурившись, произнесла женщина, - а зачем нам пицца? У нас полный стол вкусной еды будет. И торт, и пирог, и фрукты.
- Фрукты? – скорчила мордочку девочка. – Разве это праздничная еда? Фрукты дома всегда есть. И торт мама часто покупает.
- А я торт сама испеку. Знаешь, какой вкусный будет? Пальчики оближешь! – воскликнула Ольга Васильевна.
- Ну и зачем? Купить же можно, - вздохнула, - может, хотя бы роллы закажем?
- Если очень хочешь, то закажем, - согласилась Олька Васильевна, - а знаешь, чем мы будем заниматься на Новый год? Дедушка столько всего придумал!
Она ожидала, что детские глазёнки загорятся восторгом, и Алёнка начнёт выспрашивать, чем таким интересным они займутся. Но внучка снова пожала плечами. Да что это за привычка такая – плечами пожимать, ещё и глаза закатывать у современных детей. Где они этому учаться? И ведь не грубит, не пререкается, даже замечание не сделаешь. Но очень любящей бабушке это было неприятно.
- Я в телефоне буду видосики смотреть, - ответила девочка, - чем же ещё заниматься?
- Ну, в телефоне сидят от нечего делать, - ответила Ольга Васильевна, - а в эти праздники у вас не будет ни одной свободной минуты. Будете с дедушкой клад искать, на коньках кататься и гулять до посинения!
Алёнка нахмурилась и выпятила нижнюю губу. Ну хоть плечами не пожимает, и на том спасибо. Но, очевидно, перспектива праздников, обрисованная бабушкой, ей не понравилась.
- Нет уж, бабуль, у Миши на планшете игра классная есть, можно между собой играть, - сказала внучка.
Очень хотелось Ольге Васильевне угодить Алёнке, но во всём идти у девочки на поводу – разве дело? Поэтому она погладила внучку по голове и сказала, что Новый год будет интересным. А про телефон ничего не сказала, хотя для себя решила, что не позволит внучатам провести праздники, уткнувшись в экран.
***
Ольга Васильевна попрощалась с внучкой и пошла к себе домой. Почему-то на сердце у неё остался неприятный осадок. Знала она, что Алёнка хорошая девочка, родителей слушается, и бабушку с дедушкой любит, но после разговора с ней на душе стало как-то безрадостно.
Казалось, девочка ждёт Новый год, но глаза почему-то не сияют. И не предвкушает она развесёлые приключения и вкуснятину. Даже подарки внучка ожидает без огонька, ведь почти всё, что ей принесёт Дед Мороз, она сама и заказала. И ведь молодчина какая, ещё даже в школу не ходит, а уже пишет сказочному дедушке длинные письма-списки.
Как бы хотелось бабушке, чтобы её внуки ждали праздника с тем же нетерпением, что и она сама много лет назад. Это ведь было самое настоящее волшебство.
Шла Ольга Васильевна и вспоминала, как много лет назад они с младшей сестрой и братом предвкушали новогоднее веселье. Каток был обязательным семейным мероприятием вечером 31 декабря. Родители в этот день приходили с работы раньше обычного. Мама оставалась дома колдовать на кухне, а отец шёл с ребятами кататься на коньках. С невероятной радостью дети ждали праздника – и подарков, и развлечений, и новогоднего застолья.
В магазинах не было того разнообразия продуктов, что доступно сейчас. Повседневное питание семьи не отличалось изысканностью. Мать варила супы, простые гарниры, к которым подавала тефтели и котлеты, в которых хлеба было больше, чем мяса. Раз в неделю на выходных она пекла пироги с картошкой и капустой. В сезон мать подавала на стол салаты из огурцов, помидор и редиса. А вот свекольный, морковный и капустный салаты были доступны семье круглый год.
На Новый год мать мама выставляла на стол всё то, что покупала по случаю и берегла для праздника. Как же вся семья любила оливье! Горошек, который удавалось достать в течение года, родители бережливо складывали на балкон.
Ольга Васильевна улыбнулась, вспоминая о том, как ей хотелось открыть баночку горошка и слопать просто так. Взять ложку и выхлебать сладковатую жидкость, закусывая крепкими, упругими горошинами! Однако родители никогда не давали сделать этого.
- Это на Новый год! – строго говорила мать, убирая драгоценные консервы подальше от трёх пар детских глаз.
Конечно же, не только Ольга, будучи девчонкой, мечтала полакомиться дефицитной вкуснятиной. Её брат Олег и младшая сестра Ирина ничуть не меньше желали поживиться лакомством, будь то сгущённое молоко, конфеты, вишнёвый компот или сухая колбаса, такая душистая, что от её аромата кружилась голова.
Дети знали, что все эти богатства мать хранит в шкафу на балконе. Шкаф закрывался на ключ, но, конечно, чисто символически. Брат Олег легко справлялся с замком и в отсутствие родителей частенько демонстрировал ценное умение сёстрам.
Почему-то Ольге вспомнился тот самый день, когда они втроём залезли в мамин новогодний тайник и… Ох, сколько лет прошло, а стыдно до сих пор!
1985 год
- Это на Новый год! – очередной раз произнесла мама свою коронную фразу, извлекая из холщовой сумки банки и коробки.
Дети-погодки Оля, Ира и Олег столпились вокруг стола, с любопытством разглядывая покупки. По торжественному тону и особенному строгому взгляду они поняли, что эти продукты мать не купила, а "достала". Конечно же, она заплатила деньги за цветастую коробку конфет с надписью "Факел" и вот за ту другую, темно-зелёную, на которой красовались золотистые буквы "Грильяж в шоколаде". Несомненно, пахнущая копчёным колбаса тоже была куплена. И всё же всё это великолепие прошло особый путь, прежде чем попасть к ним домой. Деликатесы "доставали", выстаивали за ними длиннющие очереди, ругались за них с другими людьми.
- Мам, а кусочек можно? – спросила младшая Иринка, забавно шевеля конопатым носиком и потянулась ручонкой к свёртку.
- Сервелат тоже на Новый год, сказано же! – строго ответила мать и легонько шлёпнула рукой по дочкиным пальцам. Не больно, но чтоб никому не повадно было.
"Как же она вкусно называется…сервелат, - мечтательно подумала Оля, - как же хочется отрезать ножом ароматный хвостик и погрызть даже без хлеба!.
Но девочке и в голову не пришло попросить у матери колбасу. Она знала, что 31 декабря, когда они с отцом пойдут на каток, мать будет накрывать стол. И помимо всего прочего, она нарежет тонко-тонко этот самый сервелат и подаст к столу. И конфеты будут лежать на столе прямо в коробках, но тогда уже можно будет сунуть в рот шоколадный трюфель и долг-долго его смаковать, как леденец. А потом взять ещё конфету – ту самую, что зовётся вкуснейшим на свете словом "грильяж" и грызть ее зубами да запивать горячим чаем. Ах, как же здорово, что есть на свете такой замечательный праздник как Новый год!
Мать убрала всё в шкаф на балконе и стала заниматься своими делами. Она и подумать не могла, что кто-то из ребят осмелиться сунуть нос в праздничные запасы. По крайней мере, раньше ничего подобного не случалось.
До Нового года оставалось всего четыре дня. У Олега и Оли, которые учились в школе (в первом и втором классе) уже начались каникулы. Потому и шестилетнюю Иринку родители не повели в сад. Пусть останется дома под присмотром старших.
Прилежная Оля, выполнив дела по дому, уткнулась в прописи. Учительница задала ребятам домашнее задание, которое нужно было выполнить на каникулах. Маленькая Иринка по поручению матери наводила порядок в своих игрушках.
И только Олегу было скучно. На каникулах он должен был прочитать длиннющую повесть, но читать ему в тот день вовсе не хотелось. Мать позволила ему идти на улицу, но с условием взять с собой младшую сестру. А в чём радость таскать за собой глупую девчонку? Вот потому мальчишка и слонялся по дому без дела, дёргая сестёр.
Вот только ни Оля, ни Иринка не обращали внимание на старшего брата. Вечно он слоняется без дела, ещё и других отвлекает. И так было до того момента, когда Олег с важным лицом сказал, что пойдёт на балкон смотреть новогодние запасы.
- И я пойду! – тут же заявила Иринка.
- И я, - сказала Оля, хотя дала себе обещание не реагировать на старшего брата.
Олег снял ключ и с гвоздика и отправился на балкон. Он сделал важное лицо и махнул рукой сёстрам.
- Как много всего! – пискнула Иринка, с восхищением разглядывая праздничное богатство. – Ох, какие конфеты. Как же хочется.
- Да, всем хочется, - вздохнула Оля.
- Вы трусихи обе, - презрительно фыркнул Олег, - ни одна из вас не осмелится взять конфету.
- Ты, можно подумать, осмелишься, - засмеялась Ольга.
- Да запросто, - ответил старший брат. Конечно же, ему очень хотелось конфету, но ещё больше показать сёстрам, какой он смелый и важный.
- Попробуй только, - фыркнула Ольга, - знаешь ведь, как тебе попадёт. Потому и не посмеешь.
- Посмею, посмею, - заверил её мальчик, - чего мне бояться?
И с этими словами Олег снял крышку с коробки конфет и продемонстрировал сёстрам содержимое, посыпанное ореховой крошкой. Девчонки так и ахнули при виде этого зрелища.
Шалун и не собирался есть конфеты. Он не хуже других знал, что трогать новогодние лакомства нельзя. Родители их берегут на Новый год, и точка. Так было всегда. Ни мама не берет сладости, ни папа. Но голова просто пошла кругом при виде очаровательных шоколадных рядов, что красовались в коробки. И запах от них исходил до того великолепный, что Олегу показалось, что вот-вот потеряет сознание, если не съест хотя бы одну.
Рука предательски сама потянулась к конфетам, и вот уже шоколадный трюфель в обсыпке оказался в его рту. Мальчик прикрыл глаза и стал жевать восхитительную сладость.
- И я хочу, - пискнула Иринка, завороженно глядя на сладкое чудо в ореховой крошке.
- Не смей, - прикрикнула на неё Ольга, изо всех сил противясь искушению последовать примеру брата.
Но брат в тот момент уже дожевал первую конфету и понял, что совершил непоправимое. Было совершенно очевидное, что одного трюфеля в коробке не хватает. И теперь ему предстоит держать ответ перед родителями.
У него противно заныло в животе – от осознания того, что наказание неминуемо. Ах, если бы можно было протянуть время и не признаваться родителям сейчас. Но ведь сёстры выдадут его, это точно. Если только…
В этот момент мальчишке пришла в голову гениальная мысль. Да девчонок тоже нужно накормить конфетами, чтобы они молчали. Пусть съедят по конфете, а до Нового года можно будет уже что-то придумать. Например, повиниться и скромно отказаться от своей праздничной доли.
- Бери, Иринка, - сказал Олег и протянул младшей сестрёнке трюфель.
И малышка молниеносно схватила конфету, засунула её в рот и принялась жевать. Она торопилась, чтобы совесть не заставила её передумать. Ну или чтобы сестра не успела её остановить.
С невероятным искушением боролась Ольга. До чего хотелось ей попробовать сладкое. В этот момент голова пошла кругом, и она потянулась к конфете.
- А давайте ещё по одной, - предложил Олег, - родители всё равно узнают. Так какая разница, за сколько конфет накажут, за одну или за две.
И сёстры согласились. Каждая из них с удовольствием съела ещё по трюфелю в обсыпке.
- С чайком бы, - задумчиво произнесла Ольга, наслаждаясь запретным шоколадом.
Да, каждому хотелось бы есть конфеты и запивать их чаем. Но это было бы совсем уж дерзко – лопать запретный деликатес вот так открыто, на кухне, ещё и с чаем. И все это понимали. Коробка была теперь на треть пуста, и Олег с сожалением закрыл её.
- Мы все вместе должны будем сказать маме про это утром 31 декабря, - заявил Олег, - всех троих не станут наказывать.
У Оли на душе заскребли кошки. Не наказания она боялась, да и родители никогда не обходились с ними слишком уж строго. Но у неё возникло чувство невероятно тягостное, липкое, противное. Ей стало невероятно стыдно за свой поступок.
- Я сегодня же расскажу маме про то, что мы ели конфеты, - заявила Оля.
- Не смей! – испуганно воскликнул Олег и обнял младшую сестру, которая испуганно таращила глазёнки.
- Расскажу и всё, - сказала она, - лучше честно признаться, папа всегда нас этому учил.
- Если ты расскажешь, то….я достану колбасу, как там его....сервелат! – угрожающе произнёс брат. – И съем его! И скажу, что ты тоже ела.
- Ты не посмеешь!
- А вот ещё как посмею. И никто мне не указ, тем более ты.
В этот момент маленькая Иринка подумала про сервелат. Мама всё равно рассердится. Так, может быть, тогда можно поесть ещё и колбасы.
- Можно я её хотя бы…понюхаю? – тихо спросила Иринка.
Олег протянул руку и достал заветный свёрток. Сервелат хранился в бумажной упаковке. Это была какая-то особенная хрустящая бумага, которая насквозь пропахла чарующим копчёным ароматом.
- А ладно, - вдруг произнёс Олег, быстро распаковал колбасу и пошёл за ножом.
Оля и сама не помнила, возражала она тогда брату или нет. Её глаза неотступно следили за каждым движением ножа. Конечно, кусочки у Олега получались не такие тоненькие, ровные и красивые, как у мамы. Но ничуть не менее аппетитные.
- Хочешь? – улыбнулся брат и протянул Ольге тот самый заветный хвостик. Это был очень щедро отрезанный хвостик, целый хвостище. И девочка не нашла в себе сил отказаться.
Две сестры и брат, забыв обо всём жевали, сервелат. Олег отрезал кусочки ещё и ещё. Каждому теперь уже было понятно, что оставлять вкуснятину нет никакого смысла. Кара неминуема, серьёзному разговору быть, так стоит ли сожалеть об удовольствии перед страшным концом?
Дети ели колбасу без хлеба – им было невероятно вкусно. Они жевали и жевали, отрезали ещё и снова жевали, пока палке не пришёл конец.
После этого следы "преступления" были тщательно скрыты. По-крайней мере, до поры до времени. Олег аккуратно свернул хрустящую бумагу так, что, казалось, в ней всё еще завернута колбаса. А пустая коробка с конфетами лежала в шкафу в виде, как если бы была нетронутой.
Остаток дня дети не разговаривали между собой. Что творилось на уме у каждого, трудно сказать, но то, что совесть была не чиста, казалось очевидным.
ПРОДОЛЖЕНИЕ