Вера крепко держала сына за маленькие ладошки, а Степан, неловко переставляя слабые ножки, изо всех сил старался сделать хоть один нормальный шаг. Но ничего не получалось. Он просто висел в её руках, не чувствуя под собой надёжной поверхности, и начинал хныкать от беспомощности. Мальчику шёл уже второй год, но за всё это время он освоил только ползание, таща ноги следом, как бесполезный груз. Вера, несмотря на всю тяжесть ситуации, не собиралась опускать руки — она возила сына от одного доктора к другому, вкладывала силы и средства, веря, что в один день произойдут перемены к лучшему. Но пока ничего подобного не случалось. Степан даже в ходунках не удерживался и падал, словно тряпичная игрушка.
— Всё в порядке, не переживай, — ободряла она сына, подхватывая его под руки и помогая выпрямиться. — Смотри, ты почти справился. Давай, попробуй вытянуть ножку вперёд, вот так.
Степан что-то бормотал себе под нос, сопел и фыркал, напоминая мокрого котёнка. Они с матерью уже в который раз проходили комнату из конца в конец. Для мальчика это было всё равно что пройти километр по пересечённой местности — он вымотался вконец. Вера тоже чувствовала усталость, но старалась не показывать вида, мягко подталкивая его дальше. Вдруг она услышала, как щёлкнула входная дверь, и оживилась, повернувшись в ту сторону.
— А вот и папа вернулся! — воскликнула она, чтобы привлечь внимание сына, — пойдём встретим его вместе.
Степану это затянувшееся занятие уже порядком наскучило, и он вывернулся из её хватки, шустро уполз под стол — своё любимое убежище с игрушками и книжками. Это был его укромный уголок, спрятанный за длинной скатертью и стоящим рядом креслом. Там он мог просиживать часами, словно в засаде, и выбирался только на звуки любимых мультиков по телевизору. К тому же Степан обожал подслушивать оттуда беседы взрослых, хоть и не всегда разбирал, о чём идёт речь.
Вера попробовала вытащить сына из-под стола, но безуспешно — она хотела уложить его отдыхать. Пришлось прибегнуть к хитрости: она сходила на кухню и принесла его любимое печенье с банановым вкусом. План сработал мгновенно — мальчик сразу же вылез наружу. Вера подхватила его на руки и понесла в детскую комнату.
— Знаешь, мне кажется, у него понемногу получается, — поделилась она с мужем своими мыслями, пока укладывала сына, — буквально перед твоим приходом он простоял на ногах пару секунд самостоятельно.
Андрей, жуя суп, бросил на неё равнодушный взгляд. Вера терпеть не могла таких его выражений лица, но в этот раз промолчала, не желая омрачать приятный настрой от времени, проведённого с ребёнком. К тому же стоял замечательный субботний вечер, солнце только начинало клониться к горизонту, а через приоткрытое окно вливался аромат цветущей сирени, зовущий выбраться на улицу и пройтись по оживающему городу.
— Напрасно ты всё это тянешь, — буркнул Андрей, услышав её слова о сыне и вытирая губы салфеткой и кидая её прямо в тарелку с недоеденным супом.
— Что именно напрасно? — переспросила Вера, чувствуя, как внутри нарастает раздражение.
— Да ты и сама понимаешь, это бесполезно, — продолжил он, не глядя на неё. — Все эти твои упражнения, походы к специалистам, эти глупые ходунки. Он никогда не встанет на ноги. Перестань витать в облаках. Я подсчитал, сколько мы угрохали на это средств, и чуть не упал со стула от цифры.
Вера побледнела от злости, её руки слегка задрожали, но она постаралась взять себя в руки.
— О чём ты вообще? — выдохнула она, стараясь говорить спокойно. — Как у тебя только хватило смелости такое сказать? Это же наш сын, твой собственный ребёнок. Ты ещё и деньги решил посчитать? А есть ли у тебя вообще сердце, или на его месте только бумажник с купюрами?
Андрей остался невозмутимым, его лицо ничего не выражало, кроме привычного безразличия. Он помолчал пару минут в тяжёлой тишине, а потом отозвался с притворным удивлением.
— А что такого я сказал? — спросил он, разводя руками, — ты сама себе что-то придумала, живёшь этими пустыми надеждами и меня в это втягиваешь. Думаешь, мне не больно? Я же сам находил этих докторов, платил за все процедуры. Но какой от этого прок? Это бесполезно — ничего не изменит. Давно пора принять реальность такой, какая она есть. Не понимаю, чего ты ещё выжидаешь.
Андрей, как всегда после таких стычек, сам убрал со стола и дал ей время остыть. Вера сидела неподвижно, уставившись в стену, и не реагировала на его суету рядом. Вера подумала: "Подумать только, сказать такое про собственного сына". Хотя, если честно, его слова и поведение уже давно не удивляли. Андрей со временем стал таким отстранённым и жёстким, словно кусок льда. Он приходил с работы раздражённым, вечно чем-то недовольным и при любой возможности сыпал упрёками. Ему не нравилась её готовка, покупки, которые она делала, и куча других мелочей, что попадались на глаза. Вера терпеливо сносила всё это и ждала, когда в их совместной жизни наконец настанет просвет. Ведь не могло же всегда быть так плохо.
— Ладно, прости меня, — наконец произнёс Андрей, виновато улыбаясь и подходя ближе, — я погорячился, устал, наверное, после дня. Не стоило так выражаться. Я же люблю вас обоих, и тебя, и Стёпу, и для вас мне ничего не жаль. Деньги — это ерунда, чёрт с ними. Не смотри на меня так, пожалуйста.
Вера тоже улыбнулась в ответ и слабо кивнула, показывая, что принимает примирение.
— Погода сегодня такая приятная, — сказала она, взглянув в окно на закатные лучи. — Может, сходим погулять немного? Как в старые времена?
— А как же Степан? — возразил Андрей, кивая в сторону детской. — Он ведь уснул.
— Ничего страшного, пусть поспит в коляске по пути, — отмахнулась Вера, испытывающе глядя на мужа. — Ну так что, согласен на прогулку?
Андрей вынужденно согласился, не желая снова её расстраивать. Вечер и правда выдался слишком хорошим, чтобы портить его размолвками.
Через неделю Вера бродила по супермаркету, выбирая продукты, и случайно задела тележкой мужчину у полок с алкоголем. Она не рассчитала поворот, и незнакомец, покачнувшись, упал, а вместе с ним на пол посыпались бутылки. Вера ахнула, ужаснувшись тому, что натворила.
— Ой, боже мой, простите, пожалуйста, я совсем не нарочно, — затараторила она, помогая ему встать, — я сейчас всё оплачу, позовём администратора, чтобы убрали...
Мужчина поднялся, отряхивая забрызганные шампанским брюки, и махнул рукой.
— Да ерунда, не переживайте, — отозвался он спокойно. — Сам виноват, встал посреди прохода, как столб.
— Нет-нет, я настаиваю, давайте разберёмся, — перебила его Вера, но вдруг замерла, всматриваясь в его лицо.
Она не видела его много лет, но узнала мгновенно, словно воспоминания всплыли по щелчку. Конечно, время изменило его черты, но что-то знакомое осталось, притягивая к тем беззаботным дням юности.
— Лёша! — воскликнула она, подпрыгивая от радости. — Алексей Малинин, ну надо же, какая неожиданная встреча после стольких лет.
Алексей кивнул, сдерживая улыбку.
— Вера, это ты, — сказал он, оглядывая её. — Тихоня с третьей парты, без косичек тебя и не признать сразу.
Они обнялись, посмотрели друг на друга и снова обнялись. Алексей расплатился на кассе за разбитое, взял с полки новую бутылку шампанского и поднял её вверх.
— Такую встречу стоит отметить, — провозгласил он. — Я сто лет никого из класса не видел, все разбрелись кто куда.
— А я живу неподалёку, — ответила Вера, увлекая его за собой. — Пойдём ко мне, посидим, поболтаем.
— Что ж, не откажусь, — согласился Алексей. — А косичек Новиковой тебе всё-таки не хватает, без них ты совсем другая.
— Ой, а это кто? Твой сын? — спросил он, подмигивая выглядывающему из коляски Степану и показывая ему кулак в шутку.
Мальчик улыбнулся, растянув пухлые губки.
— Это Стёпа, — с гордостью представила Вера. — Ему скоро два года. А у тебя дети есть?
— Пока нет, — вздохнул Алексей. — Всё работа да работа. Жена торопит, а я что поделаю? Дети — не овощи, на грядке не вырастишь.
Смеясь и перебивая друг друга воспоминаниями о прошлом и новостями о настоящем, они незаметно дошли до двухэтажного коттеджа, который принадлежал Андрею. Вера толкнула тяжёлые железные ворота и открыла дверь кодовым замком.
— Ничего себе жилище у тебя, — присвистнул Алексей, входя в просторную гостиную. — Наверное, миллионов десять такой потянет.
— А у тебя в Москве наверняка не хуже, — усмехнулась Вера. — Тем более ты солидный человек, хирург.
Она вынула сына из коляски и уложила на диван. Алексей сразу заметил, что с ногами у мальчика что-то не так, и бросил на неё обеспокоенный взгляд.
— Можно посмотреть? — спросил он, протягивая руку к ступням Стёпы.
— Конечно, — ответила Вера, снимая с сына обувь. — Я как раз хотела попросить, раз уж ты специалист.
Алексей попросил принести что-то острое, и когда Вера дала ему вязальную спицу, он осторожно потыкал подошвы, пощекотал их, согнул пальцы по одному и постучал по коленкам.
— Ну, что скажешь? — спросила Вера, затаив дыхание и следя за каждым его движением.
— Трудно сказать наверняка, — покачал головой Алексей. — Рефлексы вроде присутствуют, но очень слабые, понимаешь? Я же работаю со взрослыми, не с детьми. Твоего Стёпу лучше показать в Москве, в солидной клинике, там специалисты быстро разберутся. У меня есть знакомый доктор, настоящий ас в этой области.
— В Москву было бы здорово, — вздохнула Вера, закрывая лицо руками. — Но откуда взять столько денег? Мы уже потратили уйму на здешних врачей, все твердят одно: шанс есть, шанс есть. А я, кажется, этот шанс уже потеряла. Вот и ты говоришь то же самое.
Алексей почесал подбородок и развёл руками.
— Я бы с радостью помог, но это не моя специализация, дети — отдельная история, — сказал он. — Не расстраивайся, всё образуется. На всякий случай запишу адрес клиники, вдруг пригодится.
Он взял листок бумаги и карандаш со стола, быстро набросал несколько строк, потом взял руку Веры и вложил в неё записку, накрыв сверху своей ладонью. Вера не выдержала и расплакалась, прижавшись к его плечу. В этот момент из коридора раздались шаги, и в комнату вбежал запыхавшийся Андрей.
— Я не помешал? — спросил он, уставившись на жену и незнакомца. — Нет? А это что за картина? Кот ушёл — мыши в пляс?
— Какие мыши, ты о чём? — отстранилась Вера от Алексея. — Это Лёша, мой одноклассник. Мы не виделись со школьного выпускного. Вот и решили поговорить, вспомнить былое.
Андрей перебил её, наступая на гостя с угрозой.
— Слышь, ты кто вообще такой? — спросил он, тыча пальцем. — Что забыл в моём доме?
Алексей, хоть и был ниже ростом и уже в плечах, не отступил и скрестил руки на груди. Вера, испугавшись, встала между ними.
— А ну проваливай отсюда! — заорал Андрей, тыкая в лицо гостю. — Чтобы через две минуты твоего духу здесь не было.
Алексей коротко кивнул, подхватил куртку с вешалки и молча двинулся к двери. Уже на пороге он резко развернулся, схватил Андрея за грудки рубашки и рывком притянул к себе. Тот от неожиданности сжался и инстинктивно отшатнулся.
— Слушай сюда внимательно, — процедил Алексей сквозь зубы. — Если хоть раз поднимешь на неё руку, я тебя найду и сломаю. Запомни. — Он толкнул Андрея в грудь и вышел, хлопнув дверью.
Андрей весь вечер не разговаривал с женой, кривил губы, когда она обращалась к нему. Вера поужинала одна, уложила сына и уже собиралась лечь, когда муж заговорил холодным тоном, не сулящим ничего хорошего.
— Может, нам пора расстаться? — спросил он, делая паузы после каждого слова.
— Что значит расстаться? — не поняла Вера, поворачиваясь к нему.
Андрей поднял с пола одну из игрушек Стёпы, с отвращением посмотрел на неё и швырнул в сторону.
— Когда жена приводит в дом чужого мужика — это уже перебор, — проговорил он медленно. — Не знаю, что у тебя с ним было, и знать не хочу, но такого терпеть не стану. Наставлять рога в собственном доме — это перебор.
— Я тебе никаких рогов не наставляла! — воскликнула Вера со слезами. — Я же объяснила: одноклассник, он хирург, осмотрел Стёпу, мы говорили о возможном лечении. И всё. Почему ты так взъелся?
— А с чего это его вдруг волнует мой сын, — усмехнулся Андрей, переходя в атаку на новую тему.
— А тебя почему он не волнует? — парировала Вера. — Тебе до него и дела нет. Смотришь как на постороннего, морщишься, отворачиваешься. И это ты зовёшься отцом.
— Потому что он для меня чужой! — заорал Андрей, в ярости от ревности. — Мне не нужен сын, который всю жизнь будет только ползать. И вообще, чёрт его знает, от кого он на самом деле.
Вера подскочила к нему и изо всех сил ударила по лицу. Андрей не успел увернуться, зажал разбитую губу ладонью. Когда эмоции немного улеглись, он продолжил.
— Значит, вот как мы поступим, — сказал он. — У меня есть дом в деревне. Завтра отвезу тебя туда с сыном. Пожили вместе — и хватит. Материально помогу, не беспокойся.
Вера вытерла слёзы, посмотрела на него с презрением и усмехнулась.
— А зачем ждать завтра? — ответила она. — Поедем прямо сейчас.
Она вытащила из шкафа старый чемодан и начала складывать в него свои и сыновьи вещи.
Дом оказался довольно просторным, но запущенным. Он стоял на отшибе у заросшего берёзами болотца, за высоким покосившимся забором. Снаружи стены обветшали, доски обшивки местами отстали от сырости, обнажая потемневшие брёвна. Андрей посветил фонарём на крыльцо, открыл дверь и впустил Веру внутрь.
— Ну, устраивайтесь тут как-нибудь, — сказал он, не переступая порог. — Всё нужное есть. Дрова в сарае, еды на первое время хватит. Магазин рядом, с продуктами проблем не возникнет.
— Спасибо, что хотя бы не в лес завёз, — усмехнулась Вера, осматривая скромную обстановку. — Хотя разница небольшая.
— Не выпендривайся, — отрезал Андрей жёстко. — Ты за всю жизнь и на такую лачугу не заработала.
Вера молча проглотила оскорбление, но это только раззадорило мужа.
— Дом ей не нравится, видите ли, — воскликнул он, размахивая руками, обращаясь как бы к воображаемой аудитории. — Ишь, барыня какая. Лучше бы молчала. Ребёнка и то родила с изъяном. Так что живи и не вякай. Поняла?
Вера закатила коляску с плачущим сыном в дом и захлопнула дверь. Андрей потоптался на месте и ушёл к машине.
— Да уж, домик так себе, — заметила соседка Надежда Ивановна, зашедшая на следующий день. — Сквозняки гуляют, проводка висит соплями. Лет сто не менялась, наверное. Как вы тут собираетесь жить?
— Ничего, как-нибудь приспособимся, — невесело улыбнулась Вера, качая сына на коленях. — Я устроилась на работу в местный магазин, хоть какой-то заработок. А к зиме, если повезёт, и проводку обновлю, и обои переклею.
Надежда Ивановна угостила мальчика домашним пирожком и погладила его кудрявую голову. Стёпа невнятно пробормотал спасибо и сразу сунул угощение в рот.
— А я погляжу, Дима в магазин зачастил, — хитро прищурилась соседка. — Как ни приду, он там. Неужто решил за тобой ухаживать?
Вера, недавно познакомившаяся с Дмитрием, владельцем большой фермы в деревне, покраснела.
— Да ничего он не решил, — отмахнулась она. — Просто заходит, как все покупатели.
— А у него своих продуктов мало? — не унималась Надежда Ивановна. — В молоке купаться может, хлеб из города привозят, а он в магазин тянется. Ну ладно, ваше дело, молодое.
Вера проводила соседку через заросший бурьяном двор и огород, который давно никто не трогал, и попрощалась у старой изгороди. Надежда Ивановна толкнула калитку и скрылась за стеной хмеля, оплетающего фруктовые деревья.
Едва она ушла, как с улицы раздалось тарахтение трактора. Вера вышла к воротам и увидела Дмитрия, стоявшего рядом.
— Я приехал траву скосить, — сказал он, комкая кепку в руках. — Обещал же, помнишь? Можно заехать?
— Раз приехал, то заезжай, — засмеялась Вера. — Только большие ворота в землю вросли, разве их теперь откроешь?
— Справимся, — ответил Дмитрий, подходя к створкам, припертым бревном. — Сила есть — ума не надо.
Он навалился всем телом, откинул бревно, и ворота, скрипнув, распахнулись. Дмитрий завёл трактор во двор.
— А этого сорванца давай-ка сюда, — крикнул он, указывая на Стёпу. — Пусть парень учится.
Вера усадила сына ему на колени, и Стёпа обеими руками ухватился за руль.
— Ну, поехали, — весело скомандовал Дмитрий, трогаясь с места. — Сейчас всё здесь выкосим, чтобы блестело.
Он запустил косилку, и трактор, маневрируя туда-сюда, срезал сорняки и молодые побеги, превращая заросли в ровную лужайку. Стёпа хохотал, махал маме из кабины, а Дмитрий, напустив важный вид, поглядывал на Веру сверху.
— Вот и готово, — объявил он, закончив. — Трава пусть подсохнет, потом заберу на корм коровам, если не против.
— Ещё чего, — наморщила нос Вера. — Сколько я тебе должна за работу?
Дмитрий загнул пальцы, почесал затылок и расхохотался.
— Хватит мне и сена, — сказал он. — Никаких денег.
Он обошёл двор и огород, осмотрел изгородь и забор.
— И это поправим, — заявил он, обведя рукой участок. — Тёса у меня лишнего полно. Ворота с забором обновим, и веранду приподнимем с одного угла, а то она вот-вот завалится.
Вера хотела возразить, но Дмитрий посмотрел так выразительно, что она промолчала.
— А вот ещё! — крикнул он, садясь в трактор. — В субботу в райцентре ярмарка. Меня пригласили. Может, поедете со мной и Стёпой? Там лошади будут, угощения разные, даже рыболовный турнир.
Вера взглянула на сына, потом на Дмитрия.
— Раз будут лошади, то мы, конечно, не откажемся, — рассмеялась она, заметив его напряжённое лицо.
— Договорились, — подмигнул Дмитрий. — До субботы.
Трактор выехал задом, развернулся и умчался по улице, подпрыгивая на кочках. Вера помахала вслед и тихо повторила.
— До субботы.
Вера проснулась от того, что кто-то дёргал её за руку. В нос ударил едкий запах горелой резины. Она потянулась к лампе на тумбочке, нажала кнопку, но свет не зажёгся. За тонкой стенкой, отделявшей спальню от гостиной, мелькали всполохи.
— Мама! — раздался испуганный голос сына. — Мама!
Она вскочила, схватила телефон с тумбоччки и включила фонарик. Луч разогнал темноту, и Вера увидела Стёпу, стоявшего на ногах и тянущего край одеяла. Он указывал в сторону гостиной. Времени удивляться не было. Дым густел, щипал глаза и горло. Языки пламени лизали стены, пожирая шторы и занавески, разрастаясь всё шире.
Вера подхватила сына и выбежала из дома в ночной рубашке и старых тапочках.
— Надежда Ивановна! Надежда Ивановна! — закричала она в темноту. — Пожар, помогите!
Соседка выскочила из своего дома и стала будить остальных. Зашумели машины, загремели в вёдра. Люди бежали к колодцу и болоту, черпали воду, подбегали к горящему дому и пытались сбить пламя. Но огонь словно издевался над их усилиями, ревел и бушевал, как штормовое море.
Наконец издалека сверкнули фары. Дмитрий мчался на помощь с трактором, таща цистерну с водой. Но как только он приблизился, раздался взрыв. Всех обдало жаром и осколками.
— Газовый баллон рванул, — догадался Дмитрий. — Теперь точно конец.
Он оказался прав. Стены разъехались, крыша осела. Люди больше не пытались тушить — они поливали траву, чтобы огонь не перекинулся на соседние дома. Дмитрий направил струю в центр пожара, немного усмирив его, и пламя, урча, отступило от стен.
— И куда нам теперь податься? — выдохнула Вера, прижимая ладони к вискам. — Всё дотла сгорело… и документы, и деньги, которые копили…
— Перебирайтесь ко мне, как ни в чём не бывало, — предложил Дмитрий. — Документы восстановим, деньги наживём. А парень-то как? Ноги держат?
Он с удивлением смотрел на Стёпу, прижавшегося к матери. Надежда Ивановна была поражена не меньше и пыталась расспросить Веру, как это произошло, но та лишь пожимала плечами.
— Если бы я знала, — улыбнулась она сквозь слёзы.
Она подхватила сына и покрыла поцелуями его чумазое лицо.
— Ну, поехали, — сказал Дмитрий, подталкивая их к трактору. — Пожарные скоро прибудут, доделают. А вам надо отоспаться. Стёпа, наверное, вымотался. Устал ведь?
Мальчик гордо мотнул головой и, шатаясь, как матрос на палубе, сделал несколько шагов сам.
Прошёл год. Андрей, которого новая супруга Марина ловко развела на вложение в несуществующий проект, остался ни с чем — все деньги ушли, имущество распродано, а сам он чувствовал себя так, будто его обчистили до последней копейки и ещё облили ледяной водой. Ему пришлось продать фитнес-клуб, одну машину, коттедж — всё, чтобы покрыть долги. Марина исчезла, вероятно, за границей, тратя его деньги на пляжах. Андрей едва не съехал с дороги, представив её на белом песке. Машина, преодолев сотни километров, въехала в деревню и остановилась у мостка через болотце. На месте дома, где он оставил жену и сына год назад, осталось пепелище. Почерневшие брёвна громоздились неровным квадратом, напоминая о бывших стенах.
Андрей отступил, широко раскрыв глаза.
— Ищешь кого, милок? — окликнула его Надежда Ивановна, пасшая коз.
Андрей заслонился от солнца и кивнул.
— Жену, сына, — ответил он хрипло. — Они здесь жили. Что случилось?
— А ты что, не видишь? — засмеялась старушка. — Пожар был. Дом сгорел. Говорят, проводка старая подвела.
— А Вера? Степан? — спросил Андрей, дрожа, несмотря на жару за тридцать. — Они... сгорели?
— Почему сразу сгорели? — возмутилась Надежда Ивановна. — Живы-здоровы. Вера вышла замуж за Дмитрия. У него ферма на въезде, наверняка видел. Стёпа там бегает, не угомонишь. Шустрый, как ящерка.
Андрей оглядел заросшее травой пожарище, развернулся и медленно пошёл к машине.
— Заедь к ним, что ли? — крикнула вслед Надежда Ивановна. — Хотя они сейчас часто в разъездах.
Андрей не ответил, сел в машину, и через минуты пыльное облако скрыло его из виду.