— Деньги исчезли за три часа до того, как в подъезде зажгли новогоднюю гирлянду
— Ты сейчас серьезно? — Юлия смотрела на экран телефона так, будто он мог извиниться. — Еще раз. Обнови.
Она нажала пальцем на экран, хотя прекрасно знала — ничего не изменится. Приложение банка открылось снова. Баланс — 3 214 рублей.
— Ну конечно… — выдохнула она и резко села на край дивана. — Просто идеально. Декабрь. Конец года. Самое время.
За окном уже темнело, хотя было всего пять вечера. Внизу во дворе коммунальщики развешивали гирлянды на елку, матерились, тянули провода. Соседский мальчишка носился с хлопушкой и орал, что до Нового года осталось две недели.
Юлия смотрела в телефон и чувствовала, как внутри все медленно, но неотвратимо проваливается.
Еще утром на карте было сто двадцать восемь тысяч.
— Этого не может быть… — сказала она вслух, будто в квартире был кто-то еще.
Она встала, прошлась по комнате, снова вернулась к столу, где стоял ее ноутбук — старый, греющийся, с треснутым углом. Именно ради его замены она и копила. Без кафе. Без подарков. Без лишнего.
— Я же проверяла вчера… — пробормотала Юлия и открыла историю операций.
Последняя строка ударила в глаза.
Списание: 125 000 ₽
Магазин мебели «Уют», Садовая.
— Какая, к черту, мебель?.. — голос сорвался.
Телефон выпал из рук и глухо стукнулся о стол. Юлия оперлась ладонями о поверхность, наклонилась, дышала часто.
— Я никуда не выходила… я весь день была дома… — шептала она, будто оправдывалась перед невидимым судьей.
Она схватила телефон снова, набрала номер банка.
— Банк «Доверие», Анна, здравствуйте.
— У меня… — Юлия сглотнула. — У меня с карты списали деньги. Я этого не делала.
— Назовите сумму.
— Сто двадцать пять тысяч.
— Момент… — пауза. — Да, операция вчера, 17:32, магазин мебели.
— Я не покупала мебель. Я вообще… — Юлия закрыла глаза. — Я не давала никому карту.
— Возможно, кто-то имел доступ к данным?
Юлия замерла.
— Нет… — сказала она неуверенно. — То есть… нет.
— Вам нужно прийти в отделение, написать заявление. В понедельник.
— А деньги?
— Пока они списаны корректно.
— То есть… их нет?
— Пока нет.
Связь оборвалась. Юлия сидела, уставившись в пустоту.
— Ты знала, что у меня есть ключ, — значит, доверяла
Дверь хлопнула. Дмитрий вошел, скинул куртку, прошел мимо.
— Дим, — голос Юлии был слишком спокойным. — Нам надо поговорить.
— Потом, — буркнул он. — Я устал.
— Сейчас.
Он остановился, повернулся.
— Что опять?
— С моей карты сняли деньги.
Он помолчал. Секунду. Две.
— А, это, — сказал спокойно. — Ну да.
Юлия не сразу поняла смысл.
— Что значит — «это»?
— Мама мебель купила.
Тишина стала плотной.
— Чего? — переспросила Юлия.
— Диван, столик, кресло. Говорит, как раз перед Новым годом успела, скидки хорошие.
— Дмитрий… — она подошла ближе. — Ты сейчас издеваешься?
— Нет. А что такого?
— Откуда… — Юлия резко выдохнула. — Откуда у твоей матери доступ к моей карте?!
— Я дал.
— Ты… что?
— Ну а что тянуть было? Ты же отказалась. Я решил вопрос.
Юлия рассмеялась. Коротко. Нервно.
— Ты дал моей матери данные моей карты?
— Нашей карты, — поправил он. — Мы семья.
— Это мои деньги.
— Ты живешь в моей квартире.
— Я работаю.
— Дома сидишь.
— Я зарабатываю!
— Картинки рисуешь.
Она смотрела на него и не узнавала.
Человек, с которым она собиралась встречать Новый год, только что украл у нее полгода жизни.
— Ты понимаешь, что это кража? — тихо спросила Юлия.
— Не драматизируй.
— Ты отдал мои деньги без моего согласия.
— Мама важнее твоих хотелок.
— Это не хотелки!
— Купишь потом. Новый год же. Чудеса.
Она подошла к окну, посмотрела вниз. Елка уже светилась. Люди фотографировались.
— Ты хоть понимаешь, что ты сделал? — спросила она, не оборачиваясь.
— Помог матери.
— Ты выбрал ее.
— Она меня родила.
— А я тебе кто?
Он молчал.
— Ты наказал меня
— Ты сделал это специально, — сказала Юлия. — Чтобы проучить.
— Ну а как иначе? — пожал плечами Дмитрий. — По-другому ты не понимаешь.
Она резко повернулась.
— Ты наказал взрослую женщину за то, что она не захотела отдавать деньги?
— Я восстановил справедливость.
— Справедливость?! — Юлия почти кричала. — Ты залез в мой счет!
— И что ты сделаешь? — усмехнулся он. — В полицию пойдешь? Смешно.
— Ты мне противен, — сказала она медленно.
— Ой, не начинай. Перед Новым годом истерики.
Она ушла в спальню. Открыла шкаф. Достала сумку.
— Ты что делаешь? — Дмитрий появился в дверях.
— Ухожу.
— Куда?
— Отсюда.
— Ты никуда не пойдешь.
— Еще как пойду.
— Без меня ты никто.
Юлия застегнула молнию.
— Лучше быть никем, чем жить с тобой.
— Ты пожалеешь.
— Уже жалею. Что не ушла раньше.
Она вышла, хлопнула дверью. В подъезде пахло мандаринами. Где-то играла музыка.
До Нового года оставалось тринадцать дней.
— Когда ты уходишь перед Новым годом, у тебя нет иллюзий. Есть только факты
— Проходи, — Оксана отступила в сторону, впуская Юлию в прихожую. — Сапоги снимай, чай уже греется.
— Спасибо, — Юлия поставила сумку на пол и вдруг поняла, что руки дрожат. — Я ненадолго.
— Все так говорят, — усмехнулась подруга. — Потом остаются на месяц.
— Не в этот раз.
Оксана внимательно посмотрела на нее, но вопросов не задала. Это было редкое качество — уметь молчать вовремя. Юлия прошла на кухню, села, обхватила кружку ладонями.
— Он… — начала она и замолчала.
— Не надо, — мягко сказала Оксана. — Сначала чай.
Юлия кивнула. Пауза была нужна, как воздух.
— Он отдал моей свекрови данные карты, — наконец сказала она. — Сто двадцать пять тысяч. Просто так. Потому что я отказалась.
— Ты шутишь.
— Хотела бы.
— Это уголовка, Юль.
— Он сказал: «семейный бюджет».
— Удобная формулировка, — хмыкнула Оксана. — Особенно когда бюджет не его.
Юлия смотрела в стол. В голове крутились фразы Дмитрия — «накажу», «мама важнее», «ты пожалеешь». Каждая — как гвоздь.
Она ушла не потому, что стало тяжело. Она ушла, потому что стало ясно.
— Утром в понедельник мир становится юридическим
В банке пахло кофе и чужими проблемами. Юлия сидела напротив менеджера, аккуратно выкладывала слова.
— Я не давала согласия. Данные передали третьему лицу.
— Понимаю, — мужчина кивал, но глаза были пустые. — Нам потребуется заявление.
— Камеры в магазине?
— Запросим.
— А если там она?
— Тогда операция выглядит легитимной.
— Но я не разрешала!
— Доказывается сложно.
Юлия подписала бумаги. Ручка дрожала.
— Шансы есть? — спросила она.
— Честно? — менеджер вздохнул. — Небольшие.
— Спасибо за честность.
Из банка она вышла в серый, липкий декабрь. Снег таял под ногами, превращаясь в грязь. До Нового года — десять дней.
— Развод — это не крик. Это список документов
В ЗАГСе было шумно. Кто-то ругался, кто-то смеялся. Юлия подошла к окну.
— Заявление на расторжение брака, — сказала она ровно.
— Согласие второй стороны есть?
— Будет.
Она вышла и тут же получила сообщение.
Дмитрий:
«Ну и катись. Только потом не приползай. Денег не увидишь.»
Юлия заблокировала номер. Без злости. Просто — точка.
— Он объявился вечером, когда на окнах уже висели снежинки
Телефон Оксаны зазвонил.
— Юля, — подруга прикрыла трубку. — Это он.
— Не бери.
— Уже взяла.
Громкий голос Дмитрия прорезал кухню.
— Юля, ты что творишь?!
— Я ухожу, — сказала Юлия спокойно. — Мы все обсудили.
— Ты меня подставляешь!
— Ты себя подставил.
— Мама в шоке!
— Пусть привыкает.
— Ты думаешь, ты без меня выживешь?
Юлия взяла трубку.
— Я уже выживаю, — сказала она. — А ты — нет.
— Да кому ты нужна?!
— Мне.
Она сбросила.
— Иногда правда догоняет тихо
Ответ из банка пришел через три недели. Камеры показали Галину Петровну. Код введен. Формально — все чисто.
Юлия сложила письмо и убрала в ящик. Не плакала. Просто приняла.
— Значит, так, — сказала она себе. — Значит, дальше.
Она сняла студию. Маленькую. С окнами во двор. Купила дешевый стол. Поставила ноутбук. Работала ночами. Иногда он зависал, и Юлия шептала ругательства, как молитвы.
— Давай, родной, — говорила экрану. — Еще один проект.
— Новый год приходит без разрешения
Тридцать первого декабря Юлия сидела на полу, ела мандарины и смотрела на гирлянду. Телефон молчал. И это было хорошо.
Оксана пришла с бутылкой шампанского.
— За свободу, — сказала она.
— За себя, — ответила Юлия.
— Через полгода
Она купила компьютер. Не идеальный. Но свой. Монитор — позже. Первый проект на новой технике Юлия сделала молча, сосредоточенно. Когда отправила заказчику, выдохнула.
Сообщение пришло через час.
«Отличная работа. Будем сотрудничать на постоянке.»
Юлия улыбнулась. Не широко. По-настоящему.
Деньги можно потерять. Себя — нет.
Она больше не проверяла баланс с тревогой. И не открывала дверь без стука.
Юлия жила. Работала. И знала цену каждому решению.
***
— Он появился тогда, когда она уже перестала его ждать
Звонок в дверь прозвучал в половине восьмого вечера. Не настойчиво. Не нагло. Осторожно, будто человек за дверью заранее был готов к отказу.
Юлия как раз закрывала ноутбук. Экран погас, отражая ее лицо — спокойное, собранное. Рабочий день закончился. Обычный. Нормальный. Та жизнь, о которой она год назад даже боялась мечтать.
Она подошла к двери, посмотрела в глазок — и замерла.
Дмитрий.
Похудевший. Неухоженный. Куртка дешевая, потертая. Волосы неаккуратно подстрижены, под глазами — темные круги. Он стоял неловко, переминаясь с ноги на ногу, держа в руках пакет из супермаркета, будто это был пропуск в прошлое.
Юлия не испытала ничего. Ни злости. Ни страха. Ни даже удивления.
Пусто.
Она открыла дверь.
— Привет, — сказал он тихо. — Можно войти?
— Нет, — так же тихо ответила Юлия. — Говори здесь.
Он кивнул. Как будто ожидал.
— Ты хорошо выглядишь
— Ты… изменилась, — сказал Дмитрий, оглядывая ее. — Правда.
— Зачем ты пришел? — перебила Юлия.
Он выдохнул, будто собирался с силами.
— Мне больше некуда идти.
— Это не причина приходить ко мне.
— Я знаю. Просто… — он замялся. — Можно я скажу?
Юлия молча кивнула.
— У меня сейчас… не очень. Мама… — он отвел взгляд. — Мы поругались. Сильно.
— Представляю, — спокойно сказала Юлия.
— Она считает, что я ей должен. Постоянно. Деньги, внимание, все. Я устал.
Юлия смотрела на него, как на постороннего человека в очереди.
— А год назад ты не уставал.
— Тогда я был неправ, — быстро сказал он. — Я это понял.
— Когда деньги закончились?
Он дернулся.
— Не только из-за этого.
— Продолжай.
— Он говорил долго. И впервые — без уверенности
— Я жил с женщиной, — начал Дмитрий. — Полгода. Думал, все будет по-другому. А получилось… так же.
— Ты дал ей доступ к счету? — спросила Юлия.
Он опустил голову.
— Она не выдержала. Сказала, что не хочет быть второй после моей матери. Ушла.
— Как неожиданно.
— Юль… — он поднял на нее глаза. — Я многое понял. Правда.
— Например?
— Что был несправедлив. Что перегнул. Что нельзя так… — он замялся. — Пользоваться.
Это слово повисло в воздухе.
Пользоваться.
— И что ты хочешь теперь? — спросила Юлия.
Он сделал шаг ближе. Она не отступила — просто осталась на месте.
— Начать сначала.
— С чего именно?
— С нас. Я все исправлю. Я другой.
Юлия смотрела на него и пыталась найти в себе хоть что-то. Боль. Злость. Желание доказать. Отомстить.
Ничего.
— Самое страшное — когда тебе уже все равно
— Ты помнишь тот день? — спросила она.
— Конечно.
— Когда ты сказал, что наказал меня?
Он вздрогнул.
— Я был идиотом.
— Когда ты отдал мои деньги?
— Я верну.
— Когда ты сказал, что без тебя я никто?
Он закрыл глаза.
— Прости.
Юлия кивнула. Не в знак прощения. В знак того, что услышала.
— Знаешь, — сказала она спокойно, — я часто думала, что скажу тебе, если ты придешь. Репетировала. Представляла. А сейчас…
— Что? — напряженно спросил он.
— Ничего.
— Как это?
— Я не злюсь. И не обижаюсь. И не хочу доказывать. Мне просто… пусто.
— Это плохо? — неуверенно спросил он.
— Нет, — Юлия слегка улыбнулась. — Это значит, что все прошло.
— Он искал шанс. Она — выход
— Дай мне шанс, — сказал Дмитрий. — Я начну с нуля. Мы можем снова…
— Мы не можем, — мягко перебила Юлия.
— Почему?
— Потому что я больше не живу в режиме «терпеть». И не собираюсь.
— Я изменился!
— Возможно, — согласилась она. — Но мне это уже не важно.
— Ты любила меня.
— Да.
— А теперь?
— А теперь я люблю себя.
Он смотрел на нее долго. Будто пытался найти знакомые черты. Ту Юлю. Удобную. Терпеливую. Готовую объяснять, оправдываться, ждать.
Но ее больше не было.
— Последняя дверь закрывается тихо
— Ты счастлива? — вдруг спросил он.
Юлия задумалась.
— Я спокойна, — ответила она. — А это важнее.
— Я могу хотя бы иногда звонить?
— Не нужно.
— Почему ты такая холодная?
— Я не холодная, Дима. Я живая. Просто не для тебя.
Он кивнул. Медленно. Понимающе. Или делал вид.
— Тогда… — он неловко протянул пакет. — Это… ну…
— Оставь себе, — сказала Юлия. — Мне ничего от тебя не нужно.
Она взялась за ручку двери.
— Береги себя, — сказал он.
— Ты тоже, — ответила она и добавила: — Но подальше от меня.
Дверь закрылась.
Без хлопка. Без сцены. Без слез.
— Тишина после правильного решения
Юлия вернулась в комнату. Села за стол. Посмотрела на монитор — ровный, яркий, новый. На аккуратные полки. На свою жизнь.
Телефон не дрожал. Сердце не колотилось. Внутри было ровно.
Она не победила.
Она вышла из игры.
Юлия включила чайник, подошла к окну. За стеклом шел снег. Медленно. Спокойно.
И впервые за долгое время ей не нужно было ничего закрывать, кроме окна на ночь.
Конец.