Гражданская война в России 1917–1922 годов традиционно воспринимается как прямое столкновение двух лагерей — «красных» и «белых».
В этом есть своя логика: именно исход фронтовых сражений между регулярными (относительно кучи совсем уж «диких» повстанческих движений) армиями в конечном счёте определил судьбу страны. Однако подобное упрощение скрывает реальную сложность конфликта.
На деле в России развернулся не один, а сразу несколько параллельных по времени вооружённых конфликтов. Пересекавшихся друг с другом в виде самых диковинных комбинаций.
По крайней мере, многие современные исследователи придерживаются именно такого взгляда на Гражданскую (например В. В. Кондрашин или В. И. Голдин).
Помимо «классической» войны между Красной Армией и белыми формированиями (причем обе стороны не являлись монолитными, имелись конфликты внутри лагерей) существовал так называемый «крестьянский фронт».
Массовые крестьянские восстания, особенно усилившиеся к 1921 году, охватили огромные территории — от Тамбовщины до Сибири.
Повстанцы воевали мобильными отрядами (которые, впрочем, могли серьезно увеличиваться в численности за счет крестьянских масс), использовали для прикрытия леса, тачанки для быстрого перемещения и партизанскую тактику в целом.
Вообще характерно, что понятие «партизан» широко применяли тогда что красные, что белые, что зеленые.
Для их подавления Красная Армия привлекала регулярные части, артиллерию и бронепоезда. Белые отвлекали на «зеленые движения» до половины своих сил, включая резервы, снимали войска с фронта в ключевой период борьбы.
Ни белые, ни красные так и не смогли полностью подчинить такие движения, как махновщина или, частично, сибирское партизанство. Их можно было использовать как временных попутчиков, а затем — бороться уже с этой силой.
«Крестьянская война против города» вообще очень часто недооценивается. Одни и те же крестьяне за пару лет могли побыть и «большевиками-анархистами», и «кулаками-контрреволюционерами».
То бишь буквально в одной и той же деревне сперва могли «разобраться» с красным продотрядом, а потом — и с белыми «сменщиками». А потом — опять по новой.
Эта война была крайне жесткой, нередко в белых источниках заметно, что боялись противники большевиков даже не красного плена, а именно оказаться в руках крестьянских-партизанских «батек-атаманов», потому как последние церемонились по минимуму и как правило были куда жестче «регулярных» властей.
Обе стороны нередко отзывались о крестьянах нелестно: при отступлении той или иной армии милые селяне превращались в ватаги «охотников и собирателей», нападая на отставших, ломая железнодорожные линии, грабя склады и обозы, захватывая иногда целые города.
Демонтаж власти привел к возникновению в и так обособленных деревнях собственных порядков. Часто крестьян ничего не интересовало за пределами их районов. Заметной была ненависть к «городским» и вообще «чужакам».
Война «деревни против города и города против деревни» забрала много жизней из той самой статистики потерь населения в Гражданской войне. Возможно, больше, чем регулярные боевые действия между собственно красными и белыми.
Третьим измерением Гражданской войны стало национально-региональное противостояние.
На окраинах бывшей империи возникали собственные государства и режимы, пытавшиеся отстоять независимость или автономию вооружённым путём. Эти силы нередко воевали сразу против всех — и против красных, и против белых.
Известны боевые действия между белогвардейцами ВСЮР и петлюровцами, грузинами. Но потом петлюровцы будут врагами уже РККА, причем в составе польских вооруженных сил. Из разбитых русских белых на территории Польши будет создана «3-я русская армия». А часть петлюровских атаманов окажется на стороне красных, в тот или иной период.
Здесь любопытно то, что и поляки, и финны, и эстонцы и т.д. примерно одинаково оценивали российских красных-белых — как «имперскую» угрозу собственным интересам. Специфическим было и положение казачества, тяготевшего если не к отделению, то к очень широкой автономии.
В Прибалтике, на Кавказе или в Средней Азии конфликты отличались многообразием сторон и столкновением разных интересов, в том числе иностранных.
Таким образом, Гражданскую войну в России можно рассматривать как совокупность трёх взаимосвязанных конфликтов: войны красных и белых за власть в стране (на большей части её территории); войны крестьянства против любого «центра», посягающего на его интересы; и войны национальных и региональных правительств за собственный политический проект.
Именно наложение этих трёх войн и придало российской Гражданской войне её жестокость, затяжной характер на окраинах и масштаб.
И это ещё при неоднородности красных, а ещё большей — их противников (от социалистов Комуча до ярых радикалов-монархистов типа Унгерна). Немалая часть которых в общем-то к белому движению не относилась.
При этом, очевидно и то, что красным или белым для победы необходимо было как-то привлекать к себе эти силы — многочисленное крестьянство и национальные окраины.
И в обоих случаях большевики так или иначе действовали успешнее, особенно в переломный период.
Если вдруг хотите поддержать автора донатом — сюда (по заявкам).
С вами вел беседу Темный историк, подписывайтесь на канал, нажимайте на «колокольчик», смотрите старые публикации (это очень важно для меня, правда) и вступайте в мое сообщество в соцсети Вконтакте, смотрите видео на You Tube или на моем RUTUBE канале. Недавно я завел телеграм-канал, тоже приглашаю всех!