Олег влетел в комнату и резко остановился, затем, погружённый в свои мысли, как-то слишком медленно подошёл к креслу у стола и безвольно плюхнулся туда, откатившись на нём в сторону.
- Ты чего? – спросила его Вика.
- Ничего! – буркнул он и, подъехав к столу, уставился невидящим взглядом в монитор.
- А где вода? – спросила девочка, но он молчал и она бодро уточнила: - Олег, что с водой, закончилась?
- Закончилась! – резко подтвердил он.
- Что с тобой? – Вика настойчиво пыталась выяснить, что произошло с её другом, который несколько минут назад шутил, прикалывался и вообще был в прекрасном настроении, а, выйдя на пару минут из комнаты, чтобы сходить на кухню за водой, вернулся оттуда совершенно другим человеком – хмурым и даже злым, да и без воды к тому же. – Тебя кто-то обидел? – продолжала она настаивать, заглядывая ему в лицо, ставшее вдруг непроницаемой побледневшей маской.
- Никто меня не обидел! Вот пристала! – выкрикнул он, заставив девочку вздрогнуть и соскочить со стула.
- Придурок! – кинула ему Вика и вышла из комнаты.
Олег посмотрел на дверь, которую она, с силой толкнув, захлопнула, и издал какой-то звук, похожий на стон и вой одновременно. Сдавив ладонями виски, он замер и, казалось, услышал стук своего сердца. Оно бешено колотилось в груди, пугая его непонятными ощущениями. Из гостиной до него донёсся дружный громкий смех взрослых, заставивший скривиться, как будто у него внезапно что-то заболело.
- Смеются ещё… Весело им… Вруны! – высказался он в стену, скрывающую его от всех остальных. – А этот дядя Саша вообще козёл! Самый настоящий козёл! Подлец! Сволочь! Гад! – выплёвывал он слова, теснившиеся у него в груди и мешавшие дышать.
Подспудно желая разозлиться ещё сильнее, он намеренно рвал свою подростковую душу самоистязающей яростью, восстанавливая в памяти только что увиденную картину в мельчайших подробностях: как в замедленной съёмке он тянется рукой к чуть приоткрытой двери в кухню, собираясь её открыть, но в тонкую щёлку видит… Посреди комнаты стоят его мать и Викин дядя – человек, который ему до сегодняшнего дня очень нравился, потому что с ним никогда не было скучно... Его взгляд выхватил их сплетённые руки, потом мать прислоняется лбом к плечу Александра, а он, освободив одну руку, тянется к её волосам и проводит по ним… И это была не сценка из фильма, а реальная картина какой-то запретной нежности, которая, как Олег чувствовал, была украдена у его отца и у них с маленьким Денисом тоже.
Ему хотелось кричать, но крик остался внутри, зацепившись там за тонкое горло какой-то остроугольной тяжестью. Бежать, кричать, врезать по морде дяде Саше – проскочили разорванные мысли в голове Олега тогда, заставив горько усмехнуться сейчас, ведь ничего из этого он не сделал. Вместо этого неловко отступил назад и, пошатнувшись, опёрся рукой на дверь ванной комнаты, надавив на ручку-защёлку. Она спружинила и раздался негромкий звук, услышанный в кухне, а также испугавший и самого Олега. Он в панике завернул за угол и исчез в коридоре, ведущем в его комнату, прежде, чем любовники успели выскочить из кухни.
Вновь прокрутив всё произошедшее в своей голове, Олег посмотрел на руку, будто надеялся увидеть там что-то, что могло бы изменить случившееся, но мышца руки лишь слабенько напомнила место, которым он задел ручку ванной. Нервно походив по комнате и повторив ругательства в адрес Александра, он почувствовал, что ему стало немного легче, и даже получилось глубоко вздохнуть, что не удавалось до сих пор. Олег вновь сел за стол и автоматически придвинул к себе компьютерную мышь, но ни играть, ни даже просто пролистывать интернетные страницы желания не было. Его мир, стабильный, добрый и тёплый, иногда казавшийся ему скучным, вдруг треснул под натиском лжи и предательства, да ещё и погрузил его в свою эту трещину–тайну, пугающую своей значимостью.
- О, Олежка, я к тебе… вы с Викулей поцапались, что ли? – немного погодя в комнату заглянул Александр, и, не дожидаясь ответа подростка, продолжил: - Она там домой собралась уходить, а вместе с ней, сам понимаешь, и родители её тоже… Я пытался её отговорить, но она ни в какую… Может, ты попробуешь переубедить нашу девушку? Знаешь, женщины - они, брат, такие: виноваты мы или нет, в любом случае извиняться нам! – хохотнул он и протянул руку, чтобы похлопать Олега по плечу, но тот неожиданно дёрнулся от него, как от прокажённого, откатившись от стола на кресле. – Ты чего? – недоумённо спросил его Саша, так и застыв с протянутой в сторону парня рукой.
Олег ничего не ответил, только отвернулся от него, продолжая молчать. Несколько секунд раздумий помогли Александру понять, что звук возле кухни не был случайным, там был Олег – Сонин старший сын и это делало ситуацию ужасной.
- Олеж, поговорим как взрослые люди… - подумав, что лучше не замалчивать ситуацию, а попробовать что-то объяснить, начал было он, но договорить не успел - Олег вскочил с кресла и решительно и даже угрожающе двинулся на него.
Александр поразился тому, как выглядел подросток. Это был уже не тот Олежек, который приветливо устремлялся к нему при встрече и искренне смеялся, слушая его байки. Сейчас это был резко повзрослевший парень с жестоким взглядом и тонкими губами, сомкнутыми в злую линию. Даже его осанка резко утратила подростковую скованность и сутулость, он расправил плечи и стал будто даже выше в своей беспощадной взрослости, приобретённой за один вечер.
- Не поговорим! – сквозь сжатые зубы проговорил он. – Убирайся отсюда и вообще из нашего дома выметайся, пока отец не врезал тебе!
Произносимые им слова были как удары по стеклу – звонкие, резкие и немного дребезжащие, всё-таки подростку трудно было справиться с внутренним волнением и голос его дрожал.
- Ты прав, Олег, прав! Мы, взрослые, должны решить это сами… - мягко попробовал ещё одну попытку успокоить парня Александр, но она тоже не увенчалась успехом.
Олегу было уже пятнадцать и, справившись с первоначальной стресс-реакцией, он вполне осознавал, что происходит. На этот счёт у него была своя модель поведения и это совсем не желание слушать и понимать, поэтому он не дал закончить дяде Саше его умную взрослую мысль, а резко и громко воскликнул:
- Не хочу тебя слышать и видеть, сотрись уже! Катись отсюда, понял? Ненавижу тебя!
- Хорошо, хорошо… Ты прав, я ухожу! – поднял руки Александр и, пятясь назад, вышел из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.
Олег остался один в тёмной комнате, освещаемой лишь монитором компьютера. Он прислушивался к звукам за пределами этих стен и, судя по тому, что он слышал, там сворачивалась праздничная вечеринка.
Александр пытался поговорить с Соней, но на глазах у всех это было невозможно, и тогда он отправил ей сообщение через мессенджер: «Олег нас видел, он может всё рассказать Лёне, что будем делать? Поговорим с Лёней первыми? Давай я останусь и поговорим вместе, можно же найти разумное объяснение тому, что было в кухне!»
- Поздравления продолжаются, что ли… - беззаботно проговорила Соня, услышав сигнал сообщения и бросила мимолётный взгляд на дисплей, не собираясь открывать его сейчас, в суматохе прощания с гостями, но, увидев отправителя, быстро отошла в сторону и прочла. Её удивлённо испуганный взгляд долетел через комнату до Саши, и он едва заметно кивнул, подтвердив всё, что было в сообщении.
- Сонь, ты чего замерла? – спросил её муж.
– Да, тебя там Маринка ждёт на кухне, что-то насчёт посуды спрашивает… - добавил Иван.
- Иду, - машинально проговорила она и медленно, будто на каждой ноге у неё были пудовые гири, направилась в кухню.
Справившись с паникой, она сначала зашла в ванную и написала Саше короткий ответ: «Я сама поговорю с сыном!»
Гости ушли, осталась только Галина Геннадьевна, но и она тоже уже одевалась в прихожей, а Лёня собирался её провожать. Денис, выяснив, что завтра ещё один выходной, тут же захотел пойти к бабушке и приготовился уже упрашивать мать, но Соня охотно разрешила ему пойти с Галиной Геннадьевной. Ей на руку было, что все на какое-то время покинут дом и позволят ей поговорить с Олегом. Поцеловав младшенького и пожелав им со свекровью доброй ночи, она закрыла дверь и поспешила в комнату к старшему сыну.
- Олег, дорогой мой, я хочу поговорить с тобой! – без предисловий начала она, как только вошла.
- А я не хочу! – отрезал сын, не отлипая от монитора, где шла какая-то оживлённая игра, но, усмехнувшись, добавил: - Сообщил уже… дядя Саша…
- Олег, ну пожалуйста, прошу тебя, выслушай меня… Я не знаю, что ты себе навоображал, но у меня с Александром просто хорошие дружеские отношения…
- Ага, только я не Денис, которому ты легко можешь навешать лапши на все уши! – горько усмехнулся Олег. – Я видел, как ты прижималась к этому… другом ещё представлялся тут!
- Олег, ты всё преувеличиваешь! Ты ещё очень молод, тебе всё видится несколько в ином свете, чем есть на самом деле… Просто я устала немного, а Саша вызвался мне помочь с чаем, я просто обняла его в качестве благодарности на секунду, вот и всё! А ты, очевидно, и увидел этот момент… – голос Сони звучал уверенно и даже немного сердито, хотя из-за страха быть разоблачённой она дрожала, но сыну не показывала это. – Не надо делать из мухи слона!
- Не ври! – взорвался сын. – Я всё видел! Ты врунья и предательница! Ты обманываешь папу!
- Да не обманываю я папу, не делай поспешных выводов, Олег! Вот сейчас насочиняешь ему и что… Мы поругаемся, он расстроится… Ты хочешь, чтобы папа страдал на пустом месте? Хорошо, иди рассказывай, если хочешь, - совсем уже спокойно заявила она, ловко манипулируя чувством вины сына, и вышла из комнаты.
«Будь что будет!» – решила Соня, на самом деле чувствуя себя уставшей от всей этой ситуации и признаваясь себе, что ожидает со стороны Саши мужских поступков и решительных действий.
В этот день всё осталось, как было – комфортный мирок, заключённый в маленьком секретике, был сохранён. И на следующий день тоже ничего не произошло, кроме того, что Олег был молчаливым весь день и почти не выходил из своей комнаты. Соня его старалась не трогать, а Лёня пытался разговорить сына, но короткие, чаще однозначные ответы Олега лениво повисали в воздухе, такие же хмурые и напряжённые, как и он сам.
- Что случилось с сыном, ты не знаешь? – спросил Леонид у супруги, заметив, что она довольно спокойно относится к его молчаливости.
- Они вчера с Викой вроде поссорились, - сообщила она, - в этом, наверное, причина…
- Надо же, как будто влюблённые какие поссорились, - удивился Лёня, - ну да ладно, помирятся ещё!
- Конечно, помирятся, - согласилась Соня, полагая, что скоро Олег устанет дуться, успокоится и всё будет как прежде.
Но как прежде уже ничего быть не могло. Олег был в том ещё возрасте, когда мир преимущественно видится чёрно-белым, исключая полутона, допускающие погрешности, и в его мире предательство не могло расцениваться иначе, как зло. Мать стала обманщицей и предательницей, но и себя он тоже чувствовал плохим, ведь он хранил её тайну.
Его преследовало чувство вины, когда он смотрел на отца, а ещё жалость и иногда злость. Да он злился на отца, когда видел его доброе и даже ласковое отношение к матери, но тут же обращал эту злость на себя, потому что чувство вины было гораздо больше, чем гнев по отношению к обоим родителям. Эта боль не проходила, а лишь усиливалась с каждым разом, стоило ему вспомнить тот мартовский вечер.
Однажды Соня, пребывая в прекрасном настроении, решила обсудить с сыновьями предстоящий день рождения Лёни, пока его самого не было дома. Денис тут же начал высказывать свои предпочтения по поводу подарков.
- Милый, мы о папином дне рождения говорим, а не о твоём, не путай! – остановила полёт его фантазии мать, рассмеявшись.
- Я тогда не знаю, что можно подарить папе, - расстроился малыш.
- А может… точно - удочку новую! – воскликнула Соня и повернулась в сторону старшего сына. - Олег, ты слышал что-нибудь от папы, какие там удочки сейчас в тренде… ну, в смысле, может, о какой-то он мечтает или хотя бы упоминал какую-нибудь?
- Не слышал, - ответил тот, не отрываясь от телефона.
- Тогда тебе секретное задание – выясни потихоньку, какую удочку папа хотел бы, а я закажу такую, представляешь, как ему будет приятно! – жизнерадостно произнесла она, довольная своей находчивостью.
- Приятно… - хмыкнул Олег и, не выдерживая больше напряжения внутри себя, выкрикнул: – Не делай вид, что ты думаешь о папе!
- Что это значит, что ещё за дерзость такая! – строго сказала Соня.
Олег встал и пошёл в свою комнату, но на полпути передумал и повернулся к матери. Глаза его сверкали обидой и злостью.
- Я видел вчера тебя с этим… кринжовым типом! – холодно сказал сын. – Ты врёшь, что заботишься о папе, а сама...
- Ты как разговариваешь с матерью! – в её голосе проскользнули нотки истерики! – Имей хотя бы немного уважения, я не твоя подружка! И вообще… мы случайно встретились вчера, - начала она оправдываться, но на этот раз это действительно было правдой – они с Сашей вчера встретились в супермаркете, вместе вышли на улицу и квартал прошли вместе, а потом разошлись каждый в сторону своего дома.
- Ага, так же случайно, как тогда на нашей кухне, да? – не успокаивался Олег.
- Прекрати! – громко крикнула Соня, не услышав, как хлопнула входная дверь.
- Что у вас тут происходит? Крики даже на площадке слышны! – неожиданно раздался голос Лёни из прихожей.
Соня с Олегом переглянулись, а Денис уже бежал к отцу с криком:
- Папа, папа, Олег на маму ругается из-за крыжовникого типа!
***
Авторское право данного произведения подтверждено на портале Проза.ру
_________________________________
___________________________________