Леонид пожал протянутую младшим сыном ладошку, как происходило всегда, когда он возвращался домой, и, слушая его подробный пресс-релиз о ссоре брата с мамой, прошёл вместе с ним в комнату. Увидев там сердито насупившегося старшего сына и растерянную жену, спросил уже у них:
- Вы чего такие? Что-то случилось?
- Да так ничего, не обращай внимания, - засуетилась вокруг него Соня, - иди руки мой, будем ужинать! Дети, вы тоже мойте руки и идёмте за стол, у меня давно всё готово!
- Кушать, кушать! – полный энергии и нетерпения Денис заскакал на одной ноге по направлению к ванной.
- Хорошо… ужин так ужин, расскажете за столом, что произошло, - согласно кивнул Лёня, решительно настроенный выяснить причину необычного состояния сына.
Олег не был конфликтным или неуравновешенным подростком, никогда не капризничал и не показывал характер и уж совсем не позволял себе грубости со старшими, тем более с родителями.
В последнее время, правда, Лёня заметил, что сын немного ершился в отношениях с матерью – не улыбался, не шутил, отвечал односложными фразами, находил предлоги, чтобы отказаться от каких-либо общих занятий. Такое поведение Олега немного настораживало отца, но всякий раз, когда он пытался поговорить с ним, Соня останавливала его, тут же начиная оправдывать поступки сына.
- Лёня, у Олега сейчас непростой подростковый возраст, - убеждала она мужа, - ты бы знал, что происходит в других семьях, где есть подростки… У-у-у, у нас на работе как начнут жаловаться… знаешь, некоторые дети вообще живут в сплошных протестах, а у нас так, мелочи… ну подумаешь, уворачивается сынок от маминых нежностей и сюсюканий… вырос просто, а мы не хотим замечать этого! – доказывала она и Леонид прислушивался к её словам, потому что был убеждён, что материнское сердце как радар улавливает и различает любые тонкости детских душ.
Но сейчас, складывая паззлы услышанного и увиденного, он начинал мыслить иначе и видел всё уже не таким однозначным.
- Я с ним поговорю, что это такое – голос на мать повышать… - пообещал он Софье.
- Лёня, прошу тебя… Мы уже всё выяснили, не надо муссировать раз за разом одно и то же, - тихо, но настойчиво зашептала ему жена, пока сыновья мыли руки в ванной, - все уже успокоились, давай лучше о чём-нибудь другом поговорим, угу? - улыбнулась она и быстро поцеловала мужа в щёку, надеясь, что он прислушается к её наставлениям.
За столом она не замолкала, отвлекая Лёню от мыслей о разговоре, а он, слушая жену и что-то отвечая ей, продолжал наблюдать за старшим сыном, вяло ковыряющим вилкой в своей тарелке.
«Странно… что же заставило Олега проявить подобную дерзость по отношению к матери, - подумал Лёня, вспоминая услышанный им возле входной двери громкий голос сына, - и почему Соня так защищает парня?»
Неизвестно, как бы проявился его воспитательный пыл после ужина, если бы не Денис со своими непосредственностью и нетерпением. Ему не давал покоя пресловутый тип, настолько раздосадовавший старшего брата, что тот даже позволил себе грубо разговаривать с мамой. К тому же пытливый ум малыша без устали продолжал анализировать то, что он услышал. Извертевшись на стуле, пока длился взрослый разговор родителей, он обрадовался, когда папа с мамой, наконец, замолчали и тут же бесхитростно спросил у брата, опять переиначив по-своему неизвестное слово:
- Олег, а кружовенный тип — это кто любит крыжовник или кто кружится?
За столом все замерли, невольно уставившись на Олега. Денис смотрел на брата с любопытством, мать с ужасом, а отец с улыбкой, ожидая услышать что-то, если уж и не весёлое, то хотя бы не лишённое юмора. Ответ оказался резким и шокирующим.
- Это гад, который прикидывается для всех другом! - выкрикнул Олег срывающимся голосом, швыряя вилку на стол.
- Что это значит, сын? - обратился Лёня к Олегу и, увидев, как тот напрягся, что у него даже побелели сжатые до боли губы, повернулся уже к жене: - В чём дело? Что вы оба скрываете?
Все молчали, лишь Денис, искренне желая помочь папе узнать новости, вновь высказался:
- Олег ругался на маму, потому что она разговаривала с этим типом… Папа, она хотела поругать его за то, что он плохо себя ведёт, да?
- Соня, ты объяснишь мне, в чём дело… или ты, Олег? - уже повысил голос Леонид.
- Пусть она объяснит! - сквозь слёзы выкрикнул сын, с шумом отодвигая от стола свой стул, и как только выскочил из плена этого ненавистного ему ужина, убежал в свою комнату, не слушая требования отца остановиться и сесть на место.
- О ком идёт речь, Соня? Кто этот тип? - отрывисто произнося каждое слово, спросил Лёня, но, увидев заметавшиеся тревогой глаза жены, почувствовал, как его наполняет тягучая, удушающая ясность, объясняющая и поведение сына, и заступничество матери по отношению к нему, да и ещё некоторые моменты в их с женой отношениях.
- Лёнь, я же говорю тебе, Олег чего-то не понял, что-то там навоображал себе, в итоге всё запутал, да и вообще такую смуту тут навёл… - пыталась она выкрутиться. – На самом же деле ничего нет…
- Соня, ближе к делу… Есть что-то или нет… ты скажи, из-за чего наш сын в таком состоянии? Или вернее будет спросить: из-за кого?
- Да не обращай внимания, я же говорю тебе - у подростков такое бывает, Маринка вон рассказывает, что Вика у них тоже неуравновешенная стала, дерзит, назло что-то делает, - быстро заговорила она, уходя от его прямого вопроса, и это многому давало воображение, поэтому сердце Леонида сжалось ледяными тисками.
- Соня, мы с тобой уже проходили однажды через это… Не унижай меня сейчас враньём, скажи, у тебя кто-то есть?
Она опустила голову, её губы приоткрылись в попытке произнести что-то и тут же сомкнулись, передумав. Но Лёне не нужно было ничего говорить, он уже знал ответ. Он почувствовал его взглядом, дыханием, тишиной вместо слов… Ему всё стало понятно, кроме одного — кто он?
Внезапно эта мысль отошла на задний план, уступив место другой: Олег! Сын как-то узнал о матери и… том самом типе. Узнал и жил с этим, переживал, страдал, поэтому и был таким отстранённым в последнее время. Его мир рухнул, а они все продолжали в нём жить, веселиться, притворяясь, что у них всё хорошо.
- Олег всё знает, да? – спросил он у жены и скривился, услышав, как звучит собственный голос – тихо, сдавленно, с какой-то противной хрипотцой, будто кто-то сжимал его горло изнутри.
Софья молчала, опустив голову, молчал и Лёня, а между ними сновал Денис, что-то спрашивал и, не дождавшись ответа, сам говорил за них. Он догадался, что у мамы с папой происходит что-то плохое, и пытался своим детским сердечком обогреть родных и любимых людей.
- Денис, дорогой, пойди к Олегу, посмотри, что он там делает… - ласково обратился к нему отец, присев перед мальчиком на корточки. – Побудь с братиком ладно? А мы с мамой немного поговорим, хорошо, милый?
- А ты не будешь ругать маму? – шёпотом произнёс сынишка, приблизив почти вплотную своё лицо к отцовскому и прижав свои ладошки к его щекам.
- Нет, мой хороший, конечно не буду, - улыбнулся ему отец, - беги в комнату, обними и подбодри брата, ладно?
- Ладно, - согласился ребёнок, но всё же оглянулся на мать, чтобы убедиться, что она сейчас не нуждается в его защите, и только увидев согласный кивок её головы и ободряющую улыбку, убежал в детскую к старшему брату.
- Итак, кто он? – спросил Лёня у жены. – С кем я делю тебя последние… сколько месяцев? Два, три, полгода? Больше? Сколько?
Она какое-то время молчала, не поднимая на него глаза, а потом выдавила из себя:
- Лёнь… не надо…
- Что не надо? Ты хочешь, чтобы мне об этом рассказал Олег? Хотя, он и так много сказал… Друг, очень интересно… - он подумал немного и вдруг резко спросил: - Это что, Сашка, что ли?
По тому, как она шумно выдохнула воздух, ему стало понятно, что это правда - её любовником был Александр, друг семьи и брат её лучшей подруги.
- Здорово! Молодцы просто! – воскликнул он и отступил на шаг, не удержавшись на одном месте, потом развернулся и ушёл в гостиную.
Он ходил по комнате, чувствуя внутри себя глухую, тошнотворную пустоту, осознав, что Соня уже не его жена, она ему стала чужой!
- Прости, Лёнь, я не хотела тебя ранить! – раздался тихий голос Софьи, она пришла вслед за ним.
- Серьёзно? – насмешливо спросил Лёня. – А что ты хотела? Наградить меня таким образом? Ветвистыми рогами, очевидно, да? - вскричал он и тут же сбавил тон, не желая, чтобы до мальчиков донеслись все подробности их разговора. – Поздравляю, дорогая, у тебя всё получилось! Заодно, чтобы не заскучать, ты сломала всё, что можно было! – добавил он, подойдя к ней ближе.
Сонины глаза наполнились слезами, заставив его презрительно усмехнуться, но она с вызовом ответила ему:
- Я хотела чувствовать… если ты, конечно, понимаешь меня… - её голос для вот-вот готовящихся брызнуть слёз был довольно твёрдым. – Чувствовать, что я не только мать двоих детей и хозяйственная жена, а женщина! Просто женщина, понимаешь… иногда взбалмошная, иногда смешная, порой даже глупенькая, но милая и желанная!
- Что-о-о? Ты сегодня прям открытие за открытием делаешь… Желанная? Это я перестал тебя желать? Это я стал равнодушным? Это я уставал и находил ещё кучу причин, чтобы завуалировать простое слово «не хочу»? - Лёня понимал, что его уже «понесло», но остановиться был не в силах, ревность и обида жгли его сердце невыносимо больно. - Внимания тебе не хватало? Да, иногда я тоже уставал и на работе задерживался! Перед сдачей объектов всегда так, но ведь благодаря этому ты можешь поехать отдыхать туда, куда хочешь, шубу купить, чтоб была лучше, чем у кого-то там…
- Не надо только про работу, Лёнь! Признайся уже, что ты уходишь с головой в работу, потому что так проще для тебя – там ты начальник, пусть и не самый главный, но тебе подчиняются много людей, они от тебя зависят, ты там фигура, герой! А дома что?
- И что же дома?
- Дома ты муж, который забывает значимые даты, не знает, какие цветы любит жена, о чём она мечтает и о чём попросила тебя за ужином… Ты спрашивал, чего я хотела, так вот я хотела, чтобы меня слышали, понимаешь?
- И он слышит? – иронично спросил Лёня.
- Слышит!
- А тебя не пугает, что теперь тебя твой собственный сын не хочет слушать?
- Ничего, у него просто сейчас такой возраст, скоро он остынет, поймёт и простит меня! – самонадеянно заявила Софья.
- Хм, как у тебя всё просто, оказывается!
- А не надо ничего усложнять, вот и всё!
Он отошёл к окну, за которым в свете фонарей кружился лёгкий снежок. Прижавшись лбом к стеклу, посмотрел на отражение своего угрюмого лица, а потом опустил глаза вниз, где по тротуару спешили в этот час редкие прохожие. Не замечая прелестей безветренной и совсем неморозной погоды, они торопливо скрывались за дверьми подъездов, чтобы оказаться в своих уютных квартирах, где их наверняка ждут дорогие и любимые люди. Подумав об этом, Лёня повернулся к жене и сказал:
- Знаешь, что самое обидное? Тебе удалось нащупать болевые точки и дать мне почувствовать и свою вину в том, что случилось… Только почему такой примитив? Хорошо, я недодавал внимания! Ладно… Но почему ты об этом ни разу не сказала, не накричала, не поставила ультиматум, в конце концов? Ты просто нашла того, у кого с этим внимание будто бы всё хорошо, так? То есть семью удержать, укрепить – ни-ни, это же потрудиться надо, а мы просто возьмём, да и сбежим по-тихому, да?
- Прости меня… если сможешь… - шёпотом произнесла она.
- Не надо, Сонь… Простить предательство трудно, даже невозможно, но мне труднее другое… Одна часть меня кричит, что здесь есть и моя вина, и сканирует мои упущения, а другая… другая вас обоих попросту ненавидит и желает, чтобы вас не существовало!
Он резко развернулся и ушёл в детскую. Мальчишки сидели возле компьютера и смотрели какой-то мультик. Младший звонко смеялся, а старший по-прежнему был грустен и неулыбчив. Отец подошёл и положил руку ему на плечо.
- Ты как? – спросил он.
- Всё норм, - ответил сын.
Денис, чутко ощутив напряжение, возникшее возле них, слез со стула и пошёл к двери, но открыв её, обернулся и будто извиняясь сказал:
- Я пойду к маме, чтоб она не боялась одна…
- Хорошо, сынок, ты молодец, всегда надо заботиться о тех, кто нуждается в этом, - похвалил его отец и мальчик, ободрённый его словами, побежал к матери.
***
Авторское право данного произведения подтверждено на портале Проза.ру
________________________________
Продолжение следует...
___________________________________