Очередная история из жизни. Началась она хорошо эдак в прошлом веке, когда главная героиня была студенткой. Рассказывать все подробности было бы неделикатным, поэтому рассказываю только в общих чертах.
Но даже в общих чертах в ней много интересных моментов.
Героям своих рассказов я обычно дают вымышленные имена, назовем сегодняшнюю героиню Молли.
После школы она поступила в ВУЗ, где у неё тотчас нарисовался поклонник (назовем его Максимиллиан), ходивший за ней по пятам.
Девчонки-однокурсницы вздыхали в стиле «ах, какая верность!» - он почти каждый день провожал ее до большого частного дома, где она жила с родителями. Ну а потом возвращался в свою комнату в коммуналке, где проживал с родителями и братом.
Для позднего СССР четырехкомнатный частный дом с канализацией и горячей водой был чем-то из разряда «не бывает такого».
А когда в нем ещё и телефон проводной появился, то все окружающие лишний раз получили подтверждение, что персона-то из непростой семьи.
Молли вовсе не звездилась, была скромной, но очень принципиальной. Слово «компромисс» было для неё ругательством (типа троцкизма). Так её воспитал папа – локальный КПССный начальник, убежденный марксист-ленинец.
Как и все студенты тех времен, Молли ходила на студенческие тусовки с песнями под гитару и однодневными походами. Тусовка странным образом объединяла часть класса из её школы (которую она окончила с золотой медалью), студентов её группы и технарей из соседнего ВУЗа.
Душой компании и двигателем всех движух был один студент политеха, назовем его Гай. Также в этой тусовке был молчаливый юноша, одноклассник Молли, которого назовем Порций.
Максимиллиан, парень из коммуналки, старательно разыгрывал лотерейный билет жизни. И разыграл-таки.
По окончании ВУЗа (Молли – с красным дипломом) они поженились, так как воспитанная в старорежимных правилах девица в силу своих железобетонных принципов полагала себя обязанной после 5-летнего ежедневного мужского внимания.
Да и родители уже привыкли к бессловесному хвостику-пажу.
Им выделили комнату в доме, где они жили и откуда ходили на работу. И куда привезли из роддома первого рожденного ею ребенка.
Бытовые конфликты – вещь привычная, когда под одной крышей сосуществуют две семьи. Поэтому, через 3-4 года, молодая семья подала заявку на комнату в коммуналке, куда вскоре и переехала.
Муж уехал в длительную командировку.
Жена ходила на работу и водила сына в садик.
Как обычно и бывает, «доброжелатели» сообщили ей новость, которую жены обычно узнают последними – муж в командировке потрахивает кого-то там.
В догматы Морального кодекса строителя коммунизма идеалистическую картину мира нашей героини это никак не помещалось, она решила разоблачить гнусную ложь пособников мирового империализма и отправилась по месту командировки мужа.
Где и получила фактологические подтверждения.
Вернувшись, собрала вещи и переехала из коммуналки обратно в родительский дом. Подала заявление на расторжение брака.
Брак расторгли.
Муж №1 отправился в небытие.
Года 3-4 она жила с родителями и дитём, пока случайно не встретила Гая из своей прежней тусовки.
Он напросился к ней в гости и, попивая чай, рассказал, что его жена красавица-раскрасавица решила, что с инженером-технарём ей не по пути и она достойна большего. Искать большее она отправилась с уже рожденным к тому моменту сыном в круги московской богемы.
В общем, история стандартная: весельчак и душа компании давал необходимые красавице эмоции до брака, но совместный быт это не круглосуточный камеди клаб (тогда еще не существовавший).
Скорее, он ближе к стендапам Петросяна про тёщу образца 1980-х годов.
Долго ли, коротко ли, но стал Гай мужем №2.
Муж №1 узнал об этом, но так как он сознательно устранился после развода от всего, связанного с бывшей женой, то, как описывали сообщившие ему эту новость знакомые, никакой реакции не последовало.
Железобетонная принципиальная Молли с мужем №2 впервые почувствовала себя не строкой из Морального кодекса строителя коммунизма, а женщиной.
Это чудное открытие даже немного смягчило её гиперпринципиальную психику и она перестала заставлять старшего ребенка выучивать наизусть имена генеральных секретарей папуасских компартий (не метафора и не шутка).
Казалось, жизнь удалась. Муж №2 очень хорошо умел «достать» все необходимое. Жившие в зрелом возрасте в брежневско-андроповско-черненковском СССР хорошо понимали разницу между «купить» и «достать».
Через несколько лет муж №2 достал трехкомнатную квартиру в новостройке, куда они и переехали вместе со вторым, рожденным уже от мужа №2, ребенком.
А еще через пару лет, путями, хорошо описанными в монологах Аркадия Райкина, они достали предмет зависти всех советских семейств – автомобиль марки ВАЗ-2103.
Редкая машина, кстати, в отличие от визуально похожей не неё шестёрки, самого массового в истории АвтоВАЗа автомобиля.
Для не заставших СССР поясняю, что тогда мало было иметь деньги на покупку машины, надо было отстоять в очереди несколько лет. Без очереди можно было купить лишь запорожцы и ЛуАЗы, да и то не во всех городах.
Слово «дефицит» знали все, а москвичам и жителям окрестных областей был хорошо понятен термин «колбасные электрички».
У Молли с мужем №2 всё было хорошо, всё нравилось.
В общем, живи – не хочу.
Но вдруг это самое «не хочу» и случилось.
Муж №2 скоропостижно покинул этот мир.
Молли собственноручно одевала его в мoргe.
Она осталась с двумя детьми и старыми родителями.
Как любой работник бюджетной сферы, она была весьма ограничена в доходах, мысль о смене работы в целях повышения заработка образцовой советской вдове просто не приходила в голову.
Поэтому её мысль пошла в таком направлении: за кого бы выйти замуж, чтобы он содержал моих детей?
Или, выражаясь лексиконом сделанных в СССР гражданок, «поднимать детей».
Кандидатов не сказать, чтобы не было.
Но как-то всё не то.
Один откровенный бабник, хоть и не беден, отпадает разумеется.
Руссо туристо, облико морале.
Второй хоть и богатый, но спекулянт – а для воспитанной фанатичным коммунистом Молли аббревиатура ОБХСС была чуть ли не страшнее КГБ. Причем именно крупный спекулянт, а не мелкий фарцовщик.
Но облико морале не позволяло.
Нарисовался, вроде бы, на горизонте и муж №1 Максимиллиан, но был послан вторично. После развода он так и не женился и жил в неплохой однокомнатной квартире в хорошем районе.
И вот как-то раз она случайно встречает Порция, с которым со времен студенчества не общалась. И узнает, что Порций тоже вдовец.
В общем, две высокоморальных договаривающихся стороны достигли соглашения о совместном проживании к обоюдной выгоде.
Выгоды, правда, на практике было больше у Молли – прежде всего материальной.
Выгоды Порция заключались разве что в более-менее (чаще – менее) убранной квартире и регулярной стирке белья. Готовила Молли плохо и невкусно, Порций, привыкший к кулинарному таланту прежней жены, страдал.
Кроме того, она была увлечена тем, что ныне называется «женским саморазвитием» - задолго до того, как это стало мейнстримом.
По вечерам после работы она ходила на кружок вязания в доме культуры и на вечерние лектории при университете, типа «Выдающиеся латиноамериканские революционеры» или «Товарищ Хо Ши Мин – идейный наследник советских партизан».
Но еще больше Порций страдал от отсутствия другой, регулярной и естественной, стороны супружеских отношений. Каковая первые год-два практически отсутствовала.
Дело было в том, что во-первых (до Гая) Молли искренне считала, что после рождения детей эта сторона жизни вообще не нужна, а после Гая не хотела никого больше. В стиле «у меня всё было, лучше быть уже не может».
Суперидейным людям вообще свойственно такое поведение.
Знакомые и коллеги активно просвещали её на предмет её неправоты, а Порций был реально озадачен, ибо ему не пришло даже в голову на стадии предварительных переговоров обговорить данный аспект – он считал его само собой разумеющимся.
И поэтому возмущался проживанием с женой в разных комнатах, каковое было в первые пару лет их брака. Но потом ситуация нормализовалась (уж насколько – не знаю) в том смысле, что спать они стали в одной комнате.
Правда, на двух разных, но составленных вместе, кроватях.
С Порцием она прожила дольше всех.
Самый долгий муж, ехидничали её коллеги на работе.
Не развелась, хотя много раз хотела. И первый из этих раз случился, когда двое старших детей ушли в самостоятельную жизнь.
Это было логично – основа их брака исчезла, совместных детей у них не было, а алименты на не своего ребенка он всё равно бы платил и безо всякого исполнительного листа: во-первых, потому что официально усыновил, а во-вторых потому что был такой же образцово-воспитанный партией и правительством.
Настали «святые девяностые». Со стрельбой на улицах, рэкетом, малиновыми пиджаками, уличными грабежами и массовым мошенничеством.
Одним из видов, процветавших тогда, было «черное риэлторство». Одиноких людей обещали поселить в гораздо лучшие жилищные условия. Но для этого сначала нужно было продать их квартиру и какое-то время – пока оформляется сделка, естественно! – пожить в халупе хрен знает где.
В общем, всё будет, но потом.
Тех, кто особо возмущался халупой и отсутствием квартиры, одевали в бетонный макинтош и отправляли на корм рыбам. Ну или «решали вопрос» менее изысканными способами.
И вот однажды, в очередной раз переругавшись на тему развода, Порций утром шел на работу. И в кустарнике близ бульвара, который переходил поперек, обнаружил тело. Как сознательный гражданин, он дошел до телефона-автомата и набрал бесплатные 02.
А потом дождался желтого УАЗика.
Ему было неинтересно, кто это был: пьяный ханыга, замерзший осенней ночью, нapик с пeрeдозoм или коммерс, грoхнyтый бритоголовыми малиновыми пиджаками. Он выполнил свой долг образцового советского человека.
Когда приехал УАЗик, он дал показания, расписался и пошел на работу. А милиционеры вызвали перевозку.
Перевозка приехала не сразу.
Когда работники перевозки грузили на борт скорбный груз, мимо проходила Молли, которой на работу было ближе и она выходила существенно позже.
И, проходя мимо перевозки, замерла на месте, наблюдая, как загружают окоченевшее до состояния бревна тело её мужа №1.
Которого «черные риэлторы» поселили в бревенчатую халупу, расселенную и давно подлежащую сносу, ровно напротив, через бульвар от дома Молли и Порция.
Наведя справки, она узнала, что они жили практически окно в окно с мужем №1 около года. И ни разу не пересеклись при жизни.
Порцию она ничего не сказала.
Но разводиться передумала.