Найти в Дзене
Сердце и Вопрос

Он привёл ко мне связанного человека. И мы услышали самое страшное, на нас целенаправленно охотились • Атлас тишины

Мы думали, что кошмар закончился. После трёх дней тишины, нарушаемой лишь шепотом леса и нашими собственными тяжёлыми мыслями, начало казаться, что жизнь в Сердце понемногу возвращается в своё русло. Глеб, с помощью Марии, похоронил Артёма на солнечном склоне за избой — без креста, без надписи, лишь с круглым камнем в изголовье, как того требовали здешние обычаи. Я старалась быть рядом с Егором, пытаясь разглядеть в его отстранённом взгляде хоть проблеск того, прежнего человека. Иногда мне казалось, что он слышит меня. Чаще — что он слышит что-то другое, что-то, недоступное моему уху. На четвёртый день он исчез снова. На этот раз без предупреждения. Просто вышел утром за водой и не вернулся. Паника, которую я испытала, была хуже, чем во время нашествия сталкеров. Что, если он не остановился? Что, если он ушёл в погоню за ними за пределы «Атласа», в тот мир, который он так ненавидел и боялся? Но на следующий вечер он вернулся. И был не один. Он вошёл на поляну, ведя перед собой человека

Мы думали, что кошмар закончился. После трёх дней тишины, нарушаемой лишь шепотом леса и нашими собственными тяжёлыми мыслями, начало казаться, что жизнь в Сердце понемногу возвращается в своё русло. Глеб, с помощью Марии, похоронил Артёма на солнечном склоне за избой — без креста, без надписи, лишь с круглым камнем в изголовье, как того требовали здешние обычаи. Я старалась быть рядом с Егором, пытаясь разглядеть в его отстранённом взгляде хоть проблеск того, прежнего человека. Иногда мне казалось, что он слышит меня. Чаще — что он слышит что-то другое, что-то, недоступное моему уху.

На четвёртый день он исчез снова. На этот раз без предупреждения. Просто вышел утром за водой и не вернулся. Паника, которую я испытала, была хуже, чем во время нашествия сталкеров. Что, если он не остановился? Что, если он ушёл в погоню за ними за пределы «Атласа», в тот мир, который он так ненавидел и боялся?

Но на следующий вечер он вернулся. И был не один.

Он вошёл на поляну, ведя перед собой человека. Не вёл — именно вёл, как на верёвке, но верёвкой была не петля, а его спокойный, неотвратимый взгляд. Пленник шёл перед ним, спотыкаясь, со связанными за спиной руками. Это был мужчина лет сорока, крепкого сложения, в дорогом, но порванном и грязном камуфляже. Его лицо, некогда, наверное, самоуверенное, теперь было серым от усталости и страха. В одном глазу — фингал. Это был их главарь, тот самый, кто отдавал приказы у болота.

Глеб и Мария вышли из избы. Воцарилась гробовая тишина. Егор подтолкнул пленника вперёд, к центру поляны.

— Говори, — произнёс он одно слово. Голос был ровным, без угрозы, но в нём была такая сила, что у меня по спине пробежали мурашки.

Главарь, которого представился позже как Сергей, обвёл нас безумным взглядом. Он дрожал, но не от холода.

— Что… что вам нужно? Мы ушли! Мы всё бросили! — его голос срывался на визг.

— Не всё, — тихо сказал Егор. — Ты оставил здесь смерть. И принёс сюда ложь. Кто послал вас?

Сергей замотал головой, бормоча что-то о «собственной инициативе», о «просто удачной находке». Но под пристальным, бездушным взглядом Егора его сопротивление таяло, как снег под палящим солнцем. Он был сломлен не пытками, а тем адом психологической войны, который Егор устроил его отряду. Этот человек видел, как его команда, состоящая из бывших военных и уголовников, превратилась в стаю перепуганных детей, верящих в лешего.

— Ладно! — наконец выкрикнул он, опускаясь на колени. — Ладно, чёрт побери! Нас наняли! Понимаете? Это был заказ!

— Какой заказ? Кто? — резко спросил Глеб, делая шаг вперёд.

— Я… я лица не знаю. Связь через шифрованный чат. Деньги на криптокошелёк. Задача была конкретная: проникнуть в урочище «Атлас», условные координаты дали. Собрать образцы растений — особенно те, что в красной книге, или выглядят необычно. Поймать пару животных помельче, желательно редких. И… и зафиксировать наличие «аборигенов». Сделать фото, по возможности взять образцы ДНК — волосы, слюна, что угодно. За «аборигенов» платили втройне.

Его слова повисли в воздухе, леденя душу. Это был не набег мародёров. Это была научно-исследовательская экспедиция самого мерзкого толка. Кто-то знал про «Атлас». Знало про его уникальную флору и фауну. И знало про людей. Про Марию. Про Егора. Кто-то хотел получить всё это, как коллекционер бабочек — на булавку под стекло.

— Кому это нужно? — прошептала я, чувствуя, как по телу разливается холод. — Кто мог знать?

Сергей пожал плечами, стараясь выглядеть покорным.

— Босс говорил, что заказчик — какой-то частный фонд. Биотехнологический, экологический, хрен его знает. Богатый. Очень богатый. Говорил, что это для «сохранения генофонда» и «изучения уникальных изолятов». Мы думали, просто чудаки-учёные с деньгами. А тут… — он бросил испуганный взгляд на Егора, — тут такое началось…

Глеб побледнел ещё больше. Он посмотрел на Марию, и в их взглядах мелькнуло взаимное понимание. Страх.

— Отец… его работы, — тихо сказала Мария. — Он вёл переписку до того, как уйти сюда. С коллегами за границей, с единомышленниками. Кто-то из них мог сохранить его теории, его расчёты. И теперь, когда технологии позволяют извлекать прибыль из чего угодно… нашли его «сад».

— Это я, — хрипло сказал Глеб. — Это из-за меня. Я говорил о нём. Не напрямую, но… в узких кругах, когда искал поддержки для экопроектов. Я мог проболтаться.

Егор обернулся и посмотрел на него. В его взгляде не было упрёка. Был холодный анализ. Он видел не виноватого человека, а новое звено в цепи угрозы.

— Значит, враг не ушёл, — констатировал он. — Он отступил, чтобы прийти с другими руками. Более чистыми.

Он подошёл к Сергею, и тот съёжился.

— Что с ним? — спросила я, боясь ответа.

— Он пойдёт назад, — сказал Егор. — И передаст послание.

— Какое? — выдохнул пленник.

— Что «аборигены» знают про него. И что следующих гостей лес примет иначе. Не как непрошеных гостей, а как болезнь. А болезнь… выжигают.

Он перерезал верёвки на запястьях Сергея одним движением своего обсидианового ножа.

— Иди. И больше не возвращайся. За тобой будут следить. Всегда.

Сергей, не веря своему счастью, вскочил и бросился бежать, не оглядываясь, в сторону выхода из урочища.

Мы остались втроём, и в тишине теперь звучал новый, гораздо более опасный шум — шум осознания. Наш враг был не в лесу. Он был там, в большом мире, за экранами компьютеров, с деньгами и властью. Он знал о нас. И хотел нас, как диковинку, как ресурс, как экспонат. «Атлас» был в опасности не из-за пьяных браконьеров. Он был в опасности из-за цивилизации в её самой рафинированной, технологичной и беспощадной форме.

Я посмотрела на Егора. Теперь его холодность, его отстранённость обрели новый, страшный смысл. Он готовился к войне. К войне не с людьми, а с системой, с целым миром, который решил, что имеет право на его дом. И я, стоя между этими двумя мирами, чувствовала, как земля уходит у меня из-под ног. Любовь, которая зрела во мне, теперь должна была выдержать не только его внутреннюю трансформацию, но и внешнюю, куда более страшную бурю.

Если вам откликнулась эта история — подпишитесь на канал "Сердце и Вопрос"! Ваша поддержка — как искра в ночи: она вдохновляет на новые главы, полные эмоций, сомнений, надежд и решений. Вместе мы ищем ответы — в её сердце и в своём.

❤️ Все главы произведения ищите здесь:
👉
https://dzen.ru/id/66fe4cc0303c8129ca464692