Обнаружение вырванных страниц в архиве стало одновременно прорывом и тупиком. Оно подтвердило, что тайна Крыла Сфинкса реальна и намеренно скрывалась, но не приблизило к разгадке. Кто был тот ученик? Что за эксперимент он проводил? И главное — что это за «Он», который, по словам голоса, «проснулся»? Трое друзей сидели в пустой классной комнате после ужина, обложившись конспектами и ничего не понимая. Максим предлагал самые фантастические версии — от инопланетного вторжения до восстания древнего духа. Лика методично отвергала каждую за отсутствием доказательств, но и сама не могла предложить ничего конкретного.
И тогда Артема осенило. Они искали ответы в прошлом Академии, но упустили из виду одного человека, который знал о нем больше многих. Того, кто сам был частью этого тайного мира еще до того, как Артем попал в Академию. Хранителя Игнатия.
— У меня есть его контакт, — сказал Артем, доставая из внутреннего кармана куртки небольшой, похожий на полированный камешек предмет. Это был коммуникатор, выданный каждому ученику — не телефон, а магический артефакт для связи внутри Академии и с утвержденными внешними контактами, такими как кураторы и наставники. Игнатий, как его первичный «контактер», был в списке.
— Ты думаешь, он расскажет? — скептически спросила Лика. — Если это так засекречено...
— Не знаю, — честно ответил Артем. — Но он помог мне тогда, в библиотеке. Он знал, что я приду. Может, знает и сейчас что-то, что нам нужно.
Они нашли уединенный уголок в одной из стеклянных галерей, откуда открывался вид на ночное, усыпанное чужими звездами небо Академии. Артем сосредоточился, удерживая камешек в ладони, и мысленно вызвал образ Игнатия. Камешек нагрелся, и над ним возникло небольшое, дрожащее, как поверхность воды, изображение. Игнатий появился в своем кабинете среди книг, но его вид был далек от спокойной мудрости, которую помнил Артем.
Лицо хранителя было бледным, глаза, обычно пронзительные, сейчас смотрели устало и тревожно. Он казался постаревшим на годы за те несколько недель, что они не виделись.
— Артем, — произнес Игнатий, и его голос звучал приглушенно, с помехами, будто сигнал пробивался сквозь какую-то бурю. — Не safest время для связи. Говори быстро.
Артем, застигнутый врасплох такой реакцией, на мгновение растерялся. Максим толкнул его локтем в бок.
— Игнатий, мы… мы пытаемся узнать правду о Крыле Сфинкса, — начал Артем, стараясь говорить четко. — Мы нашли старые газеты, но страницы вырваны. А я… я слышал голос там. У той двери. Он сказал мое имя и… предупредил, что «Он проснулся».
На экране лицо Игнатия исказилось. Не страхом, а чем-то более глубоким — острой, почти физической болью и дурным предчувствием. Он бросил быстрый взгляд куда-то за кадр, будто проверяя, не слышит ли его кто-то.
— Слишком рано… — прошептал он, больше себе, чем Артему. — Я думал, будет больше времени. Слушай внимательно, мальчик, и запомни. У тебя его нет.
Он наклонился ближе к своему передатчику, и его изображение замерцало сильнее.
— Ищи того, кто помнит тень до рассвета, — выпалил он, отчеканивая каждое слово. — Это единственный ключ. Больше я ничего сказать не могу. Они следят…
«Они»? Кто они? Артем хотел спросить, но не успел. Изображение Игнатия резко исказилось, будто его схватили за края и скрутили. Раздался резкий, высокий звук, похожий на визг. Связь оборвалась. Дрожащий экран погас, и камешек-коммуникатор в ладони Артема остыл, став просто гладким камнем.
В галерее воцарилась гробовая тишина, нарушаемая лишь тихим гулом энергетических полей Академии. Трое друзей переглядывались, потрясенные.
— Что это было? — первым нарушил молчание Максим. — Его кто-то… отключил?
— Или он сам разорвал связь, испугавшись прослушки, — тихо добавила Лика, ее аналитический ум уже работал на полную мощность. — «Они следят». Кто? Совет Старейшин? Преподаватели? Кто-то еще?
Но больше всего их занимала загадочная фраза. Артем повторил ее вслух, стараясь уловить скрытый смысл: «Ищи того, кто помнит тень до рассвета».
— Это явно не прямое указание, — сказала Лика. — Это метафора. Или пароль. «Тень до рассвета»… Самая длинная тень — когда солнце только встает или садится. Но у нас тут своего солнца нет, только купол со звездами.
— Может, это про астрономию? — предположил Максим. — Есть такое созвездие — «Тень Сфинкса» или что-то вроде? И оно видно только перед рассветом?
Артем слушал их, но его мысли были далеко. Он вспоминал свой первый день в Академии, когда Элеонора Викторовна вела его через Зал Встречающих Вихрей. Она говорила что-то про то, как вихри над куполом соответствуют положению звезд в их измерении. А что, если «тень до рассвета» — это не просто время суток, а конкретная конфигурация звезд на небе Академии? Конфигурация, которая бывает редко и которую кто-то должен был наблюдать и запомнить.
— Обсерватория, — вдруг сказал он. — В Большой Обсерватории есть карты звездного неба и записи наблюдений. Если «тень до рассвета» — это астрономическое событие, то там может быть запись о нем. И о том, кто его наблюдал.
Лика кивнула, в ее глазах вспыхнул огонек.
— Логично. И этот «кто-то», возможно, еще здесь. Ученик или преподаватель, который видел это событие десять лет назад и может помнить, что произошло тогда в Крыле. Потому что события могут быть связаны.
Их расследование снова сдвинулось с мертвой точки. Теперь у них была не туманная тайна, а конкретная, хоть и зашифрованная, цель. Нужно было проникнуть в Обсерваторию, найти старые записи и вычислить, кто мог быть свидетелем «тени до рассвета». Игнатий дал им ключ. Очень хрупкий и странный, но ключ. И они были полны решимости использовать его, пока у них еще было время. Потому что если «Он» действительно проснулся, то счет, возможно, уже шел на дни.