Возвращение в Сердце после успешной операции должно было быть победным. Мы сделали невозможное — отвели угрозу, не пролив крови. Ложный след, как мы и надеялись, увёл сталкеров к нашему «кладу» — аккуратно закопанной коробке с поблёскивающими безделушками Глеба и парой эффектных, но обычных минералов. С высоты своего уступа я видела, как они, вымазанные в болотной жиже, откопали её. Их ликующие крики, грубые и жадные, долетали до меня. Они хлопали друг друга по плечам, деля «добычу», и, довольные, побрели обратно к своим машинам. Угроза, казалось, миновала.
Мы с Егором шли обратно молча. Я всё ещё находилась под впечатлением от его холодного, почти машинного мастерства. Он же был погружён в себя, его лицо было каменной маской. Я пыталась заговорить, сказать что-то о том, как это было умно, но слова застревали в горле. Между нами висела неловкость, рождённая той демонстрацией абсолютной силы, которую я только что наблюдала.
Идиллия, хрупкая и выстраданная, разбилась в тот миг, когда мы вышли на поляну у избы.
Тишина. Не та, благодатная, а мёртвая, зловещая. И запах. Сладковатый, металлический запах, который нельзя спутать ни с чем. Запах крови.
Глеб стоял на коленях посреди поляны, склонившись над распростёртой фигурой в камуфляже. Это был Артём, молодой охранник, которого мы оставили здесь для страховки. Его лицо было бледным, глаза смотрели в небо, невидящие. На груди, прямо над сердцем, темнело небольшое, аккуратное пятно, но вокруг, на сырой земле, растекалось гораздо большее, ржавое пятно, впитывающееся в мох.
Мария стояла рядом, её лицо было пепельно-серым. В её руках была окровавленная тряпка, которую она, видимо, безуспешно прижимала к ране.
— Они вернулись, — хрипло произнес Глеб, не отрывая взгляда от лица Артёма. — Не все. Двое. Просочились с другой стороны, пока вы их водили по болоту. Хотели прорваться сюда, к избам. Он… он заслонил проход. Не успел даже выстрелить. У них были ножи.
Мир вокруг меня поплыл. Не сталкеры, которых мы обвели вокруг пальца. Двое других, более хитрых или отчаянных. Они обошли наш хитрый план и нашли лазейку. И нашли его. Молодого парня, который боялся этого леса, но остался на посту. Из-за нас. Из-за нашей уверенности, что мы всех переиграли.
Я не помню, что произошло потом. Помню только, как подошёл Егор. Он медленно опустился на корточки рядом с телом. Не тронул его. Просто смотрел. Смотрел долго и пристально. И в его глазах, всегда таких глубоких и спокойных, что-то переломилось.
Исчезла та самая глубина, в которую хотелось смотреть вечно. Исчезла печаль. Даже холодная расчётливость охотника ушла куда-то. Вместо этого в его глазах зажёгся лёд. Древний, первобытный, нечеловеческий лёд. Это была не просто ярость. Это было нечто большее — пробуждение того самого Стража в самом страшном, самом абсолютном его проявлении. Не защитника сада, а карающей силы леса. Той силы, что не прощает нарушения границ, тем более осквернения кровью.
Он поднял голову и посмотрел на Глеба. Взгляд был настолько пронзительным, что Глеб, невольный виновник стольких бед, не выдержал и опустил глаза.
— Где? — спросил Егор одним словом. Голос его был тихим, но в нём звенела сталь.
— Ушли. Назад. К своим. Мы… мы не стали преследовать. — Глеб сделал паузу, голос его дрогнул. — Я не мог оставить его одного.
Егор медленно поднялся. Его движения, всегда плавные и экономные, стали резкими, словно сдерживаемый удар пружины. Он посмотрел на кровь на земле, потом на лесную чащу, куда скрылись убийцы.
— Они не уйдут, — сказал он, и это была не угроза, а приговор. — Они пролили кровь на землю Сердца. Земля их не отпустит. А я… я помогу земле.
В этот момент я впервые по-настоящему испугалась его. Не как силу природы, а как носителя этой ледяной, беспощадной ярости. Вся наша хрупкая, зарождающаяся связь, всё то понимание, что родилось у озера, — всё это затмилось этой леденящей душой трансформацией. Романтичный отшельник, ищущий тишины, исчез. Передо мной стоял древний воин, мститель, в глазах которого горел огонь, способный сжечь весь лес, чтобы очистить его от скверны.
— Егор, нет, — тихо сказала я, сама не веря, что осмелилась. — Они уже ушли. У них есть то, что они хотели. Они не вернутся.
Он повернул ко мне голову. Его взгляд скользнул по мне, и в нём не было ни капли того тепла, того признания, что было раньше. Был только холодный расчёт, куда теперь входила и я, как часть уравнения.
— Они унесли железо и блестяшки. Но оставили здесь смерть. Это не обмен. Это оскорбление. Оно требует ответа.
Он не стал ждать наших возражений. Развернулся и зашагал к краю поляны. Мария, молчавшая всё это время, сделала шаг вперёд.
— Сынок, — сказала она, и в её голосе звучала не просьба остановиться, а предостережение. — Помни, кто ты. Не становись тем, с кем борешься.
Он остановился, но не обернулся.
— Я — Страж, — бросил он через плечо. — А это — моя стража.
И растворился в зелени, как тень. На этот раз не тихо и незаметно, а с такой энергией, что казалось, ветви сами расступились перед ним, опасаясь его прикосновения.
Мы остались втроём у тела Артёма. Иллюзия мирного сада, места силы и гармонии, рухнула окончательно. Смерть вошла сюда на грязных сапогах и оставила свой след. И теперь её тень тянулась за тем, в кого я только что начала влюбляться, превращая его в нечто пугающее и незнакомое. Наша тихая война только что перешла в новую, страшную фазу. И я не знала, смогу ли я смотреть в его глаза, когда он вернётся.
Если вам откликнулась эта история — подпишитесь на канал "Сердце и Вопрос"! Ваша поддержка — как искра в ночи: она вдохновляет на новые главы, полные эмоций, сомнений, надежд и решений. Вместе мы ищем ответы — в её сердце и в своём.
❤️ Все главы произведения ищите здесь:
👉 https://dzen.ru/id/66fe4cc0303c8129ca464692