Открываете архивную папку XVIII века — на обложке написано: «Дела с известным титулом». Больше ни слова. Ни имени, ни пояснений. Просто «известный титул».
Чиновники высокого ранга понимали, о ком речь, но вслух произносить имя было опасно для жизни. Добро пожаловать в историю императора Ивана Антоновича — человека, которого Российская империя пыталась стереть из реальности. Почти получилось.
В истории его прозвали «русской железной маской» по аналогии с знаменитым узником Бастилии из Франции XVII века, личность которого была стёрта властями, а лицо скрыто под железной маской.
Младенец на троне и взрослые игры
В октябре 1740 года императором всея Руси стал... двухмесячный младенец.
Ребёнок, который ещё не держал голову, получил корону. Его правнучатая тётя, императрица Анна Иоанновна, так боялась, что трон достанется «неправильной» ветви Романовых (дочери Петра I Елизавете), что назначила наследником первого попавшегося младенца с «правильной» кровью — правнука царя Ивана V.
Иван VI был сыном герцога Антона Ульриха Брауншвейгского и принцессы Анны Леопольдовны (урождённой принцессы Мекленбургской, любимой племянницы императрицы Анны Иоанновны).
Маленький Иван Антонович процарствовал 404 дня. За это время он освоил два навыка: плакать и пачкать пелёнки. А вот управлять страной не успел — этим занимались немецкие вельможи, которые грызлись за власть как крысы в бочке. Страна их ненавидела. Гвардия их презирала.
И вот, в ночь на 25 ноября 1741 года цесаревна Елизавета Петровна с ротой гренадеров входит во дворец. Младенец спит в колыбели. Его арестовывают. Мать — тоже. Отца — заодно. Дворцовый переворот завершён. Только один нюанс: что делать с законным императором, которому присягнула вся страна?
«Безымянный узник»: 23 года в каменном мешке
Вся сознательная жизнь Ивана VI от года до 23 лет прошла за решёткой.
В Холмогорах его держали в одном доме с родителями, но за глухой стеной. Он слышал их голоса, плач младших братьев и сестёр (родившихся уже в ссылке), но видеться с ними не разрешали.
Чтобы окончательно стереть личность, охране приказали называть его вымышленным именем — Григорий. Даже стражники не должны были знать, кого охраняют.
Почему родители не возмущались и не пытались спасти сына?
Причин было несколько. Характер у них был не боевой.
Мать Анна Леопольдовна когда-то была регентом при сыне, но власть ненавидела. Когда Елизавета свергла её, она вздохнула с облегчением и написала:
«Я благодарю Бога, что избавлена от бремени власти».
Отец — немецкий принц Антон Ульрих — был чужаком в России, не говорил по-русски и не понимал местных интриг.
Они пытались писать письма с мольбами, но каждое письмо заканчивалось одним — усилением охраны.
Плюс они прекрасно понимали, что если попробуют устроить бунт, то будут уничтожены. А ресурсов поднять бунт у них и не было.
А главное — у них родилось ещё шестеро детей прямо в ссылке. Любая попытка бунта означала гибель и этих шестерых.
Шлиссельбург: камера без времени
В 1756 году 16-летнего юношу тайно перевезли в Шлиссельбургскую крепость. Условия содержания превращали жизнь в медленное угасание. Окна его камеры «намазаны мелом» — так в документах деликатно называли краску, которой замазывали стёкла. Узник годами не видел солнца и неба. Он жил при свечах, не зная — день сейчас или ночь, лето или зима.
Охране запрещалось с ним разговаривать. Запрещалось называть его по имени. Запрещалось отвечать на вопросы о том, где он и что происходит в мире. Три офицера провели с ним рядом восемь лет, сменяя друг друга.
Сохранились протоколы их бесед. Иван знал, кто он:
«Я здешней империи принц и государь ваш, и буду государем. А хотя теперь я и несчастлив, но это Бог так изволил».
Он называл охранников «злодеями», но других людей у него не было.
Мы побывали в Шлиссельбурге, смотрите репортаж с места событий, как крепость-тюрьма выглядит в наши дни:
Самая трогательная деталь тюремного быта — это чай. Единственная радость в жизни узника. Он пил его литрами, чтобы согреться в сырой камере и успокоить нервы. Когда у Ивана случались приступы гнева или депрессии, охрана лишала чая на сутки. Насилия к Ивану не применялось за нарушение режима.
В секретных отчётах записано:
«Арестант плакал, ползал на коленях и обещал вести себя смирно, лишь бы вернули чай».
Власти распускали слухи, что Иван — сумасшедший, «дурак и пьяница».
Визит, который мог изменить судьбу Ивана VI
В марте 1762 года в Шлиссельбургскую крепость приехал странный офицер в простом мундире Преображенского полка. Охрана не знала, что это новый император — Пётр III.
Да, тогда и произошла историческая встреча - император Пётр III тайно посетил его в камере.
И он увидел не безумца, а вполне разумного юношу. Правда, тот заикался (от недостатка общения) и не знал внешнего мира, но помнил себя и свою семью.
Ему нужен был козырь в рукаве — и он решил лично проверить, правда ли, что «безымянный узник» безумен, как твердила пропаганда.
Мотив для встречи был неожиданным.
Пётр правил всего несколько месяцев и находился в холодной войне с женой Екатериной, которая точила на него нож. Екатерина хотела поставить сына Павла на трон и стать при нем регентом.
И Пётр III хотел иметь козырь в рукаве на всякий случай, чтобы сказать: вот, мол Иван — законный император, я усыновляю его и делаю своим преемником.
Когда Пётр вошёл в камеру, 21-летний Иван бросился ему в ноги, приняв за очередного офицера:
«Сжальтесь! Эти злодеи меня мучают!»
Император спросил в лоб:
«Кто ты такой?»
Узник выпрямился и ответил с достоинством:
«Я — Иван Антонович, император российский».
Он помнил родителей, помнил дворцы, говорил о своей судьбе как о «злом роке». Пётр III был потрясён:
«Он вовсе не сумасшедший! Он несчастный человек».
Император приказал сшить узнику новую одежду, разрешил прогулки во дворе и всерьёз обдумывал план: развестись с Екатериной, а Ивана объявить наследником. Это был бы идеальный шах жене.
Но через три месяца Екатерина свергла Петра III. Ещё через месяц его задушили. А Ивана — вернули в каменный мешок.
Приказ, который нельзя не выполнить
Самая страшная инструкция лежала в секретном сейфе у Власьева и Чекина:
«Если кто придёт с командой или один, хотя бы то был и комендант, чтоб арестанта у вас взять, то оного арестанта умертвить, а живого никому в руки не отдавать».
Пока он был в клетке, Елизавета и её наследница Екатерина II могли спать спокойно. Но если бы хоть один авантюрист поднял знамя с именем «законного царя» — началась бы гражданская война.
И такой момент наступил. В ночь на 5 июля 1764 года подпоручик Василий Мирович, служивший в крепости, поднял гарнизонный бунт. Он арестовал коменданта, подкатил пушку к воротам тюрьмы и потребовал выдать императора. План был циничный:
«Я освобождаю царя — он делает меня фельдмаршалом».
Иван, услышав шум штурма, понял — его освобождают. Ещё минута, и... офицеры вошли в камеру. Они исполнили инструкцию. 23-летний узник проснулся от звука шагов, попытался сопротивляться, но его закололи шпагами.
Мирович ворвался в камеру, поцеловал руку мертвого императора и сдался. Отдал свою шпагу и сказал: «Теперь я ваш». Мировича обезглавили в Петербурге. Власьев и Чекин получили по 7000 рублей (стоимость нескольких деревень в то время) и запрет жить в столицах. Чекин вскоре спился. Власьев прожил долго, но стал затворником.
Операция «Призрак»: как стереть человека из реальности
Обычно свергнутых правителей просто убивали. Но Елизавета столкнулась с проблемой: Иван VI — помазанник Божий. Вся империя, включая саму Елизавету, давала ему клятву верности. Убить его — это страшный грех перед Богом и клятвопреступление в одном флаконе.
Поэтому запустили Damnatio memoriae — «проклятие памяти». Технологию позаимствовали у древних римлян, но довели до абсолюта. Задача была простая: сделать вид, что императора Ивана Антоновича никогда не существовало.
Война с монетами: когда деньги становятся уликой
Самая масштабная операция развернулась вокруг монет. Представьте масштаб: по всей России в обращении ходили тысячи рублей с профилем младенца-императора. Это были не просто деньги — это доказательства его легитимности, которые каждый день видели миллионы людей.
Населению дали срок обменять «неправильные» деньги. Сначала их принимали по номиналу, потом — со скидкой. А дальше хранение рубля с изображением Ивана VI стало уголовным преступлением. Нашли у вас в сундуке забытую монетку? Сибирь!
Но технологии XVIII века были не идеальны. Монеты не переплавляли — просто перечеканивали. И на многих рублях Елизаветы Петровны сквозь её пышную причёску проступает... профиль младенца.
Коллекционеры называют такие монеты «перечеканами с призраком». Сегодня они стоят бешеных денег.
Из архивов изымали все указы и манифесты времён правления Ивана VI.
Их не все уничтожали, но запечатывали в секретные пакеты с пометкой «Дела с известным титулом». Из богослужебных книг вырывали страницы с молитвами о здравии.
Даже великому Михаилу Ломоносову пришлось стирать собственную память. В 1741 году он, как придворный поэт, успел написать восторженную оду на день рождения императора-младенца. Там были строки про «надежду России» и «светлое будущее».
Через пару месяцев — переворот. Ломоносов в панике. Он лично бегает по типографиям, изымает тираж, сжигает экземпляры. Оду считали утерянной 200 лет. Нашли её только в советское время.