— Олег, ты это видишь? — Ольга замерла у калитки, вглядываясь в свой участок.
Муж, доставая из багажника рассаду, даже не обернулся.
— Что опять?
— Забор! Наш забор не на месте!
Теперь Олег все-таки поднял голову. Действительно, старый деревянный забор, отделявший их дачу от участка Кондратьевых, стоял явно не там, где был осенью. Метра на два, если не больше, вглубь их территории.
— Может, показалось? — неуверенно протянул он. — Зима была долгая, за полгода всякое могло...
— Показалось? — голос Ольги зазвенел от возмущения. — Посмотри на грядки! У них там уже помидоры высажены, огурцы! На нашей земле!
Они прошли вдоль забора. Ольга оказалась права — на отхваченном куске земли аккуратными рядами зеленели молодые растения. Кто-то явно не терял времени даром.
— Пойду к ним, — решительно направилась Ольга к воротам соседей.
— Оль, подожди, — Олег схватил жену за руку. — Давай спокойно, без скандала. Может, там какая-то ошибка.
— Ошибка? — Ольга высвободила руку. — Это называется захват чужой территории! И я не собираюсь молчать.
Калитка Кондратьевых распахнулась от первого же стука. На крыльце появилась Зинаида Петровна — полная женщина лет шестидесяти с хитрыми глазками.
— О, Ольга Михайловна! Приехали. А мы уж думали, продали вы свою дачу.
—Зинаида Петровна, Ольга старалась говорить ровно, объясните, пожалуйста, почему забор между нашими участками стоит не на своем месте?
— На своем, милая, на своем, — невозмутимо ответила соседка. — Как стоял, так и стоит.
— Как? У вас там наша земля! Я прекрасно помню, где была граница!
Зинаида Петровна прищурилась.
— Знаете, деточка, вы давненько не приезжали. Может, память подводит? Этот забор мой Степан еще весной прошлого года ставил, на том самом месте, где старый сгнил.
— Врете вы все! — не выдержала Ольга. — Два метра моей земли отхватили, и еще рассаду посадили!
— Моей земли, — жестко поправила Зинаида Петровна, и глаза ее сузились. — И нечего тут голословно обвинять. Документы у меня все есть.
— И у меня есть! — отрезала Ольга. — Посмотрим еще, чьи они!
Вечером, перебирая бумаги, Ольга впервые почувствовала сомнение. Документы на дачу были оформлены еще на отца, а он умер пять лет назад. План участка, приложенный к свидетельству, был нарисован от руки, без точных замеров, и никакой четкости там не было — просто общие очертания.
- Надо старые фотографии посмотреть, — предложил Олег. — Может, на них что-то видно.
Они нашли несколько снимков. На одном, датированном десять лет назад, забор действительно стоял дальше. Ольга торжествующе ткнула пальцем в фотографию.
— Вот! Видишь? Я же говорила!
Но Олег молчал, разглядывая другой снимок — еще более старый.
— Оль, а это что?
На пожелтевшей фотографии двадцатилетней давности был виден совсем другой забор. И стоял он... еще дальше от их дома. Ольга похолодела.
— Не может быть.
На следующий день она поехала к тетке Лидии — младшей сестре отца. Старушка жила в городе и редко наведывалась на дачу, но помнила многое.
—Тетя Лида, начала Ольга без предисловий, расскажите про наш забор с Кондратьевыми. Отец его переставлял когда-нибудь?
Тетка неловко замялась, отводя глаза.
— Зачем тебе это, милая?
— Зачем? Они два метра моей земли захватили! Я в суд собираюсь подавать.
— Ой, Оленька, не надо в суд, — забеспокоилась старушка. — Ты лучше... того... договорись с ними.
— Почему не надо? — Ольга почувствовала, что сердце забилось сильнее. — Тетя Лида, что вы знаете?
Старушка тяжело вздохнула.
— Знаешь, Оля, твой батюшка, царствие ему небесное, был человек хороший, но... упрямый. Поссорился он с Кондратьевыми давно, еще в девяностых. За что — уже и не упомню. И решил им досадить — передвинул забор на их сторону. Как раз метра на два, может, чуть больше.
Ольга почувствовала, как земля уходит из-под ног.
— Как передвинул?
— Ну, ночью пришел с Колей-соседом, повыдергивали старые столбы, поставили новые. Кондратьевы шумели, конечно, но документов четких тогда ни у кого не было. Все на глазок да на совесть. А Степан Кондратьев тогда как раз в больнице лежал после инфаркта, вот и не стали связываться — берегли его. Потом привыкли все как-то.
— Но почему мне никто не сказал?
— Да кто ж тебе скажет такое? — развела руками тетка. — Ты маленькая была, потом в институт уехала. А когда приезжала, забор уже много лет так стоял. Все и забыли.
Ольга вернулась на дачу подавленная. Выходило, что правы Кондратьевы — они просто вернули свою землю обратно.
— Что будешь делать? — осторожно спросил Олег.
— Не знаю, — призналась она. Вроде бы, это наша земля, столько лет ею пользовались. С другой...
Она не договорила. В калитку постучали. На пороге стоял сам Степан Кондратьев — высокий худой мужчина с седыми усами.
— Можно? — спросил он.
Ольга молча кивнула.
— Слышал, ты к Лидии Дмитриевне ездила, — сказал он, проходя на веранду. — Видать, все узнала.
— Узнала, — коротко бросила Ольга.
— Понимаешь, Ольга Михайловна, я не со зла. Просто справедливость хотел восстановить. Думал, раз вы не приезжаете, может, и продали участок. Решил, пока новые хозяева не появились, вернуть свое. А вы взяли и приехали.
— И что теперь?
Степан достал из кармана старый конверт.
— Вот. Дальний родственник твоего отца, Михаил Семенович, жил тогда рядом. Он видел, как твой батюшка забор переставлял. Записку оставил на всякий случай, с датой. И фотография есть — я тогда сразу после того, как из больницы выписался, специально снимал, доказательства собирал. Но не стал судиться — здоровье дороже.
Ольга взяла фотографию. Действительно, на ней был виден старый забор — именно там, где сейчас стоял новый.
— Зачем вы мне это показываете?
— Затем, что я человек справедливый. Можем размежевание сделать по-честному. Вызовем кадастровых инженеров, пусть по документам смотрят, где настоящая граница должна быть. По закону. И как скажут, так и сделаем. По-соседски. А то судами да скандалами замучаемся. Мне это не надо, и тебе, думаю, тоже.
Ольга посмотрела на мужа. Олег незаметно кивнул.
— Хорошо, — сказала она. — Давайте по-честному.
Инженеры приехали через неделю. С документами, с измерительными приборами, с планами местности. Копались долго, сверяли старые межевые знаки, которые нашлись в земле, смотрели архивные планы садового товарищества.
Результат оказался неожиданным для всех. Настоящая граница проходила ровно посередине между старым и новым забором. Получалось, что отец Ольги действительно отхватил ОКОЛО метр, но и Кондратьевы, передвигая забор, тоже взяли лишнее.
— Вот те на, — протянул Степан, изучая официальное заключение. — мы оба неправы были.
—Да, — согласилась Ольга.
Они стояли, глядя на новые колышки, которые инженеры вбили по правильной границе.
—Знаешь что, предложил Степан, давай по-соседски договоримся. Я свои помидоры-огурцы пересажу на свою сторону. Зато осенью угощу урожаем — у меня сорта отменные. А ты малину у забора посади — она у тебя всегда хорошая была. Будем делиться.
Ольга задумалась, потом улыбнулась.
— Договорились. И еще давайте новый забор вместе поставим. Приличный, чтобы лет на двадцать хватило.
— Правильно говоришь. А то намучались мы с этими переносами.
Вечером, когда они с Олегом сидели на веранде, муж усмехнулся.
— Знаешь, а ведь хорошо все обернулось.
— Да, — согласилась Ольга. — Отец был неправ, и я была неправа, когда сразу в бой бросилась. Хорошо, что правду узнали.
— И что соседи попались понятливые.
— И это тоже, — кивнула она. — Земля земле рознь. Два метра туда-сюда — это ерунда по сравнению с тем, чтобы в мире с соседями жить.
Олег обнял жену за плечи.
— Вот и умница. А я-то боялся, что ты в суд подашь и весь отпуск на разбирательствах убьешь.
— И я боялась, — призналась Ольга. — Но знаешь что? Иногда узнать правду страшнее, чем не знать. Зато потом легче.
Через месяц на границе участков красовался крепкий забор, который они ставили всем товариществом — помогали и дальние родственники Ольги, и внуки Кондратьевых, приехавшие погостить. А когда осенью поспел урожай, Зинаида Петровна и правда принесла Ольге ведро отборных помидоров.
— Держи, соседушка. И прости, что наговорила тогда. Горячая я.
— И ты прости, — ответила Ольга. — Я тоже не сахар.
Они рассмеялись.