Зимой 1921 года, в Петрограде, на литературном вечере у художницы Наппельбаум двадцатилетняя девушка со смуглым лицом и пронзительными чёрными глазами подошла к столику, за которым сидел грустный человек средних лет.
Она робко протянула ему свою тетрадь со стихами. Владислав Ходасевич, знаменитый поэт, чью жену только что увезла на Кавказ чахотка, поднял на неё взгляд и замер.
«Мы узнали друг друга с первого взгляда», - напишет позже Нина Берберова.
Так вспыхнула страсть, которая через полгода вынудит их покинуть Россию и никогда больше не вернуться.
Девочка с армянской кровью
В августе 1901 года в доме чиновника департамента финансов Николая Берберова на свет появилась дочь. Родители дали ей простое русское имя Нина, хотя по отцовской линии девочка принадлежала к древнему армянскому роду.
Восточные корни выдавали смуглая кожа и тяжелый, упрямый подбородок. Но воспитывали Нину по-европейски. Ей читали французские романы, учили немецкому языку и возили в театр. Девочка росла дерзкой и независимой; уже в детстве она терпеть не могла, когда кто-то пытался её оберегать или жалеть.
После революции семья хотела бежать из страны. Сначала укрылись в Ростове-на-Дону, где восемнадцатилетняя Нина успела записаться на историко-филологический факультет местного университета. Но учёбу пришлось бросить, потому что в начале 1920-х Берберовы приняли решение вернуться в Петроград.
Девушка устроилась конторщицей на железную дорогу. Днём она стучала на печатной машинке и подшивала документы, а вечерами писала стихи. Эти робкие юношеские строчки и стали её пропуском в литературные круги города, где ещё теплилась надежда, что культура переживёт большевистский переворот.
В это же самое время по улицам Петрограда бродил человек с лицом измученного аскета. Владислав Ходасевич, один из лучших поэтов Серебряного века, задыхался в новой стране. Его первая супруга скончалась от туберкулёза, вторая не разделяла его творческих мук. Сам поэт страдал от депрессии и подумывал о плохом.
Они не могли не встретиться. Но когда это случилось зимой 1921 года, никто из них не предполагал, что судьбы их сплетутся навсегда.
Любовь, которая взорвала всё
После первого вечера Ходасевич начал приходить к Берберовой каждый день. Он читал ей свои новые стихи, она показывала ему свои. Он учил её понимать поэзию. Она слушала как завороженная, боясь пропустить хоть слово.
Роман вспыхнул мгновенно. Сложность была лишь в том, что Ходасевич состоял в браке с Анной Гренцион, приёмной дочерью самого Николая Рериха. Когда жена узнала об измене, то наотрез отказалась давать развод. Последовали скандалы, слёзы, уговоры друзей.
Нина пыталась порвать с женатым возлюбленным. Ходасевич впал в такое отчаяние, что приятели опасались за его рассудок. Он передавал девушке письма через Корнея Чуковского, умоляя вернуться. Страсть оказалась сильнее благоразумия.
Летом 1922 года, когда жена уехала на дачу, поэт пришёл к Нине с предложением бежать вместе за границу. Без развода и долгих объяснений, просто исчезнуть навсегда.
Беглецы
Двадцать второго июня 1922 года пара покинула Петроград. Ходасевич выезжал для лечения туберкулёза, а Берберова для продолжения учёбы. Провожали их только родители Нины.
Через Ригу, где пришлось задержаться из-за безденежья, они добрались до Берлина. Потом переехали в Прагу. Несколько месяцев гостили у Максима Горького на итальянской вилле в Сорренто. Горький, словно добрый дядюшка, жалел молодых беглецов и пытался им помочь.
Но настоящие испытания начались в 1925 году, когда они окончательно осели в Париже. В городе дождей русских эмигрантов не жаловали. Им выдали так называемые нансеновские паспорта - документы для лиц без гражданства. С такими бумагами человек становился бесправным, без шансов найти нормальную работу.
Берберова научилась печатать вслепую и устроилась в эмигрантскую газету «Последние новости». Семнадцать лет она работала там литературным поденщиком: строчила репортажи, рецензии на кино, хронику советской жизни, рассказы. Платили копейки, но они выживали.
Рождение писательницы
К концу двадцатых имя Берберовой узнала вся русская эмиграция. Её цикл рассказов о нищих русских беженцах из пригорода Биянкур, где располагались заводы Рено, стал литературной сенсацией. Она писала жёстко и иронично, отбросив привычную для эмиграции сентиментальность.
Владимир Набоков, сам не любивший раздавать похвалы, назвал её роман блестящим. В главном журнале зарубежья «Современные записки» один за другим выходили её произведения. Критики заговорили о новом крупном таланте.
Но в личной жизни наступил перелом. В апреле 1932 года, после десяти лет совместной жизни, Берберова ушла от Ходасевича. Десять лет она варила ему супы, стерегла от попыток суицида, штопала рубашки, терпела его депрессии. Он делился с ней своим опытом, учил её ремеслу писателя. Но этого оказалось недостаточно.
Они остались близкими людьми. Когда в 1939 году Ходасевич умирал в больнице от онкологии, Нина сидела у его постели. Она сохранила весь его архив. Позже, уезжая за океан, она упакует эти бумаги в чемодан и повезёт с собой. В багаже эмигрантки лежала целая эпоха русской поэзии.
Новая форма
Ещё до войны Берберова создала то, чего в русской литературе прежде не существовало. Она написала биографии Чайковского и Бородина в форме романа. Документальные факты она излагала так, словно их сочиняла. Критики растерялись и не понимали, что это?
Книга о Чайковском разошлась огромным тиражом и была переведена на множество языков. Берберова работала с материалами, которые ей передали Рахманинов, Глазунов, а также потомки меценатки фон Мекк. Она создала новый жанр под названием творческая биография.
В 1936 году писательница вышла замуж за художника Николая Макеева. Супруги пережили немецкую оккупацию в деревушке под Парижем, обрабатывая огород и разводя кур. После войны их брак распался.
Послевоенный Париж изменился. Русская эмиграция старела и постепенно уходила в небытие. И тогда Берберова приняла решение, которое перевернуло её жизнь во второй раз.
Новый Свет
Весной 1950 года сорокадевятилетняя женщина, не знавшая ни одного английского слова, села на корабль в Гавр. Она отправилась в Нью-Йорк. В кармане лежали семьдесят пять долларов, двадцать пять из которых были взяты в долг. В одном чемодане лежали её нехитрые пожитки, во втором архив Владислава Ходасевича.
В Америке пришлось учить язык с нуля и привыкать к чужой стране. Берберова зарабатывала на жизнь переводами, работала в архивах. В 1952 году даже сдавала кровь за деньги - об этом она упомянет позже с горькой иронией.
В 1954 году она в третий раз вышла замуж за пианиста Георгия Кочевицкого. Брак продержался четыре года. Зато в 1958 году её пригласили преподавать в Йельском университете.
Женщина, приехавшая в Америку почти нищей, стала профессором русской словесности в одном из самых престижных учебных заведений мира. Позже она будет читать лекции в Принстоне, Колумбийском, Корнеллском университетах. Получит звание почётного доктора Йеля.
Главная книга
В 1969 году в Нью-Йорке появилась книга под названием «Курсив мой». Почти шестьсот страниц воспоминаний о русской эмиграции, о Серебряном веке, о Ходасевиче, Горьком, Набокове.
Мемуары вышли сначала на английском, через три года на русском.
Книга стала мировым бестселлером. Критики разделились: одни восхищались откровенностью и литературным мастерством, другие обвиняли автора в субъективности и пристрастных оценках. Эмигрантские круги были шокированы, потому что Берберова писала о людях слишком честно, без глянца и благолепия.
Андрей Вознесенский посвятил ей стихотворение и придумал прозвище, которое закрепилось навсегда: «Мисс Серебряный век». Именно так её теперь называли журналисты и читатели.
В 1981 году вышла ещё одна книга - биография Марии Будберг, авантюристки, возлюбленной Горького и Уэллса, возможной шпионки. Произведение строилось на документах, которые Берберова разыскивала годами.
Сама Берберова говорила о себе не «железная», а «чугунная женщина». Действительно, немногие могли бы прожить такую жизнь и не сломаться.
Возвращение после семидесяти лет
Пятого сентября 1989 года самолёт из Парижа приземлился в московском аэропорту. Из него вышла пожилая дама в белоснежной накрахмаленной блузке и твидовом пиджаке. Ей было восемьдесят восемь лет, а в России она не была шестьдесят семь лет.
Её встречали, все хотели увидеть легендарную «Мисс Серебряный век». Она жила в гостинице «Украина», ежедневно давала интервью, встречалась с коллегами, выступала перед читателями в Москве и Ленинграде.
«То, что происходит со мной здесь - это чудо», - сказала Берберова перед отъездом обратно.
Финал без точки
Последние два года Нина Николаевна провела в Филадельфии.
Двадцать шестого сентября 1993 года её не стало. Тело кремировали, и прах был развеян.
Её архив, включая переписку с Буниным, Набоковым, Гиппиус, Мережковским, Цветаевой, хранится в Йельском университете. Во французском городе Арль есть площадь, названная её именем. Франция наградила её орденом Почётного легиона.
Когда её спрашивали, не жалеет ли она о своём выборе (побеге из России в двадцать лет, жизни без родины, трёх неудачных браках, вечном скитальчестве), Берберова отвечала строчкой из собственного стихотворения, написанного ещё в далёком 1927 году:
«Я не в изгнанье, я - в посланье».
Эту фразу повторяли тысячи русских эмигрантов, которые, как и она, выбрали свободу.