Решение Верховного суда о реабилитации осуждённых за антисоветскую агитацию внезапно вызвало волну споров. Одни увидели в нём поворот эпохи, другие — простое напоминание о законе 1991 года. Но обсуждение быстро вышло за рамки истории и задело сегодняшний день.
Решение без сенсации, но с эффектом
Президиум Верховного суда России рассмотрел дело жителя Одессы Ивана Мока, осуждённого в 1950 году. Суд отменил наказание за контрреволюционную агитацию, признав её деянием без общественной опасности, но оставил в силе приговор за измену Родине.
Формально — никакой революции. По сути — точное следование закону о реабилитации жертв политических репрессий, принятому ещё в 1991 году.
И всё же общественная реакция оказалась неожиданно бурной. Новость разошлась по соцсетям как сигнал — будто бы государство внезапно пересмотрело отношение к советскому прошлому и словам как таковым.
Бабкинг отменяется — Верховный суд похоронил эффект Долиной и вернул квартиру Лурье
Почему многие поверили в «поворот»
Политолог Вадим Шумилин признаётся, что эффект оказался показательным.
— Ничего нового юридически не произошло, суд процитировал действующую норму закона. Но сам факт, что многие решили — это перелом, говорит об атмосфере. Мы живём в среде, где критика прошлого часто воспринимается как моральное преступление, а наказание за слова снова кажется чем-то обычным.
По его мнению, внимание Верховного суда к теме неправомерности наказания за «мыслепреступления» в такой обстановке выглядит осознанным и символичным. Не как жест, а как напоминание.
Юридическая граница: слова и действия отдельно
Адвокат из Волгограда Альберт Кармазиновский предлагает смотреть на ситуацию без эмоций — с точки зрения юриспруденции и истории.
— СССР не существует уже 34 года. Реабилитация касается только критики режима как формы правления. Если человек просто высказывался — это одно. Если выдавал секреты, сотрудничал с врагом или вредил государству и людям — никакой полной реабилитации не будет.
Кармазиновский любит иллюстрировать разговоры о свободе слова в определенные исторические отрезки старым анекдотом.
— Труман говорит Сталину — у нас демократия, можно подойти к Белому дому и сказать: «Труман дурак». Сталин отвечает — у нас тоже демократия, каждый может подойти к Кремлю и сказать: «Труман дурак».
Юмор, который точно описывает юридическую суть — свобода слова всегда имеет адрес и предел.
Между Российской империей и СССР
Экс-депутат Волгоградской областной думы Александр Осипов предлагает смотреть на решение Верховного суда не как на политический жест, а как на фиксацию давно сложившейся правовой логики.
— Верховный суд России фактически закрепил правовую основу под тем, что уже существовало более 30 лет, — отмечает Осипов.
Зумеры завалят на первом вопросе: коварный тест для рожденных в СССР
По его словам, сама идея реабилитации за антисоветскую агитацию не означает отказа от истории или её обесценивания. Напротив — речь идёт о трезвом и зрелом взгляде на прошлое.
— Относиться критично к советскому периоду и тем аномалиям, которые возникли после 1918 года, нужно просто потому, что без этого мы не можем сформировать объективное мнение о нашей истории.
Осипов подчёркивает, что сегодняшняя Россия живёт в сложном историческом балансе, где разные эпохи продолжают влиять на самоощущение общества.
— Мы в настоящее время ментально находимся между Российской империей и СССР. Эти важные идеологемы взаимоисключают и дополняют друг друга, как бы парадоксально это ни звучало.
Из этого противоречия, по его мнению, и рождается потребность в осмыслении, а не в запретах или сакрализации отдельных периодов.
— Нам нужно брать только полезное из исторических этапов, отделять героев от негодяев, выводить на суд истории тех персонажей, что уничтожали русскую культуру и народ.
В такой трактовке решение Верховного суда выглядит не ревизией прошлого и не попыткой переписать историю, а шагом к более взвешенному разговору о ней — без уголовных ярлыков за слова, но и без отказа от исторической ответственности.
Ретроспектива или зеркало настоящего
Военный эксперт Антон Щепетнов считает решение скорее историческим.
— Это ретроспектива. По умолчанию, если человек критикует советскую власть и ни к чему не призывает, это нормально. Все оценки репрессиям давно даны.
Но тут же добавляет осторожную ремарку без прямых аналогий.
— Перекидывать прямой мостик на сегодняшний день слишком смело. Хотя вопрос о границах допустимой критики в любом государстве всегда остаётся чувствительным. Сегодня, увы, у нас многие высокопоставленные лица выведены из-под критики. Того и гляди схлопочешь дискредитацию или статус иноагента. В итоге, если человек ворует, неотвратимость наказания его все равно часто настигает, как с Тимуром Ивановым и другими замами Шойгу. Но время было упущено, а нанесенный ими ущерб надо оценивать не только в деньгах.
Когда дискуссия важнее решения
История с антисоветской агитацией неожиданно стала разговором не о прошлом, а о настоящем. О том, где проходит граница между мнением и дискредитацией, между словом и действием.
А еще о том — может ли государство быть достаточно сильным, чтобы не бояться слов, и достаточно жёстким, чтобы пресекать реальные преступления.
Решение Верховного суда ничего не отменило и не переписало. Оно лишь напомнило, что мысль сама по себе не преступление, а возможно просто приглашение к дискуссии.
Ранее мы предлагали нашим читателям тест, который осилят только рожденные в СССР.
Новости Волгограда в MAX! Подписывайтесь и будьте в курсе всех событий Волгограда и области.
Сдачи не надо: после решения ВС РФ дела о драках будут рассматривать по-новому
Боевой генерал без кортежа: кто убил Фанила Сарварова
Бонусы, подарки и срочные доставки: как вычислить новогодних мошенников