Разделение по классам в современной России уже не прогноз и не публицистическая гипотеза. Это свершившийся факт, закреплённый экономикой, правом и повседневной практикой. Оно не объявлено официально, но действует строже любого закона. Сформировалась узкая каста недосягаемых. Эти люди не подчиняются общим правилам, не несут рисков и не живут в той реальности, в которой существует большинство. Для них государство не арбитр, а обслуживающий механизм. Законы здесь работают избирательно, суд превращается в ритуал, а собственность защищена не правом, а близостью к власти. Это класс, у которого есть будущее по умолчанию.
Ниже расположен слой обслуживающих. Формально они свободны, но их свобода декларативна. Они работают, платят, молчат и приспосабливаются. Их труд обесценен, их голос не имеет веса, их безопасность условна. Потеря работы, болезнь или конфликт с системой легко выбрасывают человека за пределы социальной защиты. Здесь появляется ключевая иллюзия - будто всё зависит от личных усилий, хотя правила игры изначально неравны. Самое трагичное начинается там, где люди перестают осознавать своё положение. Когда лишение прав маскируется словами о стабильности. Когда отсутствие выбора называют ответственностью. Когда страх выдают за патриотизм. В этот момент человек становится холопом не по статусу, а по внутреннему согласию. Рабство XXI века не с требует цепей. Ему достаточно привычки к бесправию.
Система заинтересована именно в этом состоянии. Не в тотальном насилии, а в постепенном снижении планки допустимого. Сегодня можно меньше, чем вчера, но это подаётся как норма. Завтра будет ещё меньше, и это тоже объяснят необходимостью. Так формируется общество, где несвобода не воспринимается как катастрофа, а воспринимается как естественный порядок вещей. Классовое разделение в России опасно не только глубиной разрыва, но и отсутствием осмысления. Пока человек считает себя временно обделённым, но потенциально равным, система непоколебима. Осознание начинается с простого вопроса - кому на самом деле принадлежит право на будущее. И если ответ не включает большинство, значит речь идёт не о временном кризисе, а о феодализации страны, где холопство возвращается не указом, а молчаливым согласием.