Алина вытирала столешницу в небольшом кабинете, где вела приём. Сероватый свет октябрьского вечера просачивался в окно, на улице моросил дождик. Рабочий день завершился, последняя посетительница ушла довольная, с красивыми ногтями и благодарной улыбкой.
Салон располагался недалеко от её дома — небольшое помещение на первом этаже, три рабочих кабинета и общий холл с креслами. Алина уже четыре года
работала здесь мастером маникюра. Начинала с самых азов: закончила
курсы, тренировалась на подругах. Теперь у неё был стабильный поток,
запись шла на две недели вперёд.
Работа приносила радость. Не просто нравилась — давала чувство, что она делает своё дело. Не ждёт дома, когда супруг принесёт деньги. Зарабатывает
сама. Сама распоряжается своими финансами. Покупает то, что хочется, не
отчитываясь и не спрашивая разрешения.
Она сложила инструменты в стерилизатор, расставила лаки на полке, выключила лампу. Надела куртку, взяла сумку. На телефоне всплыло сообщение от мужа: «Сколько ждать?»
«Через 20 минут», — ответила Алина и вышла.
Дома её встретила тишина. Супруг Максим сидел на кухне с чашкой чая и смотрел в телефон. Поднял взгляд, когда она вошла.
— Наконец-то. Я уже целый час жду.
— Извини, последняя клиентка задержалась. Захотела сложный дизайн.
— Вечно у тебя кто-то задерживается, — проворчал Максим. — А ужин будет?
— Сейчас приготовлю.
Алина разделась, прошла на кухню. Достала из холодильника курицу, овощи.
Начала нарезать, поставила сковороду. Максим продолжал сидеть за столом,
листая ленту в телефоне.
— Мама звонила, — бросил он, не поднимая глаз.
— Что нужно?
— Интересовалась, когда ты наконец оставишь эту свою работу.
Алина замерла с ножом в руке. Повернулась к нему.
— Какую работу?
— Ну, эту. В салоне. Мама считает, что замужней женщине не к лицу заниматься маникюром.
— Почему это не к лицу?
— Да потому что. Обычные жёны сидят дома, ведут хозяйство. А ты целыми днями чужим тёткам ногти красишь.
Алина медленно положила нож на разделочную доску.
— Максим, это моя профессия. Я её люблю. И зарабатываю хорошо.
— Зарабатываешь, — фыркнул муж. — Гроши какие-то. Лучше бы дома была,
нормально готовила, убиралась. А то вечно куда-то мчишься, дома бардак.
— У нас нет бардака.
— Как нет. Мама на днях заходила — говорит, пыль на полках, посуда немытая.
— Я всегда мою посуду. И пыль вытираю.
— Не всегда. Вчера, например, тарелки до самого вечера стояли.
Алина отвернулась к плите, продолжила готовить. Спорить было бессмысленно. Свекровь, Лидия Павловна, вечно находила, к чему прицепиться. То пыль, то посуда, то еда приготовлена не так.
Лидия Павловна жила в соседнем районе, но наведывалась часто — два-три раза в неделю. Каждый её визит превращался в нотацию. Она ходила по квартире, осматривала углы, заглядывала в шкафы.
— Алина, ты опять не погладила Максиму рубашки? — говорила свекровь,
доставая из шкафа мятый воротник. — Как же так можно? Муж на работу в
помятом ходит!
— Я утром глажу, перед самым выходом, — отвечала Алина.
— Надо с вечера. Чтобы утром не спешить.
— Хорошо, Лидия Павловна.
— И вообще, ты слишком много на работе пропадаешь. Замужняя женщина
должна по дому быть. Хозяйством заниматься. А ты с утра до ночи в этом
своём салоне.
— Я работаю до шести. Обычный рабочий день.
— Обычный! — возмущалась свекровь. — У порядочных жён работы нет! Их работа — дом!
Максим в такие моменты обычно отмалчивался. Сидел в стороне, смотрел телевизор или уткнувшись в телефон. Делал вид, что не слышит. Порой усмехался, когда мать отпускала особенно колкое замечание.
Алина терпела. Не хотела скандалить. Надеялась, что свекровь со временем
привыкнет и успокоится. Но время шло, а критика становилась только
жёстче.
— Ты хоть
понимаешь, что соседи смеются? — как-то заявила Лидия Павловна за чашкой
кофе. — Жена Максима Соколова чужим женщинам ногти делает! Стыдно
должно быть!
— Лидия Павловна, я мастер маникюра. Это нормальная профессия.
— Нормальная! Ты обслуживаешь кого попало! Кто знает, кто эти твои клиентки!
— У меня приличные клиентки. Офисные сотрудницы, учителя, врачи.
— Врачи, — передразнила свекровь. — Всё равно несолидно. Настоящая жена должна мужу время уделять, а не посторонним.
Алина не отвечала. Уходила в другую комнату, чтобы не слышать.
Но постепенно и Максим стал вторить матери. Сначала осторожно намекал:
— Может, и правда подумать о чём-то другом? О более серьёзном занятии?
— Моё занятие вполне серьёзное.
— Ну... Мама говорит, что это не очень солидно.
— Максим, я приношу в семью деньги. Хорошие деньги.
— Приносишь, это да. Но всё же... Может, можно на дому чем-то заниматься? И дома будешь, и доход будет.
— Я не хочу на дому. Мне нравится в салоне.
— Настоящая жена должна больше внимания дому уделять, а не клиентам, — повторял он слова матери.
Алина смотрела на него долгим взглядом. Максим отводил глаза.
— Это твоя мысль или мамина?
— Я тоже так думаю. Мама просто советует.
— Советует.
— Ну да. У неё опыт, она знает, как правильно.
Алина вставала и выходила. Запиралась в ванной, умывалась холодной водой. Смотрела в зеркало на своё усталое отражение с тёмными кругами под
глазами. Работа, дом, бесконечные придирки. Когда этому конец?
Но бросать работу она не хотела. Это было её. Единственное, что
принадлежало только ей. Место, где её не осуждали, не указывали, не
говорили, что она всё делает не так. Клиентки приходили, доверяли свои
руки, уходили довольные и благодарные. Это давало силы.
Она старалась не конфликтовать с мужем и свекровью. Спокойно объясняла, что работа для неё важна, что это дело, которому она посвятила годы, что
бросить его — значит предать себя.
Но её слова не слышали.
— Ты просто упрямая, — говорил Максим. — Мама права. Надо старших слушать.
— Я не ребёнок. Мне тридцать. Я сама решаю.
— Какие решения? Ты жена! Должна с семьёй считаться!
— Я считаюсь. Но не обязана слепо подчиняться.
— Ну вот, опять упрямишься.
Как-то в середине октября Алина собралась на подработку. Договорилась с
клиенткой на восемь вечера — та не могла раньше из-за работы. Алина
согласилась, хотя обычно в это время была уже дома.
Она надела куртку в прихожей, когда из комнаты вышел Максим.
— Ты куда?
— На работу. Клиентка на восемь записалась.
— В восемь вечера? Ты с ума сошла?
— Максим, это хорошая подработка.
— Плевал я на деньги! Ты должна быть дома!
— Через два часа вернусь.
— Два часа! — вспыхнул он. — Опять дом кидаешь и бежишь к своим клиенткам!
— Я не кидаю дом. Я работаю.
— Работаешь! — Максим схватил её за руку, развернул к себе. — Моя мать
из-за тебя перед соседями краснеет! Понимаешь? Краснеет! Все знают, что
ты чужим ногти красишь!
— Отпусти.
— Не отпущу! Сейчас же позвони и отмени, а завтра увольняйся!
— О чём ты?
— О том, что ты увольняешься! Сию минуту! Маме не нравится твоя работа! Ты что, не понимаешь?!
Алина вырвала руку.
— Я никуда не увольняюсь.
— Уволишься! — рявкнул муж, хватая её за плечи и тряся. — Ты совсем
тупая?! Маме не нравится! Быстро увольняйся, а то за дверь вышвырну!
— Не посмеешь тронуть, — Алина отступила к двери.
— Не посмею? — Максим шагнул вперёд. — Щас посмотрим!
Он сорвал её куртку с вешалки и швырнул на пол.
— Никуда ты не пойдёшь! Останешься дома, а завтра уволишься!
Алина подняла куртку, надела.
— Я на работу.
— Иди! — заорал Максим. — Иди к своим! Только назад не приходи!
Алина вышла, спустилась по лестнице. Дождь усилился, капли стучали по
капюшону. Руки дрожали. Она отошла под козырёк соседнего подъезда,
достала телефон.
Позвонила клиентке.
— Здравствуйте. Простите, но придётся отменить. Непредвиденные обстоятельства.
— Как жаль. Я уже выехала.
— Очень извиняюсь. Перенесём на другой день?
— Хорошо. Позвоните, как будет возможность.
Алина положила трубку. Стояла и смотрела на дождь. Внутри всё оборвалось.
Максим никогда раньше так не кричал, не хватал её. Обычно был
сдержанным, хоть и молчаливым. А сегодня будто подменили.
Влияние матери. Лидия Павловна довела сына до состояния, когда он готов был выгнать жену.
Она набрала номер подруги Вики.
— Привет, Аля. Что-то случилось?
— Можно к тебе? Ненадолго.
— Конечно. Сейчас адрес сброшу.
Алина доехала на такси. Подруга встретила в дверях, обняла.
— Рассказывай всё.
Алина рассказала. Про свекровь, про придирки, про скандал. Вика слушала, качая головой.
— Это ненормально, Аля. Муж не может запрещать тебе работать.
— Знаю.
— Что будешь делать?
— Не знаю.
— Может, съехать? Пока не поздно?
— Это мой муж. Я его люблю.
— Но он тебя не защищает. Слушает мать больше, чем тебя.
Алина молчала. Понимала, что подруга права. Но признаться в этом вслух было страшно.
Она переночевала у Вики. Утром поехала в салон. Первая клиентка пыталась разговорить её, но Алина отвечала односложно.
В обед позвонил Максим.
— Ты где?
— На работе.
— Я же сказал — увольняйся!
— Не уволюсь.
— Не зли меня. Мама вчера всю ночь рыдала! Говорит, ей стыдно перед людьми!
— Максим, это её проблема, не моя.
— Как не твоя? Ты моя жена! Должна слушаться!
— С каких пор?
— С тех пор как вышла замуж! Жена мужу подчиняется!
— Мы в XXI веке живём. Жёны не рабыни.
— Ты упрямая и тупая! — заорал он. — Ничего не понимаешь!
Алина положила трубку. Руки снова задрожали. Клиентка спросила с беспокойством:
— У вас всё хорошо?
— Да. Простите. Продолжим.
Вечером Алина вернулась домой. На кухне сидели Максим с матерью. Лидия Павловна пила чай, сын угрюмо смотрел в стол.
— Ну вот и пришла, — сказала свекровь. — Соизволила пожаловать.
Алина молча прошла в комнату. Стала переодеваться. За ней зашёл Максим, закрыл дверь.
— Мама хочет поговорить.
— Не хочу.
— Придётся. Она специально приехала.
Алина повернулась к нему. Вгляделась в его усталое, напряжённое лицо. И не
увидела в нём поддержки, готовности встать на её сторону.
— Ладно. Поговорю.
Она вышла на кухню. Лидия Павловна сидела, важно сложив руки.
— Садись, — приказала она.
Алина осталась стоять.
— Я слушаю.
— Какое неуважение! — всплеснула руками свекровь. — Сесть даже не хочешь!
— Лидия Павловна, о чём разговор?
— О том, что ты позоришь нашу фамилию! Все знают, что ты в салоне работаешь! Чужим маникюр делаешь! Стыд!
— Моя работа честная. Я не ворую. Просто делаю маникюр.
— Маникюр! — передразнила та. — Нормальные жёны дома! Хозяйством занимаются! А ты неизвестно где пропадаешь!
— Я работаю до шести. Обычный график.
— Обычный! Жена моего Максима должна дома быть! Готовить, убирать, мужа встречать! А ты только о себе думаешь!
Алина молчала, сжавшись внутри, но сохраняя внешнее спокойствие.
— И я требую, чтобы ты завтра же уволилась, — продолжала свекровь. — Хватит позорить семью!
— Не уволюсь.
— Как?! Ты мне перечишь?!
— Не перечу. Просто не брошу работу.
— Максим! — взвизгнула Лидия Павловна. — Ты слышишь?!
Максим зашёл на кухню, встал рядом с матерью.
— Аля, перестань упрямиться. Мама права. Увольняйся.
— Нет.
— Уволишься, — твёрдо сказал он. — Я так решил.
Алина долго смотрела на него. Вспомнились первые месяцы брака: цветы,
комплименты, обещания любить и защищать. А теперь он стоит рядом с
матерью и требует, приказывает.
И это была не ссора. Это черта, за которой начиналась жизнь без уважения,
где муж командует, а жена повинуется, где свекровь диктует, как жить.
— Понятно, — тихо сказала Алина.
— Вот и умница, — кивнула Лидия Павловна. — Завтра и уволишься.
Алина развернулась, вышла. В спальне достала сумку и стала складывать вещи.
Максим зашёл через несколько минут.
— Что ты делаешь?
— Собираюсь.
— Куда?
— К Вике. Переночую.
— Опять к этой своей?
— Да.
— Хватит дурачиться. Оставайся.
— Не могу быть рядом с человеком, который не уважает мои решения.
— Я уважаю! Я просто прошу послушаться!
— Ты приказываешь. Не просишь.
Максим замолчал, глядя на сумку.
— Завтра вернёшься?
— Не знаю.
Алина застегнула сумку, взяла документы с тумбочки.
— Ты серьёзно? — не верил он.
— Да.
— Из-за работы? Из-за маникюра?
— Из-за того, что ты не видел во мне человека. Только послушную жену.
— Алина...
— Всё, Максим. Хватит.
Она вышла из квартиры. Из кухни донёсся голос свекрови:
— И не возвращайся! Найдём Максиму нормальную жену!
Алина не ответила. Уехала к Вике.
— Снова ты, — улыбнулась подруга. — Заходи, рассказывай.
Алина рассказала. Вика слушала, кивала.
— Молодец, что ушла. Это правильно.
— Страшно.
— Это нормально. Но ты справишься.
Ночью Алина не спала. Решение уже созрело. Оставалось действовать.
Утром она поехала в салон. Хозяйка, Надежда, встретила её приветливо:
— Аля, как дела?
— Надежда, можно поговорить?
— Конечно. Проходи.
Алина всё рассказала. Про свекровь, мужа, скандалы.
— Понимаю. Тяжело. Что планируешь?
— Хочу арендовать место. Своё.
— У меня как раз уголок в дальнем кабинете освободился. Небольшой, но для одного мастера хватит. Посмотри.
Надежда показала угол у окна. Стол, стул, полка.
— Сколько аренда?
— Для тебя сделаю скидку. Десять тысяч.
— Беру.
— Тогда завтра с документами приходи, договор оформим.
Алина вернулась к Вике окрылённая. Подруга обрадовалась:
— Видишь! Всё налаживается!
— Нужно ещё ИП открыть.
— Сейчас это быстро.
На следующий день Алина подала документы на регистрацию ИП. Через несколько дней пришло подтверждение.
Она подписала договор аренды, обустроила своё место, повесила объявление.
Старые клиентки потянулись к ней, появились новые. Через неделю график
был заполнен.
Максим звонил каждый день:
— Вернись. Поговорим.
— О чём?
— О семье. Ты же жена.
— Была. Пока муж меня уважал.
— Я тебя уважаю!
— Нет. Ты слушаешь мать.
— Мама хочет как лучше!
— Для себя. Не для нас.
— Ты семью разрушаешь!
— Не я. Ты, когда выбрал мать вместо жены.
— Неправда!
— Правда. Прощай, Максим.
Она клала трубку. Он перезванивал — она сбрасывала.
Лидия Павловна оставляла гневные голосовые:
— Неблагодарная! Мы тебя в семью приняли! Вернись и извинись!
Алина удаляла сообщения, не отвечая.
Через две недели она пошла к юристу.
— Хотите развод? — уточнил тот.
— Да.
— Муж согласен?
— Нет.
— Тогда через суд. Если он не явится, разведут без него.
— Сколько времени?
— Два-три месяца.
Юрист подготовил документы. Алина подписала. Через неделю заявление было в суде.
Максим позвонил через три дня:
— Ты на развод подала?! Ты с ума сошла?!
— Нет. Просто решила.
— Какое решение? Мы же муж и жена!
— Были. Пока ты не начал приказывать и оскорблять.
— Я не оскорблял!
— Называл тупой. Грозил выгнать. Требовал бросить дело, не спрашивая меня.
— Это мама...
— Максим, ты взрослый. Ты отвечаешь за свои слова. Не мама. Ты.
— Давай не будем разводиться. Прошу.
— Поздно. Заявление подано.
— Отзови!
— Нет.
— Я в суд не приду! Не дам развода!
— Тогда разведут без тебя. Так можно.
Он замолчал.
— Ты правда хочешь этого?
— Да.
— Из-за работы?
— Из-за того, что ты не видел во мне равного.
— Алина...
— Всё. Прощай.
Больше он не звонил.
Через месяц пришла повестка с датой заседания. В назначенный день Алина надела строгий костюм и приехала в суд.
Максима и Лидии Павловны не было.
Судья пригласила её в кабинет.
— Ответчик не явился. Уведомление получил?
— Да, заказным письмом.
— Причина расторжения брака?
— Невозможность совместной жизни. Муж не уважает мои решения, подвержен влиянию матери, унижает.
— Возможно примирение?
— Нет.
— Совместного имущества, детей нет?
— Нет.
— Понятно. Решение вынесу через пять дней. Уведомлю.
Алина вышла из здания суда. На улице светило осеннее солнце, кружились
листья. Она вдохнула полной грудью и впервые за долгое время искренне
улыбнулась.
Теперь она могла строить жизнь сама. Без приказов и унижений.
Через пять дней пришло решение: брак расторгнут.
Вечером Алина зашла в свой кабинет. На телефоне было новое сообщение от клиентки: «Можно завтра в десять? Очень нужно!»
«Конечно, жду», — ответила она.
Села за стол, посмотрела в окно на зажигающиеся в городе огни. Где-то там
были Максим и Лидия Павловна. Наверное, свекровь уже искала сыну новую,
«правильную» жену. Но это её больше не касалось.
Алина выключила свет, закрыла дверь. Шла по вечернему городу не спеша, глядя на витрины и прохожих.
Жизнь продолжалась. Новая жизнь. Где она сама решала, что делать, куда идти и с кем быть. Просто жизнь.