— Вер, ну ты даешь. А кто готовить будет? Я вообще-то мужчина, у меня потребности. Я не нанимался в сиделки! Мне нужна здоровая женщина, а не… вот это всё.
Стас стоял посреди нашей кухни в своих модных зауженных джинсах, которые на его сорокапятилетних бедрах смотрелись как колбасная оболочка, и брезгливо тыкал пальцем в мои снимки МРТ.
На снимках красовался мой коленный сустав, который решил, что сорок два года – отличный возраст, чтобы выйти на пенсию. Разрыв мениска, повреждение связок. Операция через неделю, реабилитация два месяца: костыли, ортез и постельный режим.
— Стас, — я говорила спокойно, хотя внутри у меня закипала. — Мне нужна помощь, в магазин сходить, на перевязку отвезти, ты же муж.
— Муж — это партнёр! — пафосно заявил Стас, поправляя фитнес-браслет на запястье. — А не санитар. Я, между прочим, за собой слежу: спорт, ПП, позитивное мышление, а ты? Запустила себя, вот колено и посыпалось. Я не хочу смотреть на твои бинты, Вера. Это убивает либидо. Я, знаешь ли, ещё мужчина в самом соку.
Он подошел к зеркалу, висевшему в прихожей, и придирчиво осмотрел свою бороду. Она была его гордостью – густая, барбершопная, в которую он тайком втирал краску, чтобы замазать седину.
— Короче, — резюмировал он, поворачиваясь ко мне. — Я пока поживу у мамы. Ну, чтобы тебе не мешать, ты же будешь там стонать, охать. А мне высыпаться надо, у меня проекты, оклемаешься звони.
«У мамы», — хмыкнула я про себя.
Мама Стаса, Тамара Игоревна, жила в однушке на окраине и терпеть не могла, когда сын нарушал её покой. Зато в центре, в элитной новостройке, снимала студию некая Кристина. Фитоняшка, веган и «духовный наставник», с которой Стас переписывался по ночам, думая, что я сплю.
— Хорошо, — кивнула я. — Поживи у мамы, только ключи оставь.
— Зачем? — насторожился Стас.
— Затем, что я буду вызывать клининг и доставку. Не хочу, чтобы у посторонних людей был доступ к ключам. А у тебя дубликат, мало ли, потеряешь в суматохе переезда.
Стас расплылся в улыбке, был уверен: я блефую.
Я, которая десять лет тащила на себе быт, ипотеку (за мою добрачную квартиру, которую мы расширили, но оформили грамотно, спасибо мне-юристу в душе) и его бесконечные «творческие поиски», никуда не денусь.
— Ладно, — он небрежно бросил связку ключей на тумбочку. — Ты, Верка, не дуйся, это для твоего же блага. Стресс мешает выздоровлению, а я вернусь, когда ты будешь снова... На ногах.
Он подхватил свой спортивный рюкзак (в который ещё вчера, сложил не только форму, но и парадно-выходные рубашки – я всё видела) и вышел за дверь.
Дверь хлопнула.
Я осталась одна с больным коленом, снимками МРТ и абсолютной, кристальной ясностью в голове.
«На ногах значит», — повторила я его слово.
Что ж, Стас, ты сам этого хотел.
Новые замки и сон «звездой»
Первым делом я позвонила слесарю.
— Сергей Иванович? Здравствуйте, это Вера из 45-й. Да, снова я. Нет, замок не заел. Я хочу его поменять. На тот, который с перекодировкой. И еще задвижку изнутри, пожалуйста. Да, прямо сейчас.
Пока Сергей Иванович, кряхтя, высверливал личинку (старый замок мы ставили пять лет назад, когда Стас потерял ключи на корпоративе), я открыла ноутбук.
Зашла в госуслуги.
Раздел «Семья и дети».
Расторжение брака.
Детей у нас не было (Стас всё «не был готов», а я, глядя на его инфантильность, подсознательно тормозила этот процесс). Имущественных споров – ноль, квартира моя (дарственная от родителей + мои накопления до брака), машина Стаса – кредитная (на нём), моя «Тойота» на мне.
Два клика, заявление отправлено, госпошлина оплачена.
— Принимай работу, хозяйка! — Сергей Иванович протянул мне новые блестящие ключи. — Никто не войдет, пока сама не пустишь, даже с тараном.
Я закрыла за ним дверь, щёлкнула новой задвижкой.
Тишина.
Никто не бубнит телевизором, не требует «сосиски с сыром» в час ночи, не разбрасывает носки, называя это «творческим беспорядком».
Я заказала доставку продуктов на две недели: гречка, куриная грудка, овощи, фрукты.
Заказала ортез на колено и новый постельный комплект: белое, хрустящее, как в отеле.
И легла спать.
Впервые за десять лет я спала «звездой», раскинув руки и ноги на всю ширину кровати. И колено, кажется, болело чуточку меньше.
Операция прошла штатно.
Хирург, молодой веселый парень, посмотрел на меня с уважением:
— Вы молодец Вера, обычно пациенты ноют, родственников тащат. А вы одна, четко, по делу, о как логист.
— Я и есть логист, — улыбнулась я, отходя от наркоза. — Только теперь я выстраиваю логистику собственной жизни, без транзитных пассажиров.
Дома был рай.
Ко мне приходил медбрат Артем – студент медучилища, которого я нашла через профи. За небольшую плату он делал уколы, менял повязки и выносил мусор.
Подруги, узнав новость («Стас свалил?! Да ладно?!»), устроили дежурство. Ленка привезла кастрюлю борща. Маша пакет мандаринов и свежие сплетни.
— Верка, а он звонит? — спрашивала Ленка, наливая мне чай.
— Пишет, — я кивнула на телефон, который лежал на тумбочке в режиме «Не беспокоить». —
Шлёт фото из спортзала, демонстрирует бицепс. Пишет: «Качаю железо, готовлю тело к лету. Ты там как, ковыляешь?».
— А ты?
— А я не отвечаю, а зачем? У меня реабилитация, мне нельзя волноваться.
Смузи против пивного животика и сладкая жизнь
Тем временем у Стаса началась «сладкая жизнь».
Я узнавала об этом из соцсетей (фейковый аккаунт великая вещь).
Вот Стас и Кристина в кафе. Подпись: «Правильное питание с правильными людьми». Перед Стасом смузи из сельдерея (он его ненавидит, я знаю, он любит жареную картошку). Лицо у него кислое, но он держит марку.
Вот Стас на коврике для йоги. Кристина, гибкая как лиана, стоит в позе скорпиона. Стас пытается изобразить собаку мордой вниз, но его «пивной животик» (который он тщательно втягивал на фото) предательски свисает. Подпись: «Духовный рост через боль».
«О, да, — подумала я. — Боль тебе гарантирована, милый».
Кристина была девушкой практичной. Ей нужен был не просто «мужчина в соку», а спонсор.
Стас же, с его кредитной машиной и зарплатой менеджера среднего звена (которую он тратил на гаджеты), на роль спонсора тянул слабо.
Но пока он пускал пыль в глаза, изображая успешного бизнесмена, Кристина терпела.
Лыжный бумеранг: когда ты больше не самец
Гром грянул через три недели.
Стас решил окончательно покорить «музу» и повез её на горнолыжный склон (искусственный, крытый, модный).
В сторис появилось видео.
Стас в ярком костюме, на лыжах.
— Эгей! — кричит он в камеру. — Смотрите, как папочка умеет!
Он разгоняется, пытается сделать какой-то финт, чтобы впечатлить Кристину.
Лыжа цепляется за снег, нога выворачивается под неестественным углом, Стас летит кубарем.
Камера трясется, слышен противный хруст и вопль, полный не «духовного роста», а самой обычной, земной боли.
Видео обрывается.
Вечером мне позвонила Тамара Игоревна, свекровь.
— Вера! — голос у неё был такой, будто это я подпилила Стасу лыжи. — Ты знаешь, что случилось?!
— Нет, Тамара Игоревна, я сериал смотрю.
— Стасик ногу сломал в трёх местах, со смещением! Связки порвал! В больнице лежит, операцию делают!
— Ой, какой ужас, — сказала я ровным голосом. — Передавайте ему привет, пусть выздоравливает.
— И всё?! — взвизгнула свекровь. — Вера, ты жена или кто? Ему уход нужен! Его завтра выписывают, там мест нет! Куда ему ехать?!
— Ну как куда? — удивилась я. — К Кристине, уних же любовь, чакры, смузи. Пусть она его заземляет.
— К какой Кристине?! — Тамара Игоревна, делала вид, что не в курсе. Но тут же проболталась — Эта девка... она сказала врачу, что она не родственница и вообще у неё ретрит! Вера, ты должна его забрать! Я утку носить не смогу!
— Тамара Игоревна, — я поправила ортез на ноге. — У меня тоже нога. Я на костылях. Я физически не могу таскать взрослого мужика. И потом... Стас сам сказал: «Мне нужна здоровая женщина, а не обуза». Я уважаю его выбор. Он не хотел быть сиделкой — теперь ему не нужна сиделка. Логично?
— Ты... ты... — свекровь задыхалась. — Я тебе это припомню!
— Здоровья вам, — я нажала отбой.
Прошла неделя.
Я уже начала ходить с палочкой, медбрат Артём хвалил меня: «Вера, у вас регенерация как у Росомахи, всё заживает идеально».
Дома было чисто, светло и пахло моими любимыми аромасвечами (ваниль), а не жареным луком и мужским потом.
Длинный, настойчивый звонок в дверь раздался в субботу утром. Я посмотрела в глазок, на лестничной клетке стоял Стас.
Точнее, висел.
Он опирался на костыли. Правая нога была закована в громоздкий гипс по самое бедро. На спине болтался рюкзак.
Выглядел «мужчина в самом соку» жалко. Борода всклокочена, седина пробилась (краска смылась), под глазами круги. Джинсы (те самые, узкие) были разрезаны по шву, чтобы налезть на гипс, и скреплены булавками.
— Кто там?
— Верка, открывай! — прохрипел Стас. — Это я! Свои!
— Свои? — я улыбнулась в щель. — А я думала, курьер, у меня доставка пиццы.
— Какая пицца?! Вер, мне больно стоять! Пусти!
— Стас, а ты чего пришёл? Ты же у мамы.
— Мама... — он скривился. — У мамы однушка, там душно, она меня пилит с утра до ночи.
«Зачем поперся на лыжи», «зачем с девкой связался». А Кристина... — он сплюнул. — Стерва она. Сказала: «Стасик, я не нанималась в медсестры, мне нужен ресурсный мужчина». Представляешь? Я ей всё, а она...
— Представляю, — кивнула я. — Очень хорошо представляю, прямо дежавю.
— Вер, ну прости! — Стас попытался сделать жалобное лицо. — Я дурак был, бес попутал, кризис среднего возраста, но я всё понял! Семья – это главное, мы с тобой, два инвалида, будем вместе лечиться. Вдвоем веселее так сказать! Я тебе буду... анекдоты рассказывать. Открывай, а? Я есть хочу...
Он реально думал, что я сейчас заплачу от умиления, открою и кинусь ему на шею. Он был уверен в своей неотразимости даже в гипсе.
Пицца важнее бывшего
— Стасик, — я закрыла дверь, сняла цепочку и открыла её настежь.
Он просиял и сделал движение костылем вперед.
Но я не отошла, стояла в проёме, опираясь на свою изящную трость с серебряной рукояткой. Выглядела я, смею надеяться, отлично: в шёлковом халате, с укладкой и свежим маникюром.
— Стоп, — сказала я.
— Вер, ну дай пройти!
— Помнишь правило? — я говорила мягко, как с неразумным ребенком. — «Мне нужна здоровая женщина, а не обуза», твои слова.
— Ну я же погорячился! — взвыл он.
— А я нет. Я всё обдумала Стас, здесь живет здоровая (почти), счастливая женщина. И посторонних мужчин она не обслуживает. Тем более бывших и лежачих.
— Каких бывших?! Мы женаты!
— Уже нет, уведомление с Госуслуг придет тебе дня через два, нас развели. Ты же не явился в суд.
Стас замер, открыл рот, закрыл, лицо пошло красными пятнами.
— Ты... ты меня выгоняешь? С гипсом? На улицу?
— Зачем на улицу? — я достала из кармана халата маленькую белую карточку. — Я же логист, Стас и всё просчитала.
Я вложила визитку в его карман рубашки.
— Это частный пансионат «Уютная старость». Очень приличное место, там утки, судна, манная каша по утрам, нянечки добрые. Цены приемлемые, как раз твоей машины хватит, если продашь.
— Вера...
В этот момент лифт звякнул из него вышел курьер с коробкой пиццы.
— Доставка для Веры! — бодро сказал он.
— Сюда, пожалуйста, — я взяла коробку. Аромат пепперони ударил в нос Стасу, и я увидела, как он сглотнул слюну.
— Всего доброго, Станислав. Выздоравливай и помни: спорт – это жизнь, но иногда травматология.
Я отступила назад и захлопнула дверь, замок щёлкнул
Из-за двери донеслось:
— Стерва! Предательница! Я на тебя в суд подам!
А потом голос курьера:
— Мужчина, отойдите, вы проход загораживаете. Вам такси вызывать или тут полежите?
Танго на разводе и бумеранг в лодыжку
Развод оформили быстро.
Квартира осталась мне. Машину Стасу действительно пришлось продать – мама Тамара Игоревна отказалась брать кредит на лечение «бестолкового сына», а Кристина исчезла с радаров, как только запахло проблемами.
Пансионат ему оказался не по карману, и он поехал к маме. Говорят, они там живут душа в душу: мама пилит его за каждый съеденный кусок, а он лежит на диване и пишет гневные комментарии в мужских пабликах о том, что «все бабы – меркантильные предательницы».
А я?
Я вылечила колено, хожу на танго.
Иногда Стас пишет мне смс.
«Ты сломала мне жизнь! Ты бросила мужа в беде! Где твоя совесть?!»
Я читаю и смеюсь.
Предательство – это когда бросают своих. А Стас стал «чужим» ровно в ту минуту, когда вышел за порог моей квартиры с чемоданом, испугавшись моих костылей.
Он запустил бумеранг и тот вернулся прямо по лодыжке.
Девочки, запомните:
Здоровье — это ваш личный актив. Не тратьте его на тех, кто считает вас «функционалом».
И если муж говорит: «Мне нужна здоровая жена» – верьте ему и ищите того, кому нужна любимая жена в любом состоянии.
А бумеранги... они такие. Летают низко, бьют больно. И всегда возвращаются к отправителю.
Ну а теперь ваша очередь, девочки. Признавайтесь, у кого тоже «мужчина в самом соку» сдулся при виде больничного листа? Кто слышал сакральное «я не нанимался в сиделки», как только градусник показал больше 37?
Делитесь в комментариях своими историями: как вы выписывали «транзитных пассажиров» с вашей жилплощади прямым рейсом к маме или фитоняшке?
И обязательно поделитесь этой историей с подругами. Возможно, это поможет кому-то вовремя сменить не только постельное белье, но и замок на входной двери. Жду ваших рассказов.