Первым мы встретили зайца-моряка. Следовало бы сначала пояснить как он тут оказался. Все мы с детства помним стихотворение Николая Алексеевича Некрасова «Дед Мазай и зайцы» (отличники, внимание, найдите ошибку в названии!), так вот, оказывается прототип главного героя жил совсем рядышком от Костромы — в деревушке Вёжи, которой уже и на карте не сыщешь. А дальше – свежая легенда — дескать, после того, как дедушка Мазай дал зайцам новую жизнь, они разбежались кто куда… По улицам Костромы! И теперь одна из наших миссий – отыскать их всех до единого.
Второй длинноухой по нашему пути встретилась зайчиха-гимназистка. Хотя я всю дорогу ее ошибочно называл гимнасткой, сбитый с толку ее обручем. Она расположилась прямо на нижнем ограждении беседки, которую в народе называют «беседкой Островского», складывая легенды как он стоял в ней, глядя на великую русскую реку и тут ему в голову приходит сюжет драмы «Гроза», хотя на самом деле Александр Николаевич именно в ней никогда не был. Почти век отделяет смерть писателя от постройки новой беседки в классическом стиле.
А вот еще одна пара — благородная зайчиха с дочкой, обе в шляпках. Как и предыдущим, им тоже полагается потереть носы на счастье.
Заяц-зимогор. Честно признаюсь, слова «зимогор» до сегодняшнего дня я не слышал. В моём воображении возникли только заснеженные горные вершины, с которых катился на лыжах бравый русак. Оказалось, зимогор — человек, одетый не по погоде. Вообще, значений у этого слова немало. Конкретно в Костромской губернии это слово обозначает босяка или бродягу. Такие люди (или, в нашем случае, зайцы) работали всю зиму на тяжелой физической работе, а летом отдыхали = «зимой горевать». Или, наоборот, летом работали, а зимой горевали от безделья и безденежья. Короче, я совсем запутался, да и вас, кажется, тоже запутал.
Неподалёку от Сырных рядов мы нашли зайца-сыродела. Уверен, многие из вас пробовали знаменитый костромской твёрдый сыр. Кстати, первая сыроварня в Костроме была основана ещё в далёком 1878-м году. Кажется, я где-то видел указатель на музей сыра – если позволит время, обязательно заглянем.
А внутри Красных торговых рядов мы встретили купчиху Алесю Тимофеевну. Я ведь говорил, что Кострома — купеческий город? Это ощущается здесь повсюду.
Следующий персонаж — чиновник. Знаете, он чем-то похож на Сталина:
На очередном перекрестке нас встретил заяц-трактирщик, радушный хозяин придорожного заведения. Когда-то трактиры были неотъемлемой частью пейзажа, но, хотя сегодня они сменили вывески, суть осталась прежней. Трём нос и идем к следующему арт-объекту.
Зайца-фонарщика я нашел не сразу. Долго вертел головой — где же он? Наконец, я понял — он на столбе, как и положено, с лестницей и фонарем. Интересный факт — первые фонари на костромских улицах появились в середине XIX века. Тогда каждый фонарщик должен был протереть и зажечь за вечер 20-30 керосиновых ламп. Сегодня такой профессии уже нет, но в Бресте до сих пор есть штатный фонарщик в костюме петровских времен, который каждый вечер зажигает фонари на одной из улиц.
Мы снова у пожарной каланчи. Дело в том, что я забыл про зайца-пожарного в медной каске. Вот он:
У старых Табачных рядов обжился заяц-портняжка:
А на проспекте Мира с толстой сумкой на ремне… Верно, заяц-почтальон:
К слову, зайцы в Костроме появляются с завидной быстротой — пока я печатал этот отчет (июнь 2025-го), на улицы Костромы прибежали еще одни — зайчишки-ювелиры! Так что, если будете полагаться исключительно на наш путеводитель, не удивляйтесь, если встретите не всех. Могу сказать одно — на момент нашего отъезда мы точно насчитали всех. Двенадцать. Задача выполнена.