– Осторожнее, не стукни коробку об косяк, там же электроника хрупкая! И вообще, давай я сама понесу, ты сейчас на нервах, еще уронишь.
Татьяна перехватила у мужа объемную, увесистую коробку, перевязанную широкой красной лентой. Игорь действительно выглядел так, будто идет не на день рождения к родной матери, а на допрос к следователю по особо важным делам. Он нервно поправлял воротник рубашки, переминался с ноги на ногу и то и дело бросал тоскливые взгляды на кнопку вызова лифта, которая, как назло, не загоралась уже минуту.
– Тань, может, зря мы это? – вполголоса спросил он, оглядываясь на дверь их собственной квартиры, словно желая сбежать обратно. – Ну ты же знаешь маму. Ей техника эта – как зайцу стоп-сигнал. Надо было просто конверт подарить, как обычно. Пять тысяч в зубы, букет гвоздик – и все довольны.
– Игорь, прекрати, – Татьяна говорила спокойно, но твердо, удобнее перехватывая подарок. – Мы этот вопрос обсуждали месяц. У твоей мамы спина больная, она каждый раз жалуется, что наклоняться тяжело. А тут робот-пылесос, да не простой, а моющий, с построением карты помещения. Он за нее всю грязную работу делать будет. Это забота, понимаешь? К тому же, я премию получила, могу я хоть раз сделать нормальный, дорогой подарок свекрови, чтобы она не говорила, что мы на ней экономим?
– Она все равно что-нибудь скажет, – буркнул Игорь, заходя наконец в приехавший лифт. – В прошлом году ты ей мультиварку подарила. И где она? Стоит в кладовке, пылится. Мама сказала, что в ней каша пластмассой воняет.
– Мультиварка была бюджетная, а этот робот – премиум-класса. Я отзывы читала две ночи. Не накручивай себя. В конце концов, двадцать первый век на дворе, пора приобщать Галину Ивановну к цивилизации.
В машине они ехали молча. Татьяна смотрела на мелькающие за окном огни вечернего города и мысленно репетировала поздравительную речь. Ей очень хотелось, чтобы сегодня все прошло гладко. Отношения со свекровью у нее были, мягко говоря, натянутые. Галина Ивановна была женщиной старой закалки, властной, громкой и уверенной в том, что существует только два мнения: ее и неправильное. Татьяна для нее была «городской фифой», которая не умеет квасить капусту, тратит деньги на ерунду вроде маникюра и «совсем заездила бедного Игорешу».
Подъезжая к старой пятиэтажке, где жила свекровь, Татьяна почувствовала привычный холодок в животе. Каждый визит сюда превращался в испытание на прочность.
В прихожей Галины Ивановны пахло жареным луком, корвалолом и духами «Красная Москва». Народу набилось прилично: помимо именинницы, присутствовала старшая сестра Игоря, Лариса, с мужем Толиком и двумя вечно орущими детьми-близнецами, а также соседка баба Нюра, которая выполняла функцию местной радиостанции и летописца.
– А вот и опоздавшие! – зычно провозгласила Галина Ивановна, выходя встречать гостей.
На ней было новое платье с люрексом, которое опасно обтягивало внушительную фигуру, а на голове возвышалась сложная конструкция из лакированных кудрей.
– С днем рождения, мама! – Игорь потянулся поцеловать мать в щеку, вручая ей букет хризантем.
– Спасибо, сынок, спасибо. Хоть кто-то помнит, что у матери праздник. Проходите, разувайтесь. Тапочки вон там, только те, что в клеточку, не берите, это для Толика, у него грибок.
Татьяна поморщилась, но промолчала, доставая из сумки свои сменные балетки. Она давно перестала надевать местные гостевые тапочки, предпочитая носить свое.
– С днем рождения, Галина Ивановна, – улыбнулась Татьяна, внося в комнату внушительную коробку. – Желаем вам здоровья, долгих лет и чтобы быт был в радость, а не в тягость.
– Ого, какой сундук! – присвистнул зять Толик, который уже успел, судя по красному лицу, опрокинуть рюмочку-другую. – Танюха, ты там что, слитки золотые принесла?
– Почти, – Татьяна поставила коробку на свободный стул. – Давайте за стол сначала, а подарки потом?
– Конечно, давайте за стол, – засуетилась Галина Ивановна. – А то холодец потечет. Я с пяти утра на ногах, все готовлю, стараюсь. Не то что нынешняя молодежь – все доставки да рестораны.
Стол ломился от еды. Жирные салаты, истекающие майонезом, нарезка колбасы толщиной в палец, соленые огурцы, грибы, пироги с капустой, картошка с мясом. Татьяна, которая следила за фигурой и старалась питаться правильно, тоскливо посмотрела на это изобилие. Она знала: если она не съест всего понемногу, начнется скандал под названием «Ты брезгуешь моей стряпней».
– Ну, давайте, гости дорогие, налетайте, – командовала именинница. – Лариска, положи Игорю оливье, он худой, как велосипед. Таня его, наверное, одной травой кормит.
– Я нормально ем, мам, – слабо возразил Игорь, но послушно подставил тарелку.
Первые полчаса прошли относительно мирно. Обсуждали погоду, цены на ЖКХ, болезни знакомых и успехи внуков. Лариса громко рассказывала, как ее старший (которого не взяли с собой) получил грамоту по рисованию, а Галина Ивановна умиленно кивала, подливая всем домашней наливки.
– А теперь давайте подарки смотреть! – предложила баба Нюра, которой не терпелось узнать, кто и сколько потратил на именинницу.
Первыми выступали Лариса с Толиком.
– Мамочка, – торжественно начала золовка, доставая из пакета что-то мягкое и бесформенное. – Мы знаем, как ты мерзнешь зимой. У вас тут дует из окон, хоть ты и заклеиваешь. Поэтому мы дарим тебе этот замечательный пуховый платок! Настоящий, оренбургский!
Она развернула серую шаль. Галина Ивановна всплеснула руками, прижала платок к груди и даже пустила слезу.
– Ой, доченька! Ой, спасибо! Вот это вещь! Вот это я понимаю! Сразу видно – с душой выбирали. Буду сидеть вечерами, укутаюсь и вас добрым словом вспоминать. Родная кровь – она всегда чувствует, что нужно.
Игорь под столом легонько пнул Татьяну ногой. Мол, смотри, как надо было. Татьяна лишь крепче сжала вилку. Она знала, что этот платок стоит от силы тысячи две, да и моль его поест быстрее, чем свекровь успеет поносить. Но вслух, разумеется, ничего не сказала.
– Ну, теперь наша очередь, – Татьяна встала, вытерла губы салфеткой и взяла большую коробку. – Галина Ивановна, мы с Игорем долго думали, что вам подарить. Вы часто говорите, что уборка отнимает много сил, что спина болит наклоняться с тряпкой. Поэтому вот.
Она поставила коробку перед свекровью.
– Это робот-пылесос последней модели. Он сам ездит, сам мусор собирает, сам полы моет. Им можно управлять с телефона или просто нажать кнопку. Он очень умный, объезжает препятствия, убирает шерсть кота, пыль под диванами. Теперь вам не нужно будет ползать с веником. Пусть техника работает.
В комнате повисла тишина. Все ждали реакции. Галина Ивановна медленно, с недоверием осмотрела коробку, пощупала глянцевый картон, прочитала надпись на боку. Лицо ее начало меняться. Умиление, которое было минуту назад при виде платка, сменилось выражением брезгливости и разочарования.
– Пылесос? – переспросила она таким тоном, будто в коробке лежала дохлая крыса. – Робот? Это такая круглая шайба, которая жужжит и кота пугает?
– Он тихий, мама, – вставил Игорь. – И кот привыкнет. Зато чисто будет всегда.
Галина Ивановна отодвинула коробку от себя кончиком пальца.
– Значит, вы считаете, что я грязью заросла? – вдруг спросила она, и голос ее зазвенел обидой. – Что мать родная настолько немощная стала, что веник в руках удержать не может? Или что у меня в квартире свинарник, раз мне такие агрегаты нужны?
– Галина Ивановна, при чем тут свинарник? – опешила Татьяна. – Это помощь. У всех современных людей есть такая техника. Это удобно, это время экономит. Вы сможете сериал смотреть или вязать, а он будет убирать.
– Да не нужно мне ваше время экономить! – взвизгнула свекровь. – Я, слава богу, еще в своем уме и на своих ногах! Я полы руками мою, тряпкой, каждый уголок прохожу! А эта ваша железка размажет грязь по углам и все. Это для ленивых, для таких, как ты, Таня, которым лишь бы ногти не сломать! А я хозяйка! Я люблю чистоту наводить сама!
– Мама, это дорогой подарок, – попытался вразумить ее Игорь. – Он стоит тридцать тысяч. Мы хотели как лучше.
– Тридцать тысяч?! – Галина Ивановна схватилась за сердце. Баба Нюра ахнула, Лариса округлила глаза. – Вы с ума сошли? Выкинули тридцать тысяч на эту ерунду пластмассовую? Да лучше бы вы мне эти деньги в конверте отдали! У меня зубы делать надо, у меня лекарства дорогие, а они... игрушку купили! Тридцать тысяч! Это ж три моих пенсии почти!
– Мы не хотели дарить деньги, чтобы они разошлись на продукты, – спокойно возразила Татьяна, хотя внутри у нее все кипело. – Мы хотели подарить вещь.
– Вещь?! – Галина Ивановна уже вошла в раж. Она встала, уперев руки в бока. – Это не вещь! Это плевок в душу! Лариска вон платок подарила – это вещь, это тепло, это забота. А вы... Посмотрите на них! Богачи нашлись! Деньги девать некуда! Конечно, Игорь у нас хорошо зарабатывает, можно и раскидываться купюрами. А то, что матери ремонт в ванной нужен, это вы не подумали?
– Мам, мы же предлагали ремонт летом, ты отказалась, сказала, что грязь разводить не хочешь, – напомнил Игорь.
– Мало ли что я сказала! Настаивать надо было! А теперь притащили эту бандуру. Забирайте! – она махнула рукой в сторону коробки. – Забирайте сейчас же! Мне она не нужна. Ишь, придумали, робот! Тьфу! Срамота одна. Заберите и верните в магазин. А деньги мне привезите. Я найду, куда их потратить. Куплю себе хоть что-то путное, а не этот хлам.
За столом все притихли. Толик налил себе еще стопку, Лариса злорадно ухмылялась, глядя на пунцового брата и бледную Татьяну.
Татьяна медленно вдохнула и выдохнула. Она смотрела на свекровь, на ее перекошенное злобой лицо, на этот стол с жирной едой, на дешевый платок, который превознесли до небес. И вдруг почувствовала невероятную легкость. Словно какой-то канат, который тянул ее, заставляя быть хорошей, удобной и вежливой, наконец-то лопнул.
Она встала. Спокойно, без резких движений. Подошла к коробке.
– Значит, подарок вам не нравится? – уточнила она. – Это хлам и ерунда для ленивых?
– Именно! – отрезала Галина Ивановна. – И не смей на меня так смотреть. Я жизнь прожила, я лучше знаю, что мне нужно. Чек у вас? Вот идите и сдавайте. А деньги – мне. В качестве компенсации за испорченное настроение.
Татьяна аккуратно взяла коробку. Проверила, плотно ли закрыта крышка.
– Хорошо, Галина Ивановна. Я вас услышала.
– Ну вот и умница, – смягчилась свекровь, решив, что невестка прогнулась. – Садись давай, торт сейчас будет. А деньги завтра завезете, я список составлю, что мне в аптеке купить.
– Нет, вы не поняли, – Татьяна улыбнулась, но глаза ее оставались холодными. – Я забираю подарок. Но сдавать я его не буду. И денег вы не получите.
– Это как это? – опешила Галина Ивановна.
– А вот так. Подарок сделан? Сделан. Вы от него отказались? Отказались. В грубой форме, при свидетелях. Вы назвали мою заботу «плевком в душу». Значит, вам этот подарок не нужен. А мне – нужен. Я давно мечтала о таком помощнике, но все жалела денег, копила, чтобы вам приятное сделать. Раз вам приятное не нужно – я оставлю его себе. А вам желаю наслаждаться мытьем полов тряпкой. Это ведь так полезно для здоровья.
– Игорь! – взвизгнула свекровь. – Ты слышишь, что она несет?! Она у матери деньги крадет! Это были мои тридцать тысяч!
Игорь сидел, вжав голову в плечи. Он смотрел то на мать, то на жену. Ситуация была патовая. Но потом он посмотрел на Татьяну – красивую, гордую, которая столько работала, чтобы купить эту вещь, и которую только что смешали с грязью.
– Мам, – тихо сказал он. – Таня права. Мы купили вещь. Ты ее не приняла. Какие деньги? Мы же не дарили тебе сертификат или конверт. Мы дарили пылесос. Не хочешь – как хочешь.
– Ах вы так?! – Галина Ивановна схватилась за сердце уже по-настоящему, картинно закатив глаза. – Лариса, капли! Скорую! Они меня до инфаркта доведут! Вон отсюда! Чтоб ноги вашей здесь не было! Неблагодарные! Я тебя, Игорь, растила, ночей не спала, а ты за юбку держишься!
– Пойдем, Игорь, – сказала Татьяна, беря коробку под мышку. – Нам пора. Не будем мешать людям праздновать.
Игорь молча встал, подхватил пиджак и пошел за женой. В спину им летели проклятия, звон посуды и причитания бабы Нюры.
Они вышли из подъезда в прохладный вечер. Игорь дрожащими руками пытался закурить, но зажигалка не срабатывала.
– Тань, ты это... круто ты ее, – наконец выдавил он. – Она теперь нам жизни не даст.
– А она и так не давала, Игорь. Хоть с пылесосом, хоть без. Зато теперь у меня будет чистый пол и сохраненные нервы. Поехали домой. Я есть хочу. Закажем пиццу?
Игорь посмотрел на жену и вдруг усмехнулся.
– А давай. С пепперони. И вина купим.
...
Прошло три дня. Робот-пылесос, которого Татьяна ласково назвала «Жорик», уже деловито ползал по их квартире, собирая малейшие пылинки. Татьяна сидела на диване с книгой, наслаждаясь тихим жужжанием помощника и идеально чистым ламинатом.
Телефон Игоря зазвонил. Он посмотрел на экран, вздохнул и включил громкую связь.
– Алло, мам.
– Игорек, сынок, – голос Галины Ивановны был приторно-сладким, как дешевая карамель. – Ну как вы там? Не болеете?
– Нормально, мам. Ты как? Давление в норме?
– Ой, да какое там в норме... Переживаю за вас. Слушай, я тут подумала... Я, наверное, погорячилась тогда на дне рождения. Старая я стала, нервная. Баба Нюра говорит, у нее зять такой пылесос купил, хвалит очень. Говорит, ковры чистит – загляденье.
Татьяна отложила книгу и прислушалась.
– Ну, хорошо, что хвалит, – осторожно ответил Игорь.
– Так вот, – продолжила свекровь, – вы бы привезли мне его, а? Я разберусь. Пусть ездит. Все-таки подарок, неудобно перед людьми. Лариска спрашивает, где пылесос, хочет посмотреть.
Игорь вопросительно посмотрел на Татьяну. Та отрицательно покачала головой и приложила палец к губам. Потом взяла блокнот и быстро написала фломастером: «НЕТ».
– Мам, извини, но не получится, – сказал Игорь, глядя на решительное лицо жены.
– В смысле не получится? – голос свекрови мгновенно потерял сладость и приобрел привычные сварливые нотки. – Вы что, сдали его? Деньги верните тогда!
– Нет, не сдали. Мы его себе оставили. Как Таня и говорила. Он сейчас у нас убирается. Классная вещь, кстати. Ты была права, зря мы тебе его притащили, тебе он не понравился, а нам очень пригодился.
– Да вы... Да как вы можете?! Это мой подарок! Вы у меня его украли!
– Мама, ты от него отказалась. При свидетелях. Сказала, что это хлам для ленивых. Вот мы, ленивые, им и пользуемся. А ты хозяйственная, ты сама любишь.
– Я сейчас приеду! Я полицию вызову! Отдайте пылесос!
– Мам, не надо истерик. Мы тебе на следующий праздник платок подарим. Или носки шерстяные. Чтобы с душой. Извини, мне работать надо. Пока.
Игорь нажал «отбой» и посмотрел на Татьяну.
– Ну все, теперь мы враги номер один.
– Ничего, переживем, – Татьяна потянулась и поцеловала мужа в щеку. – Зато Жорик с нами. Смотри, как старается, под кресло полез.
Вечером того же дня позвонила Лариса.
– Ну вы, конечно, даете, – начала она без приветствия. – Мать с давлением лежит. Вернули бы ей эту игрушку, вам жалко, что ли?
– Лариса, – взяла трубку Татьяна. – А тебе не жалко мать, когда ты ей на юбилей даришь тряпку за тысячу рублей, зная, что мы подарим дорогую технику, и выставляешь это как подвиг?
– Ну у нас денег нет! – взвилась золовка.
– Так и у нас нет лишних, чтобы ими швыряться. Галина Ивановна сделала свой выбор. Она захотела нас унизить – у нее получилось. Но за унижение надо платить. В данном случае – пылесосом. Тема закрыта. Хотите маме помочь – скиньтесь с Толиком и купите ей такой же. Или сами приезжайте полы мыть.
Татьяна положила трубку и занесла номер золовки в черный список. Впервые за годы замужества она чувствовала себя абсолютно защищенной. Она поняла простую вещь: нельзя быть хорошей для тех, кто хочет видеть тебя плохой. И никакие подарки, никакие жертвы этого не изменят. А раз так – зачем платить больше?
Жорик радостно пискнул, закончив уборку, и покатился на базу заряжаться. В квартире было чисто, свежо и удивительно спокойно. Татьяна налила себе чаю, посмотрела на свое отражение в темном окне и подмигнула сама себе. Жизнь только начиналась, и в этой новой жизни она больше никому не позволит вытирать о себя ноги. Даже если у этого человека статус «любимая мама мужа».
Через неделю страсти улеглись. Свекровь, поняв, что манипуляции не работают, сменила тактику и теперь всем двором рассказывала, какие у нее богатые и жадные родственники, которые «зажали» подарок. Но Татьяну это уже не волновало. Она знала правду, Игорь был на ее стороне, а дома было чисто без ее усилий. И это было самое главное.
Если эта история нашла отклик в вашем сердце, не забудьте поставить лайк и подписаться на канал – впереди еще много жизненных рассказов. Напишите в комментариях, как бы вы поступили на месте героини?