«Прошло сто лет, и юный град,
Полнощных стран краса и диво,
Из тьмы лесов, из топи блат
Вознёсся пышно, горделиво...»
А.С. Пушкин, «Медный всадник»
Сотворение из тумана: рождение мифа
В народной памяти и поэтическом сознании Санкт-Петербург родился не так, как все города. Не через медленное наслоение поколений и не через органический рост поселения. Нет.
Согласно одному из самых устойчивых и прекрасных мифов, Пётр I сковал свой парадиз в воздухе — вычеканил его в своём воображении до последней колонны, вымерил циркулем идеальные проспекты, вознёс в вышину, подобно городу-созвездию, а затем — мощным жестом демиурга — опустил готовым, сверкающим и строгим, на зыбкие, непредсказуемые, невские болота.
Этот образ — не просто фантазия.
Это культурный шифр, ключ к пониманию самой сути города на Неве. Так почему же родилась именно такая, столь неестественная история о возникновении великой столицы?
Диалектика чуда: между волей и стихией
Миф всегда рождается на разломе. Разломе между реальностью и мечтой, между возможным и невероятным.
1. Шок от контраста. Фактическая история основания Петербурга — это история титанических усилий, нечеловеческих страданий и борьбы с природой. «Болото, слёзы, грязь, труд каторжный в водах и на берегах» — вот истинный фундамент. Но взгляните на результат к середине XVIII века: строгая геометрия перспектив, гармония барокко и раннего классицизма, гранитная твердыня на месте топи. Сознание отказывалось связать причину и следствие. Чудовищная цена и сверхъестественный результат требовали мифа-посредника.
Город не строили — его явили, как видение, материализовавшееся из тумана воли.
Так глубоко противоречивый и сложный опыт коллективной памяти трансформировался в сказку о мгновенном творении.
2. Абсолютизм как магия. В эпоху Петра власть монарха в России достигла небывалых высот. Царь — помазанник Божий, преобразователь мира, живой закон. Миф о воздушном граде — это апология абсолютной воли. Если царь может «перекраивать бороды», армии и календари, то почему бы ему не подчинить пространство и время?
Фраза «Здесь будет город заложён» в контексте мифа звучит не как приказ, а как магическое заклинание, фиат (от лат. fiat — «да будет», «да свершится»), материализующий предмет.
Петр выступает в роли архитектора-демиурга, соперничающего с самой Природой.
3. Город-призрак, город-видение. С самого начала Петербург поражал современников своей ирреальностью. Белые ночи, туманы, внезапные наводнения, стирающие границу между водой и сушей, — физическая среда словно сопротивлялась его существованию. Он был прекрасен, но как будто «не от мира сего».
Миф о нисхождении с небес идеально объяснял это ощущение: он пришёл из другого измерения, поэтому так неустойчив в этом. Он — просвещённый идеал, велением царского указа внедрённый в хаотичный неустойчивый мир, и потому как бы балансирующий на грани.
Литературное бессмертие: от фольклора к Пушкину и далее
Фольклорный образ получил своё каноническое, гениальное воплощение в поэзии Александра Пушкина.
Вступление к «Медному всаднику» — это не буквальный пересказ мифа, а его философско-поэтическое возведение в абсолют. У Пушкина Пётр не «сковывает» город физически — он его думает, замышляет.
Акцент смещается с волшебного действия на титаническую силу творческой мысли. «Он думал: „Здесь будет город заложён...“». И город возникает как материализация этой мысли.
Этот миф стал фундаментальным. Его подхватили писатели-романтики и символисты, для которых Петербург был главным персонажем — фантомным, двойственным, и прекрасным.
У Гоголя — это город призрачных чиновников и оживающих портретов. У Достоевского — город болезненных грёз и фантасмагорических тупиков. У Андрея Белого в романе «Петербург» город и вовсе соткан из вибраций, звуков и навязчивых видений. Во всех случаях он сохраняет черты искусственного, «снизошедшего» творения, обречённого на метафизическое напряжение.
Миф как диагноз и пророчество
Миф о Петербурге, созданном в воздухе, — это не заблуждение, а глубинная историософия города. Он диагностирует его исходное противоречие и его главную гениальность:
· Противоречие — оторванность от почвы, утверждение искусственного порядка вопреки естественному ходу вещей, онтологическая раздвоенность.
· Гениальность — торжество духа над материей, разума над хаосом, дерзновенной мечты над инерцией истории.
Этот миф рассказывает нам, что Петербург с самого начала был не просто новой столицей, а грандиозным проектом цивилизации, попыткой воплотить Идею в неподатливой реальности. И подобно всякой великой идее, он существует в двух планах одновременно: как сияющий призрак в северном небе и как вечный вызов, вечная надежда и вечная победа Духа, Мечты, Идеи.
Так город, рождённый из мифа, сам стал мифом — самым прочным и нерушимым из всего, что было возведено на этих зыбких, туманных берегах.
До новых встреч!
p.s. если статья понравилась — не забудьте поставить « + » и подписаться на канал!
Эта статья добавлена в подборку «ПЕТЕРБУРГ | Окрестности Петербурга» — https://dzen.ru/suite/ade53bf7-5f6a-4cae-95c2-878cb0aee353