Ну-ка, хватит притворяться прилежной хозяйкой, Людмила, а то только выгляну в окно, ты уже с веником орудуешь. С шумом распахнулась дверь, и во двор выскочила разъярённая Анна Ивановна.
Людмила даже не удостоила её взглядом, продолжая старательно подметать запылённую дорожку.
А вы, Анна Ивановна, лучше бы свой суп, который варите, посолили как следует, а то в прошлый раз он был безвкусным, как вода из лужи в тарелке с макаронами. Людмила произнесла это, не отрываясь от работы и не сбавляя темпа.
Анна Ивановна вскрикнула, словно её пронзило электрическим разрядом. Краска для волос предательски поблёскивала на солнце, а лицо приобрело свекольный оттенок. Уж кто-кто, а Людка умела её задеть за живое.
Ты кто такая, чтобы критиковать мои кулинарные способности, нахалка? – затряслась от гнева свекровь. Я твоему Эдику в детстве сопли вытирала, когда он ещё по дворам в кедах бегал.
О, сопли – это ваше призвание. Вы и сейчас ему их вытираете. А кеды, кстати, у меня были отличные, на липучках, в отличие от ваших вечных галош.
С этими словами Люда легонько ударила веником по тротуару и, не обращая внимания на ошеломлённую свекровь, направилась собирать опавшие листья, двигаясь плавно, не торопясь и с видом полной уверенности в себе. Веник в её руках сейчас был не просто инструментом уборки, а своего рода продолжением её характера. Характера острого, прямолинейного и с лёгкой иронией.
Анна Ивановна замерла на месте, часто моргая, а затем вдруг бросилась обратно в дом. У меня же суп! Он из-за тебя выкипит! Стою тут с тобой, – прокричала она в сердцах и зашлёпала тапками по линолеуму, словно участвовала в забеге на скорость.
Люда усмехнулась. Ну вот прекрасно, подумала она. Пусть эмалированная кастрюля станет ей мудрым советчиком.
Но вернёмся к началу этой истории. Когда Людмила вышла замуж за Эдика, она не подозревала, что вместе с мужем получит в придачу его мать. И что в ее жизни начнётся ежедневная проверка терпения и выдержки. Анна Ивановна была женщиной с характером, закалённым жизненными обстоятельствами. В ее понимании любая жена для ее сына – это временное явление, а настоящая жена должна быть молчаливой, полезной и бесправной тенью своего мужа.
Но Люда была совсем не тенью, а скорее солнечным зайчиком, который скачет по стенам и раздражает свекровь. Остроумная, дерзкая, с чувством юмора. Люда с самого начала не позволяла себя обижать. И, что самое ужасное для Анны Ивановны, Эдик прислушивался к ней. Не всегда, конечно, он был уступчивым, но в критических ситуациях пытался встать между ними с растерянным видом.
"Девочки, давайте только без скандалов, пожалуйста", – говорил он, поднимая руки, пока одна кипела от гнева, а другая готовилась возразить. Именно так и протекала жизнь в доме, где жили три человека.
В тот самый день всё началось с мелочи. Люда решила прибраться во дворе. После ночного ветра листья, мусор и даже чей-то носок валялись у крыльца, вызывая у неё чувство отвращения. Взяв веник и грабли, Людмила принялась за работу, напевая себе под нос незатейливую мелодию и представляя, как похорошеет их двор.
Но не тут-то было. Анна Ивановна наблюдала за ней из окна с таким выражением, словно Люда копает могилу для их семейных ценностей. Опять суетится, метёт, словно королева чистоты, – ворчала свекровь, поглядывая в кастрюлю, где варилась куриная шея. А потом будет всем рассказывать, какая она хозяйственная. В общем, мысль за мысль, слово за слово, и понеслось.
А когда Анна Ивановна убежала на кухню, где суп уже начал подгорать, её встретил Эдик. Мама, что случилось? Ты такая красная? Да вот, твоя жена – ведьма с метлой! Только гляну в окно, она уже там машет, а как отвернусь, стоит как истукан и делает вид что что-то делает. Утомила она меня.
Эдик почесал затылок. Суп, забытый на плите, уже выкипал. Вернее, он сначала превратился в кашу, а потом и вовсе пригорел. Эдик выключил плиту и вздохнул. Мама, пусть подметает, это же хорошо. Чистота ведь.
Хорошо тебе говорить. Ты скажи спасибо, что у меня не случился инфаркт от разговора с ней. А я её, между прочим, в свой дом пустила! - Ты её не пускала. Ты ей сразу зубной щёткой в лицо тыкала: "Это Эдика, это не трогай, туда нельзя".
Но Эдик прекрасно знал, что спорить с матерью бесполезно, поэтому он, как обычно, отступил.
А тем временем Люда, закончив уборку, вытерла пот со лба, присела на скамейку, достала телефон и расслабилась. Она знала, что после каждой перепалки свекровь уходит в дом, как крейсер на ремонт. Вскоре на улицу вышел Эдик с подносом, на котором стояли две чашки чая и вазочка с печеньем. "Ну, как, вы с мамой помирились?" – спросил он, протягивая жене чашку.
"У меня всегда мир, пока меня не трогают грязными руками",– пожала плечами Люда. "А ты зачем угощения принёс? Думаешь, я от печенья забуду про её сегодняшние колкости?" Нет, думаю, ты забудешь, если к чаю съешь ещё и шоколадку. Люда посмотрела. Действительно, Эдик незаметно положил на поднос шоколад.
Этот Эдик – настоящий стратег. Ну ладно, сегодня ты спасся. Но скажи честно, ты хоть иногда говоришь маме, что она лезет в нашу жизнь? Я намекаю. Эдик улыбнулся. И как это выглядит? Мама, а может, сыграем в лото? Они оба рассмеялись.
Именно в такие моменты Люда вспоминала, за что она вышла замуж за Эдика. Он был добрым, немного наивным, но любил жену и как мог старался успокоить их ежедневные конфликты. Но Анна Ивановна ничего не забывала. Она не мстила открыто, не кричала. Она делала ещё хуже – включала обиженную бабушку.
На следующий день она положила ей супа в тарелку с таким видом, будто наливала яд. Говорила с таким выражением, будто отдаёт невестке самое дорогое, что у неё есть. Ешь, невестушка, я не дам тебе голодать, даже если ты будешь вечно махать своим веником. Кстати, тебе что веник, что метла, что грабли – всё к лицу.
Спасибо, дорогая Анна Ивановна. А скажите, соль в вашем супчике сегодня по какой методике добавляли? Щепотка на литр или на глаз?
Ешь молча, не спорь, а то на работе только суши и пиццу ешь. Попадёшь в больницу с желудком, я тебя там закормлю супчиками!
Прошло ещё несколько недель. За это время произошло два громких скандала, три периода молчания, одно совместное чаепитие и даже поход в аптеку, где свекровь, не зная, что Люда слышит, назвала её "боевой бабой".
С тех пор напряжение немного спало. Нет, они, конечно, не стали лучшими подругами, но научились мирно существовать. Иногда обменивались колкостями, но с уважением и даже с некоторой симпатией. А однажды утром Эдик застал их на кухне. Анна Ивановна месила тесто, а Люда нарезала начинку.
Вы что, пироги вместе готовите? — удивился он. Ты нам не мешай, — строго сказала Анна Ивановна. У нас тут временный хрупкий союз. Одна месит тесто, а вторая режет начинку, — добавила Люда. Но пироги получаются вкусными, — улыбнулась свекровь. И в этот момент Эдик понял, что жить между двумя огнями непросто, но если в этих огнях иногда пекут пироги, значит, не всё так плохо.