Зеленый ад. Именно так Елена окрестила это место про себя еще три часа назад, когда поняла, что тропа, по которой она так уверенно шагала, растворилась в густом подлеске. Теперь это был не просто ад, а душный, вибрирующий от звуков и запахов котел.
Елене было пятьдесят два. Возраст, когда колени начинают напоминать о себе при спуске по лестнице, а сердце требует не адреналина, а покоя. Но она, учительница истории с тридцатилетним стажем, решила, что «покой» — это синоним «смерти». И вот она здесь. Амазония. Не туристическая лодка с кондиционером, а пеший тур «для смелых духом», от которого она так опрометчиво отбилась, засмотревшись на необычную орхидею.
Солнце стремительно падало за горизонт, и джунгли меняли цвет. Из изумрудных они становились чернильно-синими.
— Ну что, Лена, — прошептала она, вытирая пот со лба грязным рукавом льняной рубашки. — Посмотрела мир? Теперь мир посмотрит, как ты исчезнешь. Нет бы сидеть дома и смотреть сериалы, как все твои подруги, но нет тебя на приключения потянуло на старости лет...
Она села на влажный, покрытый мхом корень огромного дерева-сейбы. Паника, которая билась в горле последние два часа, внезапно уступила место странному, ватному спокойствию. В конце концов, она прожила хорошую жизнь. Воспитала сына, написала пару неплохих статей о влиянии колониализма на культуру Южной Америки. Иронично, что эта самая Южная Америка её теперь и переварит.
Внезапно кусты справа зашелестели. Не от ветра. Ветра здесь, внизу, под пологом леса, не было вовсе.
Елена сжалась. Ягуар? Кабан-пекари?
— Если ты хищник, то давай быстрее, — сказала она в темноту. Голос дрогнул. — У меня нет сил бегать.
Но из зарослей вышло нечто иное.
Сначала Елене показалось, что у неё начались галлюцинации от обезвоживания. Существо было маленьким, ростом не выше пятилетнего ребенка. Оно напоминало обезьяну, но его пропорции были неправильными, слишком вытянутыми, словно нарисованными художником-сюрреалистом. Но самым странным была его кожа. Она не была покрыта шерстью. Она слабо, ритмично светилась изнутри мягким голубоватым светом, похожим на свечение экрана смартфона в темной комнате.
— Господи, — выдохнула Елена, забыв о страхе. В ней проснулся ученый. — Ты кто?
Существо замерло. У него были большие, совершенно черные глаза без белков, в которых отражался скудный свет луны, пробивающийся сквозь кроны. Оно не издавало звуков. Ни рычания, ни писка. Только тихий, едва уловимый гул, похожий на работу высоковольтного трансформатора где-то очень далеко.
Существо подняло длинную конечность с тремя пальцами и указало в сторону густых зарослей папоротника.
— Ты… ты хочешь, чтобы я пошла туда? — спросила Елена. Она чувствовала себя глупо, разговаривая с галлюцинацией, но выбора не было.
Существо моргнуло. Гул усилился, и Елена почувствовала странную вибрацию в зубах. В голове вдруг возник образ: чистая вода и каменистая тропа. Это была не мысль, а именно картинка, яркая и четкая, словно кто-то вставил слайд в проектор её сознания.
— Телепатия? Или инфразвук? — пробормотала она, поднимаясь. Ноги гудели. — Знаешь, дружок, в 1925 году полковник Перси Фосетт исчез в этих лесах, ища затерянный город Z. Он верил, что здесь жили цивилизации, обладавшие забытыми знаниями. Все смеялись над ним. Говорили — мистика. А может, он просто встретил… тебя?
Она сделала шаг. Существо не убежало. Оно плавно, словно перетекая в пространстве, двинулось вперед. Его свечение стало ярче, освещая корни и ямы лучше любого фонарика.
Они шли около часа. Елена, задыхаясь, рассказывала существу историю Фосетта, просто чтобы не сойти с ума от тишины.
— Фосетт взял с собой сына, Джека. Он верил, что джунгли скрывают не дикарей, а потомков атлантов. Смешно, правда? Мы, люди, всегда ищем чудо где-то вовне, потому что боимся заглянуть внутрь себя. А теперь я иду за светящейся обезьяной и думаю, не является ли это предсмертным бредом моего мозга, которому не хватает кислорода.
Существо остановилось перед стеной из лиан. Оно повернулось к Елене. Вблизи она увидела, что его «кожа» не была органической. Это было похоже на сложнейшее переплетение тончайших волокон, напоминающих нанотрубки или оптоволокно. Это была не биология. Это была технология. Или симбиоз того и другого. Древний, невероятно сложный механизм, замаскированный под жизнь.
— Ты не животное, — тихо сказала Елена, касаясь рукой ствола дерева. — Ты — страж. Или дрон? Кто тебя создал? Инки? Или те, кто был до них?
Существо снова послало образ. На этот раз это было звездное небо. Не такое, каким мы видим его сейчас, а другое — расположение звезд было иным. Смещение земной оси? Прошли тысячелетия?
«Мы ждем», — прозвучало в голове Елены. Не голосом, а чистым смыслом.
Существо прикоснулось к лианам. Они расступились, словно живые змеи, повинуясь беззвучной команде. За ними открылся просвет.
Елена шагнула вперед и ахнула. Перед ней был каменистый берег реки. А чуть поодаль, метрах в трехстах, виднелись огни лоджа — туристической базы, откуда она ушла утром.
Она обернулась.
— Спасибо, — сказала она. — Я… я никому не скажу. Мне все равно никто не поверит. Меня сочтут сумасшедшей старухой.
Существо склонило голову набок. На секунду его черные глаза вспыхнули фиолетовым спектром, сканируя её.
«Помни», — пришло последнее послание. Ощущение тепла, покоя и бесконечной древности.
Существо шагнуло назад, в тень, и его свечение погасло, мгновенно слившись с темнотой джунглей.
Елена стояла на берегу, слушая шум реки и далекие голоса людей. У нее дрожали руки, но не от страха, а от осознания грандиозности мира.
Она вспомнила слова одного философа: «Чудеса не противоречат законам природы. Они противоречат лишь нашим представлениям о законах природы».
Она поправила рюкзак и побрела к огням.
— Елена Владимировна! — закричал кто-то с причала. — Боже мой, мы уже спасателей вызвали! Где вы были?!
Елена улыбнулась. Устало, но с какой-то новой, тайной искрой в глазах.
— Гуляла, — ответила она, глядя на темную стену леса. — Изучала местную историю. Оказывается, учебники врут. Не все тайны нужно раскапывать, некоторые сами выводят тебя к свету.
Она поднялась на деревянный настил. Вечер был теплым, и где-то в джунглях, среди миллионов звуков, она все еще слышала тот самый тихий, электрический гул, который теперь будет звучать в её снах до конца жизни. Мир стал больше. И в свои пятьдесят два она только начала его узнавать.
Спасибо за внимание! Лайк и подписка — лучшая награда для канала!