19
После проверки из штаба округа все знали что наша отправка это лишь дело времени. Это было заметно меньше по простым солдатам, больше по поведению офицеров. Какие-то замкнутые все стали даже жизнерадостный Бульин больше не шутил. А еще помню как в первых числах марта на вечернюю поверку явился абсолютно пьяный лейтенант из третьего дивизиона и начал брататься с солдатами. Оказалось это был срочник оттянувший два года лейтенантом — у него был дембель, а я и не знал, что так бывает.
Было начало весны когда в часть пришел приказ, второе марта если быть точным. Нет не приказ об увольнении в запас, приказ о переброске нас на Кавказ. В тот день я стоял в наряде дневальным. В расположении было тихо, большая часть дивизиона были в нарядах или на работах. Где-то перед обедом я сидел в ленинской и созерцал приход весны. Под воздействием солнечных лучей сосульки переливались всеми цветами радуги и медленно таяли. Отделявшиеся от них капельки падали вниз на землю иногда задевая железный подоконник. И каждый раз когда капелька задевала железо это отдавалось металлическим звоном чем-то отдаленно напоминавшем звон колокола. Все это зрелище убаюкивало и меня так и тянуло прикорнуть минут этак на двадцать-тридцать.
Было слышно как на посту зазвонил телефон. Спустя несколько секунд, стоявший на тумбочке Соловьев проорал команду «Дневальный свободной смены на выход». Оторвавшись от зрелища таявших сосулек я нехотя встал и пошел к посту.
- Давай в штаб дуй, - сказал Соловей, - Дневального туда вызывают.
На улице, наверное, уже стояла плюсовая температура. Во всяком случае в бушлате было жарко и я помню как-то подумал, что уж поскорее бы вышел приказ о разрешении отстегнуть теплые подкладки бушлатов.
В штабе дежурил Антоха. Я уже и позабыл о нем.
- Как дела — улыбнулся мне он.
- Да нормально, служу, - ответил я.
Я кивнул.
- Первый АДН да?
Опять кивнул. Он протянул мне бумагу.
- Список больных и сочинцев, - сказал он, - вот тут распишись.
Я расписался и уже хотел выйти как Антоха остановил меня.
- Погодь, - сказал он с поста, - покурим.
Закурили мы прямо на крыльце как офицеры.
- Утром почта пришла, - выпустив жирную струю дыма сказал Антоха, - видимо приказы от округа.
Я почему-то сразу подумал о командировке.
- Полевой выход?
- Ага, - ответил Антоха, - в горы наверное командировка. По ходу вся часть выдвигаться будет. Слышь как офицеры притихли. Меня словно парализовало, я не мог ничего сказать. «Надо маме написать», - первое что пришло в голову, потом пришла мысль написать и Ире. Заметив это Антоха подбодрил:
- Да ладно Саняга не переживай ты так, - улыбнулся он, - пробьемся.
Сигаретный огарок обжог мне пальцы вернув меня в действительность. Попрощавшись с Антохой я шел по таявшему снегу, мне было холодно. «Почему весна все никак не придет?» - подумалось мне тогда.
Бумагу со списком больных я отнес в штаб. Хотелось спросить у Костина правда ли что пришел приказ, но спрашивать не стал, логично решив, что если бы этот балабол что-то знал, то давно бы все сам рассказал.
После обеда объявили построение. Все догадывались о чем пойдет речь. Только я думал об этом расскажет на общем построении на плацу командир части, но в штабе решили провести построения по дивизионам. Приказ донес до нас наш комдив. Из него следовало, что на Кавказ отправляется только 1-ый АДН который будет частью какой-то там сводной бригады.
- Выдвигаемся утром в среду, утром 8 марта, - закончил майор Федотов.
- Эх не видать наши духов, - тихо сказал кто-то в строю, - не стать старыми.
Как я понял говорил кто-то из черпаков.
Майор поднял руку вверх в знак того, что еще не закончил.
- И еще о важном, - сказал он и обратился к Сизову, - сержант список.
Сизов подошел с бумагой в руках и протянул ее майору.
- В соответствии с приказом ….
Я не слушал я думал о том как написать обо всем маме. В голове я пытался подобрать слова для письма. Как не заставить ее слишком сильно волноваться и что написать брату…
- В соответствии с должностным списком личного состава присвоить звания младших сержантов рядовым первого артиллерийского дивизиона Земченкову О. Н, Мирзоеву М.Р, Никулину С.Г, Костину Д.Е, Фролову А.Д.
Строй загудел. Кто-то заржал. А что я мог сделать если мне дали звание?
- Что ржем? - обратился к нам командир, - как приказали — так и делаем. Старшины по распорядку.
Леха сзади стукнул меня по плечу.
- Поздравляю, - сказал он спокойно улыбнувшись.
А мне было не до смеха. Конечно я был рад званию, но новость о поездке на Кавказ все-таки перевешивала.
- Пойдем покурим, обмоем…
Конечно это был Димон Костин.
- Прикинь как быстро звания дали, - выпалил он, - это из-за образования мне это еще Шишков говорил когда только я сюда попал.
Я только кивал. Я все думал почему только мы? Почему 3-й АДН не едет? Почему Антоха остается здесь и все остальные? Чем мы хуже?
В умывальник зашла группа старых со старшиной во главе. Я испугался, думал сейчас мне прилетит. Но всем было по фигу до новых «сержантов». Для них ничего не изменилось. Они были дедами и черпаками — мы духами.
- Да ладно Гиля, - ржал неподалеку старшина, - увидишь ты своих духов.
- Ага настоящих, - вставил еще один старый, Бобков кажется была его фамилия, - с бородами.
- Ты лучше посмотри, - перебил старшина, - вот этим духам не перестать быть хоть и с соплями.
Все старые заржали.
- Да духи? - резко спросил Селиванов.
- Так точно, - ответили мы в один голос.
Честно говоря мне было по фигу, что когда в часть прибудут новобранцы нас тут уже не будет. Дух, слон, черпак… какая ТАМ будет разница…
- Я лычки сегодня же куплю, - сказал мне Костин, - тебе купить?
- У меня денег нет, - честно ответил я, - да ладно что мы не родные чтоль.
«Дневальный свободной смены на выход», - раздалось из коридора. Пора было возвращаться к обязанностям дневального — сдавать наряд.
Вечером того дня Костин все-таки притащил мне лычки младшего сержанта. Одевать я их не стал, просто спрятал в карман.
А уже утром я получил первое сержантское задание. Перед самым утренним разводом сержант Сизов носился по расположению туда сюда не зная куда деться. Вошел майор Федотов и спросил его что не так? Сержант начал объяснять.
- Так пусть новые сержанты и займутся, - недослушав сержанта сказал майор нарочито громко, - особенно младший сержант Никулин.
Уже через пять минут Сизый подошел ко мне вместе с рыжим парнишкой.
- Так Фролов слушай, вот с клоуном, - он показал на бойца, - двигай в санчасть, к капитану. Она все объяснит.
- Почему клоун? - спросил я парня когда мы вышли.
- Потому что Никулин, - буркнул в ответ боец.
Никулин был слоном, служил он во второй батарее, старшиной там был Тугуз.
Около санчасти нас уже поджидала капитан Сарбаева. В зеленом бушлате она стояла рядом с буханкой и поджидала нас. Она улыбнулась и сказала:
- Ну что мальчишки поехали?
- Куда? - спросил Никулин.
- В госпиталь куда ж еще.
Никулин свободно держался с капитаном, а на меня, как обычно в присутствии противоположенного пола, охватило какое-то оцепенение, я не мог выдавить из себя ни слова.
- А что с каждого подразделения вот так ездят забирать из госпиталя? - спросил мой напарник когда машина тронулась
- Нет конечно. Просто моих ребят всех в казарму отозвали вот я запросила пару бойцов в помощь.
- Понятно, - ответил Никулин, - То я смотрю что это Сокол у нас делает.
Вот мы и ехали, Никулин без остановки разговаривал с капитаном, а я сидел в сторонке и молчал.
А вообще-то я ехал и думал какая прекрасная возможность пропустить работу. В смысле ехать в теплой машине, вместо работы в холодных боксах. Смотря в окно я вспоминал как впервые ехал в этот госпиталь. Да уж тогда мне было не до смеха. Не до смеха было и сейчас, но чувство было совсем другим. Я уже не был тем духом с кмб еще не принявшем присягу, я уже был почти слоном еще и с лычками вдобавок. Все для меня было знакомо и ничего не нагоняло панику, по крайней мере все кроме предстоящей поездки.
- Тебе ж тоже вроде звание вчера дали? - прервал ход моих мыслей Никулин. Я кивнул в ответ мол да дали.
- А что не носишь?
- Стесняется, - улыбнулась капитан, - молодой еще.
Уши мои загорелись, я чувствовал как густо краснею.
- Нет, - сказал я и достал лычки из кармана, - времени не было.
- Так сейчас и одень, - сказал Никулин, - давай помогу.
Он взял у меня лычки и отстегнув погоны на бушлате натянул стакан сначала на правый, а затем и на левый погоны бушлата.
- Вот и носи малой не стесняясь, - похлопав по меня по плечу сказал Никулин.
- А ты откуда? - спросила меня капитан.
Я ответил. Тут Никулин вмешался.
- А вы откуда? - спросил он.
- С Узбекистана, - ответила она и сказала мне, - Я тебя помню. Вроде тебя только призвали. Ты ведь лежал в госпитале..
Я ответил что она права и начал запинаясь начал рассказывать было рассказывать что меня эти лычки тоже удивили, но тут Никулин начал перебил меня и рассказывать о полковнике из штаба округа которого разбесило, что часть должностей в подразделениях не соответствует званиям.
Буханка поехала по прямой вдоль стен госпиталя. Я вспомнил эту дорогу, как бегал здесь в магазин для офицеров когда стоял здесь на кпп.
Заскрипели ворота, мы приехали.
- Так вы со мной, - сказала капитан Сарбаева, - в холле подождете. Потом, когда я всех соберу, поведете их переодеваться и домой. Понятно?
- Так точно товарищ капитан, - ответили мы в один голос.
Покурив на крыльце мы вошли в холл и сели там в ожидании капитана. Была у меня мысль заглянуть в терапию, но тут же я ее отбросил. Что у меня там друзья? И тут я вспомнил о совсем мной забытом парне. Гагарин!
- Слушай, - сказал я Никулину, - загляну в терапию на пять сек.
Что-то было не так, но что конкретно я не мог уловить. На отделении у поста медсестры стояла группа бойцов в больничной одежде. Среди них я и нашел Гагарина.
- Чего-то долго ты здесь, - сказал я поздоровавшись, - болеешь еще?
Он совсем не изменился. Также скромно улыбаясь он ответил:
- Да нет уже все прошло, только какие-то остаточные явления были.
- О вот и ты.
Слова явно адресовались мне. Я обернулся. За постом сидела медсестра Светлана Анатольевна.
- Что не здороваемся боец? - улыбнувшись спросила она.
Я замялся… Вернее застеснялся говорить как пятикласник последний.
- Не заметил, - наконец выдавил я из себя, - народу много.
- Пойдем свитер твой отдам, - сказала она, - ты не забрал когда выписался. И письма там два тебе пришло.
Я был просто поражен этим! Вот ведь какие люди есть! Я уже и думать забыл об этом свитере, а она ведь не забыла и домой не унесла, а ведь могла, и никто бы не спросил и даже если бы спросили могла ответить, что не помнит уже где этот свитер. С этими мыслями я и пошел вслед за медсестрой в сестринскую.
- Так сержант! - крикнула невесть откуда появившаяся капитан, - двоих оставляем, пятерых забираем. Давай по-бырому.
Выглядела капитан злой, я не понимал что вызвало такую перемену в ее настроении.
- Ну что встал? - крикнула капитан, - веди их переодеваться сержант.
Капитан вышла в коридор, было слышно как она рявкнула Никулину следовать за не в хирургию.
- Ты сержант уже? - спросил Гагарин.
- Младший, вчера присвоили, - ответил я на автомате, а сам думал над дилеммой «Как приказать этой пятерке идти за мной».
- Возьмите товарищ младший сержант, - сказала Светлана Анатольевна шутливым тоном и протянула мне свитер и два конверта.
- Спасибо, - ответил я, - большое.
- Потом отблагодаришь, - опять отшутилась медсестра, - командуй давай, а то капитан Сарбаева сейчас вернется.
Письма я засунул во внутренний карман бушлата, свитер так и держал в руках.
- За мной, - скомандовал я бойцам проглотив комок в горле. К моему облегчению все двинулись за мной. Может все они были моего призыва или просто не знали что я дух? В холле, у самого выхода, висело зеркало, я ненароком глянул в него.
На песочного цвета бушлате резко выделялись зеленые стаканы с лычками и, если честно выглядели они как два инородных тела.
Идя по дороге я понял чего не хватало на отделении - я не увидел старшину, Литвы и Мороза. «Наверное 45-ю тоже отправляют на Кавказ и всех выписали как выписывают наших бойцов сейчас», - подумалось мне тогда.
Я хотел спросить об этом у бойца на гардеробе, но вместо солдата там была какая-то женщина спрашивать у которой все равно было бесполезно. Ожидая солдат переоделся и я. Одел свитер под китель. В бушлате было вроде не холодно, просто не охота было таскать свитер в руках.
Когда бойцы оделись я обнаружил, что трое из пятерых не были духами. Это я сразу понял по форме и толстым подшивам. Тут уж командовать стало совсем трудно.
- Все? - спросил я у солдат когда один за одним они вышли из раздевалки, - пошли тогда.
- Погодь малой, - сказал один тот самый боец на которого я подумал что он дед.
- Сейчас покурим и пойдем, - сказал он, - куда торопиться. Еще хирургия будет переодеваться.
Я согласно кивнул.
- Так дай сигарету-то, - усмехнулся старый.
Сигарет у меня не было.
- Нету, - прямо ответил я.
- Все вас духов учи, - выдохнул дед и протянул мне сигарету. Его нисколько не удивляли мои лычки, ему было просто по фиг на это. Не успел я сделать и пару затяжек как появился Никулин с двумя бойцами, они тоже шли переодеваться.
- Клоун и ты младшого получил? - засмеялись бойцы.
Я хотел подождать Никулина и пойти всем вместе к машине, но старый сказал:
- Че стоять пошли пацаны, - сказал он бойцам.
Все поплелись за старым. У буханки нас уже дожидалась капитан Сарбаева. Тут-то я узнал причину внезапной смены настроения нашего медика. В машине она долго возилась с бумагами и не давала команды ехать.
- Двое в сочах, - сказала она водителю когда мы наконец тронулись в обратный путь, - такие вот дела.
- А кто сбежал? - спросил капитана Никулин.
- Вся рабочая команда терапии и еще один парень из 45-ой, - ответила капитан Сарбаева, - в боксах он работал.
- Григорьев и Морозов, - сказал старый устроившийся неподалеку, - позавчера они сбежали.
Григорьева я не знал. А вот Мороз… Признаться, когда капитан сказала о дезертирах, я почему-то сразу подумал о Морозе. У этого брутала издевавшегося над духами в госпитале так и не хватило духа вернуться в часть. Мне казалось, что сбежал он ни сколько от того что боялся командировки на Кавказ, а сколько боялся просто вернуться в часть.
- Сбежишь тут, - вставила капитан, - когда такое творится.
- Не волнуйтесь вы так товарищ капитан, - сказал Никулин, - мы вас защитим.
- Вас самих защищать еще надо, - ответила капитан.
И тут буханка пернув выхлопом начала замедляться.
- Что такое? - спросила водилу капитан.
- Я же говорил бензина почти нет, не доедем, - ответил водитель, - бензин кончился.
- Ты кому говорил? - спросила капитан.
- Валентине Евгеньевне, - ответил боец.
- А майору?
Водитель промолчал. Я понимал почему он молчал, он боялся начмеда как боялись его все солдаты в части.
- Понятно Киселев, - сказала капитан, - всегда все понятно!
Еще хорошо, что отъехали мы недалеко. Капитан послала Никулина в госпиталь найти хоть политру бензина.
- Хоть у командира слей, но чтоб с бензином явился сержант, - резко приказала она, - быстрее только. Если не принесешь будете толкать до самой части. А вы пока покурить можете, - бросила она нам.
Ждали мы наверное час. Никто особо ни с кем не разговаривал так перебрасывались фразами. А я думал, хорошо хоть не мороз сейчас, а то и околеть тут было бы недолго. Встретили Никулина как героя. Он принес ту самую требуемую поллитровую банку бензина. Всю дорогу он рассказывал как бегал по госпиталю в поисках бензина. Дал ему этот бензин дежурный майор, слив его со своей старой пятерки.
В часть мы вернулись только к обеду. В расположении царил кавардак.
- Зарплату давали, - пояснил Скворец, - а вы прое*бались
Едва я успел снял бушлат, ко мне подлетел Михась из третьей батареи.
- Слушай, у тебя зарплата сержантская, дай денег в долг мне Маге надо отдать. Мне из дома пришлют я отдам.
Я начал объяснять ему, что денег у меня нет, что я только приехал и зарплату не получил еще.
- Понятно все с тобой, - ответил Михась и отошел. Значило это примерно — что теперь сержант и на свой призыв положил.
- А че правда нормално так, - услышал я за спиной голос Алиева, он валялся на кровати - сержант-дух, зарплата нам.
Я обернулся.
- Отвернулся, - сказал он мне хищно улыбаясь, - я знаю тебе не было.
В расположении появился начштаба капитан Шишков. Он встал на входе в наше крыло и принялся выкрикивать имя какого-то бойца.
- Где Горин мать его!
- Он во второй, товарищ капитан, - крикнул в ответ старшина, - в том крыле.
- Ха, - заржал Женя, - хитрый жук. Деньги получил и капитана кинул.
- Как это, - спросил его кто-то из бойцов.
- Ну он еще за шинель должен, - ответил Женя, - он же по духанке когда с*еб, шинель где-то про*бал. Теперь вот у него стоимость с зарплаты и удерживают.
С вопросом по зарплате я пошел в штаб и спросил у Сизова как мне теперь получить. Ответил мне старлей с третьей батареи.
- После обеда в штаб зайди в кассу, там и получишь, - сказал он.
Так я и поступил. Только вот окошечко кассы было закрыто. Допытываться где кассир я не стал, просто вернулся в казарму с пустыми руками.
- Не получил? - спросил меня Женя.
- Нет, - ответил я.
- В следующем месяце значит два оклада получишь, - сказал он.
Только где конкретно я получать их буду я не знал, да и никто не знал. Никто даже не знал куда конкретно мы отправляемся.
Вечером я зашел в штаб — стрельнуть у Костина сигарету. Тот же старший лейтенант с тройки попросил меня занести какие-то бумаги командиру дивизиона.
- Боец, занеси пожалуйста майору Федотову, - сказал старлей когда Костин рылся в кармане в поисках сигарет, как всегда он не хотел показывать пачку.
Костин было подорвался, мол он занесет, но старлей остановил его.
- Сиди уже работай, потом тебя не найдешь.
Взяв бумаги я отнес их майору. Постучав в дверь я услышал короткое «Да». Я вошел. Впервые я был у командира в кабинете. Здесь было мрачно. В воздухе среди запаха табака едва уловимо ощущался запах алкогольного перегара. Свет был выключен, свет давала лишь настольная лампа на столе комдива. Ничего особенного кабинет не представлял. Пара сейфов вдоль левой стены и видавший виды диван вдоль правой. Параллельно окну стоял стол майора, от стола командира отходил еще один стол — для офицеров, столы таким образом образовывали своеобразную букву «Т». Сам майор сидел за столом спиной к окну и что-то писал под светом включенной настольной лампы.
Войдя в кабинет я первым делом отдал честь, майор кивнул в ответ. В сумерках уходящего дня и от света лампы я почти не видел лица майора, но чувствовал на себе его взгляд.
- Вот бумаги просили передать товарищ майор, - сказал я.
- Сюда вот положи, - ответил он, рассеяно показал он на место на своем столе.
Я подошел и положил. Запах перегара здесь чувствовался сильнее. И тут я набрался наглости и спросил:
- Разрешите обратиться товарищ майор.
- Что еще? - усталым голосом ответил он.
- Куда нас перебрасывают?
Майор молчал несколько секунд, наверное размышлял стоит ли говорить мне.
- Иди ты уже, - коротко ответил он, так и не ответив на мой вопрос.
- Извините, - коротко ответил я и вышел из кабинета, - разрешите идти товарищ майор.
- Да иди ты уже, - раздраженным, но все таким же усталым голос ответил майор.
Вечером в ленинской комнате я сел за письмо маме. Вернее так, за всей кутерьмой я и позабыл о полученных в госпитале письмах. Вспомнил я о них только когда вечером в столовой одевал бушлат. Первое письмо было от мамы, а вот второе… от Иры. Вечером я пробежал глазами мамино письмо. Оно было написано еще до ее последнего визита ко мне в часть так что все что там было написано я уже знал. И все равно было приятно держать в руках этот лист бумаги который, как оказалось, излучал тепло дома. Аккуратно я положил письмо обратно в конверт и положил во внутренний карман к кителю. Потом пришла очередь письма от Иры. Долго я смотрел на конверт, но так и не решился его открыть. Решил для себя, сначала маме письмо напишу, потом и письмом от Иры займусь. Убрав второе письмо к первому я начал писать ответ маме.
Здравствуй мама!
Поздравляю тебя мамочка и бабушку с 8 марта. Подарки за мной. Как вы там? Как себя чувствует бабушка? Как Паша? Как кот, небось опять сосиски каждый ужин вымогает? Привет от меня им обоим и коту.
У меня почти нет времени писать, но вот сейчас выкроил пару минут перед отбоем и пишу. Мне, кстати, дали младшего сержанта. Не спрашивай почему так быстро и как это случилось. Скажу только, что это из-за образования или что-то типа того, мне так Димон Костин (мой сослуживец, он в штабе служит). Когда буду дома все расскажу подробнее.
Сегодня был в госпитале, мы забирали оттуда выписанных. Капитан медслужбы сказала что пятеро на днях оттуда сбежало. Одного я точно знал, меня он все земляком звал. Трус он поганый, спрятался в госпитале и там служить не смог. Да еще медсестра вернула мне свитер, теперь вот снова ношу его.
У нас тут командировка в Саратов намечается, ты не переживай сильно, это же не Чечня в конце концов. Как только туда прибудем сразу напишу.
Денег мне слать не надо у меня на все хватает и на курево и на бумагу. На еду не жалуюсь. На службу тоже. Все вроде нормально, парни все нормальные.
Тут в ленинскую вошли бойцы и я убрал начатое письмо в карман. Весь вечер я думал как дописать письмо. А еще как написать письмо Ире. Беда была в том, что я просто не знал о чем ей написать. Мысли о письме маме и письме Ире путались и легче от этого точно не делалось. Завтра допишу время есть! - подумалось мне тогда.
А вот времени у меня, как выяснилось, не было от слова совсем.
Было около трех часов ночи когда ночную тишину, нарушаемую лишь храпом отдельных бойцов, разрезал крик дневального «Дивизион подъем!». Первой мыслью было как крепко я спал, даже не заметил как ночь пролетела у большинства кстати тоже. Все смурно вылезали из под одеял и тянулись за одеждой. Но нет, по поведению некоторых бойцов я понял что-то не так. Старшина первой батареи заорал:
- Три часа ночи! Вы о*уели там что ли?!
В ответ раздался жесткий голос. Голос принадлежал капитану Шишкову.
- Конечно оху*ли Сиротин! Подъем бойцы. Получаем вещмешки и пакуем в них свои вещи. Отбываем через час!
Все были шокированы, но продолжали одеваться.
- Мехводы и водители, после получения вещмешков строится на выходе.
- Говорили же в среду! - возмущался Сизов. Голос его дрожал.
- Ты же в армии служишь не Сизый, - ответил Скворец, - всегда ведь так.
Мне было страшно. Я даже не усмехнулся над дрожащим голосом Сизого, потому как у меня, что там голос, руки дрожали.
Далее все напоминало недавнюю боевую тревогу, но только лишь напоминало. Ощущения были совсем другими, не было ни шуток, ни приколов. Только напряженная тишина и переглядывания.
Получив свой вещмешок я сложил все свои скромные пожитки и пошел покурить в туалет. Это была первая за это утро, вернее была еще ночь, сигарета. В туалет зашел старшина. Все конечно начали его расспрашивать.
- Я то что мужики? - ответил он, - Приказ пришел вот нас и подняли, - сказал он, - так что давай пацаны не дрейфим все чтоб чин чинарем было. Говорят сначала на какой-то сборник повезут. Больше ничего не знаю.
Все это время я думал, что будут выдавать оружие или по крайней мере грузить арсенал. Потом нас построят на плацу и командир части скажет напутственные слова, а потом по дороге пойдут наши САУ и следом мы двинемся на уралах. Но нет ничего такого не было. Майор Федотов выкрикнул приказ строится в колонну по три у здания казармы.
- Дай конверт — спросил я у Костина курившего рядом.
- Нету Саня, честно, - ответил Димон.
- На, - сказал Бочаров, - сейчас достану.
Он снял вещмешок и порывшись достал пустой конверт. Быстро запихнув письмо в конверт я хотел было спросить у старшины разрешения спуститься вниз — кинуть письмо в почтовый ящик.
- Не Фрол, - ответил Женя на мою просьбу, - нельзя. Сейчас все вниз пойдем там по ходу и закинешь. Кому ты отправляешь письмо?
Я не понял вопроса.
- Маме, - ответил я.
- Так адрес напиши карась, - засмеялся старшина.
И в правду в попыхах я даже не подписал письмо.
- На, - протянул мне ручку Мешков, - только отдай у меня больше нет.
Я даже замер о неожиданного предложения. Уж от кого, а от этого урода я не ожидал помощи.
Не успел я начать писать адрес как прозвучала команда к построению. И все-таки я дописал адрес и кое-как вывел цифры индекса.
На взлетке был построен весь дивизион, почти двести человек как никак. Перед строем стоял майор Федотов с замами и командирами батарей. Видимо подбирая слова он немного помолчал. Затем сказал:
- Ну что мужики двинули. Взвод управления направляющий.
На выходе произошла заминка. Двери казармы оказались закрыты, заело замок. Некоторые пацаны воспользовавшись моментом выбегали из строя чтобы кинуть письмо в почтовый ящик, также поступил и я.
Наконец двери казарменного корпуса открылась и дивизион строем зашагал в черную зимнюю ночь.