Соленый морской ветер трепал легкую тюль на открытом балконе, принося с собой запахи йода, нагретого асфальта и жареной кукурузы. Лиза стояла, опираясь локтями на перила, и просто дышала. Глубоко, полной грудью, так, как не дышала последние десять лет. Внизу, под окнами ее крошечной студии, шумел курортный Сочи: смеялись дети, сигналили таксисты, кто-то громко обсуждал цены на чурчхелу. Но этот шум не раздражал. Наоборот, он был живым подтверждением того, что она, Елизавета Андреевна тридцати двух лет от роду, наконец-то принадлежит сама себе.
Всего месяц назад в паспорте появился штамп о разводе. Десятилетняя история брака с Андреем закончилась тихо и буднично, без битья посуды, но с тяжелым осадком на душе. Он нашел другую — молодую, звонкую, без «багажа» в виде усталости и бытовых привычек. Лиза даже не стала бороться. За что? За вечно недовольное лицо мужа по вечерам? За его разбросанные носки, которые она собирала, как грибы после дождя? Или за бесконечные нравоучения его мамы, Тамары Ивановны?
Она просто подписала бумаги. Квартиру, ипотеку за которую они выплачивали вместе (хотя, если честно, большая часть взносов шла с Лизиной зарплаты бухгалтера), продали. Ей досталось два миллиона рублей. Для Москвы сумма смешная — даже комнату в приличном районе не купишь. Но для того, чтобы выдохнуть и перестать бежать как белка в колесе, денег было достаточно.
Лиза уволилась, собрала два чемодана и уехала на юг. Сняла крошечную студию — всего двадцать пять квадратных метров — на второй линии от моря. Здесь был диван, который она даже не складывала, маленькая кухонька и, главное, балкон с видом на кусочек синего горизонта.
Первую неделю она провела в блаженной лени. Спала до обеда, чего не позволяла себе с института. Завтракала клубникой и шампанским. Гуляла по набережной, не думая о том, что надо бежать домой готовить ужин из трех блюд, потому что Андрей не ест разогретое. Она выключила звук на телефоне и наслаждалась тишиной. Казалось, жизнь наконец-то входит в спокойное русло.
Идиллию разрушил звонок. На экране высветилось имя, от которого у Лизы до сих пор дергался левый глаз: «Тамара Ивановна».
Лиза смотрела на вибрирующий телефон с недоумением. Зачем? Они не общались с момента подачи заявления на развод. Свекровь тогда сухо бросила: «Я так и знала, что ты не пара моему сыну», и удалилась с гордо поднятой головой. Что ей нужно сейчас?
— Алло? — осторожно ответила Лиза, ожидая подвоха.
— Лизонька, привет! — голос бывшей свекрови сочился патокой, такой приторной, что захотелось запить водой. — Как ты там, моя хорошая? Как отдыхается?
Лиза напряглась. За десять лет брака такой тон Тамара Ивановна включала только в двух случаях: когда ей нужно было записаться к врачу через Лизины связи или когда она просила денег «до пенсии».
— Здравствуйте, Тамара Ивановна. Нормально отдыхаю. Что-то случилось?
— Ой, ну почему сразу случилось? — защебетала трубка. — Просто соскучилась! Андрюша сказал, ты в Сочи уехала, квартиру сняла у самого моря. Какая ты молодец, Лизонька! Умеешь устроиться.
— Я сняла жилье на свои деньги, Тамара Ивановна. И да, я отдыхаю.
— Вот и умница! — перебила свекровь, пропуская мимо ушей замечание про деньги. — Слушай, мы тут с девочками, подругами моими, Валентиной Петровной и Галочкой, посовещались и решили: чего нам в душной Москве сидеть? Лето же! Решили к тебе махнуть, косточки погреть.
Лиза замерла. Ей показалось, что она ослышалась. Шум моря за окном вдруг стал глуше.
— Простите, я не поняла. Куда махнуть?
— Ну как куда? К тебе, в Сочи! — рассмеялась Тамара Ивановна, словно говорила с несмышленым ребенком. — Андрюша сказал, ты там надолго. Вот мы и подумали: зачем нам на гостиницы тратиться, если у нас там свой человек есть? Мы уже и билеты взяли, завтра вечерним поездом будем. Встречай гостей!
Челюсть у Лизы медленно поползла вниз. Наглость бывшей родственницы не знала границ, но такого поворота она не ожидала даже от нее.
— Тамара Ивановна, подождите, — голос Лизы стал твердым. — Вы шутите? Каких гостей? Я живу в студии, здесь двадцать пять квадратных метров. Тут одна кровать и узкий проход к кухне. Я одна здесь едва помещаюсь.
— Ой, да не прибедняйся! — отмахнулась свекровь. — В тесноте, да не в обиде. Мы женщины неприхотливые. Я с Валей и Галей на диванчике лягу, или матрас надувной кинем, а ты на кровати. Недельку-другую потерпишь, зато весело будет! Посидим, вина попьем, поболтаем. Да и экономно выйдет: будем на четверых продукты покупать, готовить по очереди. Ты же знаешь, как Галочка пироги печет!
Перед глазами Лизы пронеслась картина: ее крошечное убежище, забитое чужими вещами, запах лекарств (Тамара Ивановна любила мазаться пахучими мазями на ночь), бесконечные разговоры, советы, как ей жить, и очередь в единственный совмещенный санузел.
— Тамара Ивановна, — Лиза сжала телефон так, что побелели костяшки. — Вы, кажется, забыли одну деталь. Мы с Андреем развелись. Я вам больше не невестка. Мы чужие люди.
В трубке повисла пауза. Затем голос свекрови изменился, потеряв всю сладость:
— Ну и что? Десять лет, Лиза, десять лет мы были одной семьей! Я тебя как дочь приняла. Разве штамп в паспорте перечеркивает человеческие отношения? Не будь букой. Мы старые женщины, нам здоровье поправить надо, а тут такая возможность — у моря и бесплатно. Неужели ты выгонишь пожилых людей на улицу?
Манипуляция была грубой, привычной, отработанной годами. Раньше Лиза бы прогнулась. Раньше она бы начала оправдываться, искать варианты, может быть, даже сняла бы им номер за свой счет, лишь бы быть «хорошей». Но морской воздух, видимо, творил чудеса.
— Я вас не приглашала, — четко произнесла она. — Я сняла эту квартиру для себя. Одну. Чтобы побыть в тишине и прийти в себя после развода. Места здесь нет. И желания принимать гостей — тоже. Не приезжайте.
— Лиза! — взвизгнула Тамара Ивановна. — Как ты можешь?! Билеты невозвратные! Мы уже чемоданы собрали! Поезд завтра! Ты что, серьезно нас не пустишь?
— Абсолютно серьезно. Я вам больше ничего не должна. Вы не имеете никакого отношения к моей жизни. Ищите другое жилье или сдавайте билеты. Это ваши проблемы.
— Ах ты… неблагодарная! — сорвалась на крик свекровь. — Я к тебе со всей душой, а ты… Правильно Андрюша тебя бросил! Сухарь ты, а не баба! Эгоистка!
Лиза нажала на красную кнопку и выдохнула. Сердце колотилось где-то в горле. Руки дрожали. Но вместе с тем внутри поднималась незнакомая раньше волна — чувство собственной правоты. Она впервые сказала «нет» этой женщине, и небо не упало на землю.
Телефон зазвонил снова через минуту. Лиза сбросила. Потом посыпались сообщения в мессенджере: «Одумайся!», «Мы уже настроились!», «Бог тебя накажет за такое отношение к старшим!». Лиза молча заблокировала номер.
Прошел час. Лиза успела заварить чай и снова выйти на балкон, пытаясь вернуть прежнее умиротворение. Телефон ожил опять — на этот раз звонил Андрей.
— Да? — сухо ответила она.
— Лиз, ты чего мать до истерики довела? — без приветствия начал бывший муж. — Она звонит, плачет, давление подскочило. Говорит, ты их посылаешь.
— Андрей, твоя мать собралась приехать ко мне жить. В студию. С двумя подругами. Без приглашения. Ты считаешь это нормальным?
— Ну а что такого? — искренне удивился Андрей. — Они же ненадолго. Неделя, может две. Им на море хочется, денег особо нет. У тебя же все равно место есть, я помню, ты говорила, что диван там раскладывается. Ну потеснитесь немного, зато по-людски поступишь.
— По-людски? — Лиза усмехнулась. — Андрей, мы в разводе. Раз-во-де. Твоя мать больше не моя родственница. И уж тем более ее подруги. Если ты так переживаешь за мамино здоровье и ее отдых — сними им гостиницу. Ты же теперь свободный мужчина, деньги, наверное, есть.
— У меня сейчас ремонт в новой квартире, каждая копейка на счету, — буркнул он. — А ты два миллиона получила, могла бы и помочь. Не обеднеешь.
— Это мои деньги. И моя жизнь. Андрей, у меня двадцать пять квадратов. Мне некуда их положить, даже если бы я хотела. А я не хочу. Прекращай этот цирк.
— Лиза, ну будь человеком! Старые женщины, билеты купили…
— Купили без моего согласия. Это их риски. Прощай, Андрей.
Она нажала «заблокировать контакт» и швырнула телефон на диван. Ее трясло от гнева. Насколько же надо быть беспардонными людьми, чтобы считать чужое пространство своим только на основании прошлого знакомства? Они действительно думали, что она, как и раньше, подвинется, промолчит, потерпит?
Весь следующий день прошел в тревожном ожидании. Лиза убеждала себя, что они не приедут. Ну не сумасшедшие же они, в самом деле, ехать в никуда, зная, что их не ждут?
Оказалось, сумасшедшие.
Вечером, когда солнце уже садилось в море, окрашивая небо в багровые тона, в дверь настойчиво позвонили. Сначала коротко, потом длинно и требовательно.
Лиза подошла к двери, посмотрела в глазок. На лестничной площадке стояла живописная группа: Тамара Ивановна в широкополой шляпе и две незнакомые полные женщины. Все трое были нагружены огромными чемоданами и сумками. Лица у них были красные, потные и решительные.
— Лиза, открывай! — громко сказала свекровь, приблизив лицо к глазку. Видимо, услышала шаги. — Мы приехали!
Лиза прислонилась спиной к двери. Сердце ушло в пятки, но отступать было некуда.
— Тамара Ивановна, я же предупреждала, — громко ответила она через дверь. — Я не открою. Вы не можете здесь остаться.
— Ты что, сдурела? — голос свекрови перешел на визг. — Мы с дороги! Сутки в поезде тряслись! Жара, пить хочется, в туалет хочется! Открывай немедленно, хватит характер показывать!
— Девушка, ну имейте совесть, — подала голос одна из подруг. — Мы же не чужие люди, мы только вещи кинуть и помыться.
— Ищите гостиницу! — крикнула Лиза. — Здесь не ночлежка!
— Какая гостиница?! Вечер уже! — Тамара Ивановна начала колотить кулаком в железную дверь. Грохот эхом разносился по подъезду. — Лиза, не доводи до греха! Андрюша был прав, ты стерва! Я сейчас МЧС вызову, скажу, что мне плохо, дверь взломают!
Соседка из квартиры напротив приоткрыла дверь, выглянула, увидела скандалящих теток и тут же спряталась обратно.
— Тамара Ивановна, — стараясь говорить спокойно, произнесла Лиза, хотя голос дрожал. — Я сейчас вызову полицию. Скажу, что в мою квартиру ломятся посторонние. У меня договор аренды на мое имя. Вас здесь никто не знает.
— Вызывай! — заорала свекровь. — Пусть посмотрят, как ты над пожилыми людьми издеваешься! Я тебя на весь свет ославлю!
Лиза поняла, что разговоры бесполезны. Она достала телефон, набрала 112 и, стараясь говорить громко, чтобы было слышно за дверью, произнесла:
— Здравствуйте. Полиция? Я хочу заявить о попытке незаконного проникновения в жилище. Адрес: улица Виноградная, дом... Да, трое неизвестных ломятся в дверь, угрожают, кричат. Мне страшно, я одна. Пожалуйста, пришлите наряд.
За дверью наступила тишина. Тяжелая, звенящая тишина. Потом послышалось шебуршание.
— Она что, правда ментов вызвала? — испуганно прошептал чужой голос. — Тамара, ты говорила, она тихая, пустит...
— Да блефует она! — неуверенно огрызнулась Тамара Ивановна.
— Я не блефую, — сказала Лиза твердо. — Наряд будет через десять минут. Если вы не уйдете, будете объясняться с ними в отделении. А там и прописку проверят, и регистрацию. Вам нужны проблемы в чужом городе?
— Ты… ты предательница! — голос свекрови дрогнул, в нем появились слезливые нотки. — После всего, что я для тебя сделала! Я тебя десять лет терпела! Учила, как борщ варить, как рубашки гладить!
— Вот именно, — тихо сказала Лиза, сползая по двери на пол. — Вы меня десять лет «терпели». Критиковали каждый мой шаг. Рассказывали всем, какая я непутевая. А теперь хотите, чтобы я вас обслуживала на отдыхе? Уходите.
За дверью послышался шум отодвигаемых чемоданов. Колесики загрохотали по плитке коридора.
— Пойдемте, девочки, — с горечью и ядом в голосе скомандовала Тамара Ивановна. — Бог ей судья. Отольются кошке мышкины слезки. Найдем мы жилье, не пропадем. А ты, Лиза, запомни этот день. Ты сегодня семью потеряла окончательно.
Шаги стихли. Хлопнула дверь подъезда. Лиза посмотрела в глазок — площадка была пуста.
Она медленно побрела на кухню, налила стакан воды и выпила его залпом. Руки все еще дрожали, но внутри, сквозь страх и неприятный осадок, пробивалось невероятное чувство облегчения. Она смогла. Она отстояла свою территорию. Свой маленький кусочек свободы.
Через полчаса на телефоне высветился незнакомый номер. Лиза, подумав, ответила.
— Да?
— Лизонька... — голос Тамары Ивановны был жалобным, почти плачущим. Вся спесь слетела. — Ну прости ты нас, старых дур. Погорячились. Ну куда мы пойдем на ночь глядя? Тут везде цены — космос. В первой же гостинице три тысячи за ночь запросили за номер! Это же грабеж! Пусти хоть на коврике переночевать, а завтра мы что-нибудь найдем подешевле.
Лиза закрыла глаза. На секунду шевельнулась старая привычка — пожалеть, спасти, быть удобной. Но она вспомнила, как десять минут назад эта женщина колотила в ее дверь и оскорбляла. Вспомнила, как Андрей ушел к другой, а мама его поддержала словами: «Ну, мужчине нужно разнообразие».
— У вас были деньги на билеты, Тамара Ивановна, — холодно ответила Лиза. — Значит, найдутся и на гостиницу. Три тысячи — не такие большие деньги за комфорт. Платите и живите. Ко мне больше не звоните.
Она нажала отбой и снова заблокировала номер. Телефон еще вибрировал около часа — звонили с разных незнакомых номеров, видимо, с телефонов подруг или прохожих. Лиза просто выключила звук.
Утром она проснулась от яркого солнца. Первым делом проверила телефон. Одно сообщение от Андрея (она забыла заблокировать его в СМС, только в мессенджере):
«Мать всю ночь прорыдала. Говорит, ты их бросила на улице как собак. Они нашли какой-то дешевый хостел в подвале, там сыро и тараканы. Условия ужасные. Ты довольна собой? Надеюсь, тебе стыдно».
Лиза перечитала сообщение дважды. Стыдно? Она прислушалась к себе. Нет, стыда не было. Была жалость — но не к ним, а к себе прошлой, которая терпела бы это отношение годами.
Она набрала ответ:
«Очень довольна. Пусть в следующий раз не едут без приглашения и не рассчитывают на халяву. Я предупреждала. Больше не пиши мне».
Заблокировала и этот канал связи. Затем удалила всю переписку, словно стирая грязь с экрана.
Оставшиеся две недели отпуска прошли великолепно. Лиза купалась в теплом море, ела персики, сок от которых тек по рукам, читала книги, лежа на шезлонге. Она ни разу не вспомнила о свекрови и ее подругах. Где они жили, как питались — это было уже не ее дело.
В Москву она вернулась загоревшей, похудевшей и с блеском в глазах. Сняла небольшую уютную однушку в спальном районе, нашла новую работу — помощником финансового директора, с зарплатой выше, чем была раньше.
Тамара Ивановна пыталась прорваться в ее жизнь еще пару раз — звонила с городских номеров. Один раз просила денег взаймы («Андрюша совсем поиздержался с ремонтом»), другой раз хотела пожаловаться на новую невестку, которая, оказывается, «совсем не умеет готовить и хамит». Лиза вежливо, но твердо прерывала разговор на первой же минуте и клала трубку.
Она поняла главное: после развода нет никаких обязательств перед бывшими родственниками. Свекровь думала, что может продолжать использовать Лизу как ресурс, как удобную функцию, к которой можно приехать, когда захочется. Но Лиза больше не была удобной. Она стала свободной женщиной, которая уважает свои границы.
И это ощущение — когда ты закрываешь дверь своей квартиры и точно знаешь, что никто не ворвется в твой мир без спроса — было лучшим, что случилось с ней за последние десять лет. Она наконец-то была дома.
Если вам понравилась история просьба поддержать меня кнопкой палец вверх! Один клик, но для меня это очень важно. Спасибо!