Лена нажала кнопку на системном блоке, слушая привычный гул кулера. Экран моргнул и ожил, заливая комнату холодным голубоватым светом. Она потянула курсор к значку программы видеонаблюдения, чувствуя легкое удовлетворение от того, что наконец-то закрыла этот висящий вопрос. Целый месяц она откладывала, забывала, не находила времени, и черные квадраты на мониторе вместо привычной картинки квартиры раздражали ее, как невымытая посуда или перегоревшая лампочка в коридоре.
Но вчера все изменилось. Мастер, молчаливый мужчина в синем комбинезоне, провозился с проводами и настройками два часа, пока Лена, пользуясь выходным, пересаживала цветы на балконе. К вечеру система снова была в строю.
— Все готово, хозяйка, — буркнул он тогда, собирая инструменты. — Глюк в прошивке был, да и контакты окислились. Теперь писать будет четко, архив на месяц сохраняется.
Игорь вернулся с работы поздно, когда мастер уже ушел. Муж выглядел настолько измотанным, что у Лены язык не повернулся начать разговор о починке камер или о том, сколько это стоило. Он механически пожевал разогретый ужин, буркнул что-то про завал с отчетами и рухнул в постель. Лена лишь вздохнула, укрывая его одеялом. Утром он умчался ни свет ни заря, даже кофе не допил — снова совещание, снова срочные дела.
И вот теперь, оставшись одна в тихой квартире, она решила просто проверить качество картинки. Чистое любопытство, свойственное хозяйке, которая хочет убедиться, что деньги потрачены не зря.
На экране появились четыре привычных окошка.
Гостиная — пусто, диван аккуратно застелен пледом, на журнальном столике стопка журналов. Кухня — идеально чистая столешница, она ведь сама все убрала после завтрака. Спальня — заправленная кровать, шторы приоткрыты, впуская солнечный свет. Детская — разбросанные по ковру детали конструктора, вечный хаос, который Лена уже отчаялась победить. Дочь в школе, муж на работе. В квартире царил идеальный, немного стерильный порядок.
Лена уже потянулась к мышке, чтобы закрыть приложение, но палец замер. А ведь мастер сказал, что запись идет. Просто ради интереса, как это выглядит со стороны? Как они живут, когда не позируют перед зеркалом?
Она щелкнула на временную шкалу, перематывая на вчерашний вечер. Восемь часов. Вот открывается входная дверь. Заходит Игорь. Плечи опущены, походка тяжелая. Он снимает куртку, вешает ее не на плечики, как она просила сто раз, а просто на крючок, за петельку. Лена усмехнулась — сколько лет воюем, а воз и ныне там.
Камера на кухне. Она стоит у плиты, помешивает рагу. Заходит муж, целует ее в щеку — быстро, дежурно. Она что-то говорит ему, он кивает, но взгляд расфокусированный, где-то далеко. На записи без звука это выглядело особенно отчетливо: двое людей в одной комнате, но словно в разных вселенных. Потом ужин. Они едят молча. Игорь пару раз смотрит в телефон, хмурится.
Лена перемотала дальше. Десять вечера. Одиннадцать. Вот она сама проходит через гостиную с полотенцем на голове. Двенадцать ночи. Спальня. Свет гаснет. Они лежат рядом. Темнота, только зеленый огонек датчика дыма пульсирует в углу.
Она хотела выключить, но рука дрогнула, и ползунок проигрывателя сместился на несколько часов вперед. Три часа ночи.
Лена моргнула и подалась к экрану, щурясь. В черно-белом режиме ночной съемки все казалось немного призрачным, нереальным.
Игорь пошевелился. Он медленно, очень осторожно приподнялся на локте. Повернул голову, глядя на нее, спящую. Лена почувствовала холодок, бегущий по спине. В этом взгляде, даже через зернистую камеру, читалось какое-то странное напряжение. Он смотрел не с нежностью, а с опаской. Убедившись, что жена крепко спит, он бесшумно откинул одеяло, спустил ноги на пол и, стараясь не скрипнуть паркетом, вышел из комнаты.
Лена тут же переключилась на камеру в гостиной. Сердце начало отбивать тревожный ритм, пока еще не понимая причины, но уже предчувствуя беду.
Игорь вошел в комнату. Он не пошел в туалет, не пошел на кухню попить воды. Он целенаправленно направился к дивану. Оглянулся на дверь спальни, потом запустил руку глубоко под диванную подушку, в самый угол, куда обычно забивается пыль и мелкие монетки.
И достал телефон.
Лена ахнула, прикрыв рот ладонью. Это был не его привычный смартфон в синем бампере, с которым он не расставался даже в душе. Это был другой аппарат — маленький, в дешевом черном чехле.
Второй телефон.
Зачем?
На экране монитора было видно, как лицо мужа подсветилось голубоватым сиянием. Он быстро, нервно застучал пальцами по экрану. Писал сообщение? Кому можно писать в три часа ночи?
Потом он поднес трубку к уху. Лена впилась глазами в монитор, словно надеялась прочитать по губам. Игорь начал ходить по комнате — от окна к двери и обратно. Он размахивал свободной рукой, взъерошивал волосы. Жесты были резкими, отрывистыми. Он явно нервничал, оправдывался или спорил. Разговор длился недолго, минуты две, не больше.
Закончив, он постоял минуту неподвижно, глядя в темное окно, потом снова спрятал телефон в тайник под подушкой, аккуратно разгладил обивку, чтобы ничего не было заметно, и на цыпочках вернулся в спальню.
Лена переключила камеру обратно. Муж лег, натянул одеяло до подбородка. Через пять минут его грудь уже мерно вздымалась — он спал как младенец. А рядом, ничего не подозревая, спала она.
Лена откинулась на спинку компьютерного кресла. В ушах шумело. Мир, такой уютный и понятный еще пять минут назад, вдруг накренился.
Второй телефон. Тайные звонки по ночам. Прямо под носом, в их общей квартире, в их гостиной, где они по вечерам смотрят сериалы и едят пиццу.
Что это? Криминал? Долги? Игромания? Или... женщина?
Мысль о любовнице кольнула остро, как игла, но Лена тут же попыталась ее отогнать. Игорь? Да ну, бросьте. Они женаты десять лет. У них ипотека, дочь-школьница, планы на дачу летом. Да, страсть поутихла, но они ведь родные люди. Он домашний, надежный, предсказуемый. Какой роман, когда он на работе устает так, что засыпает раньше, чем голова коснется подушки?
Но факты — упрямая вещь. И факты лежали сейчас под подушкой в гостиной.
Лена перемотала запись на сегодняшнее утро. Семь ноль-ноль. Звонит будильник. Игорь встает, плетется в ванную. Возвращается, одевается. Пока она гремит посудой на кухне, он заходит в гостиную. Быстрое, отработанное движение — рука под подушку. Достает черный телефон. Читает что-то, хмурится еще сильнее, быстро набирает ответ. Прячет. Идет на кухню, целует Лену, говорит, что любит, и уезжает.
"Люблю".
Слово эхом отдалось в голове, приобретая привкус гнилой листвы.
Лена медленно встала. Ноги были ватными, словно чужими. Она прошла в гостиную. Там было тихо, тикали настенные часы, солнечный луч падал на ковер, высвечивая пылинки. Обычная комната.
Она подошла к дивану. Подняла крайнюю подушку.
Там, в углу, между спинкой и сиденьем, лежал он. Черный, безликий кирпичик. Дешевая китайская модель на андроиде, какие продают в переходах за пару тысяч рублей.
Лена взяла его в руки. Он был прохладным. Нажала боковую кнопку. Экран вспыхнул, требуя пароль. Четыре цифры.
Она попробовала день их свадьбы. Ошибка.
День рождения Игоря. Ошибка.
День рождения дочери. Ошибка.
Телефон завибрировал: "Подождите 30 секунд перед следующей попыткой".
Лена бросила его на журнальный столик, словно ядовитую змею. Руки тряслись так, что она сцепила их в замок. Что делать? Разбить его об стену? Дождаться вечера и швырнуть ему в лицо? Потребовать объяснений?
"Нет, — сказал внутренний голос, холодный и рассудительный. — Если ты сейчас устроишь истерику, он выкрутится. Скажет, что это телефон для работы, для особых клиентов, что готовил тебе сюрприз. Ты ничего не докажешь, а доверие рухнет окончательно. Тебе нужно знать правду".
Она вернулась к компьютеру. Архив записей. Мастер сказал, что система хранит месяц. Если камеры не работали для просмотра в реальном времени, жесткий диск все равно мог писать, если питание подавалось на регистратор.
Лена открыла календарь архива. Прокрутила на месяц назад. Тридцать дней назад. Ночь, три пятнадцать. Игорь выходит в гостиную, достает телефон из того же места, звонит. Двадцать восемь дней назад — то же самое. Двадцать пять дней назад — опять.
Это продолжалось минимум месяц. Каждую вторую или третью ночь он вставал, пока она спала, и уходил говорить с кем-то в темноте.
В кармане халата пискнул ее собственный смартфон. Лена вздрогнула. Сообщение от Игоря.
"Зая, совещание затягивается, буду поздно, часам к девяти. Ужин не готовь, перехвачу что-нибудь в офисе. Целую".
Лена перечитала сообщение дважды. "Зая". Раньше это казалось милым. Теперь от этого слова веяло фальшью. "Совещание затягивается". А может, совещание проходит в другом месте?
Она ответила сухо: "Хорошо. Жду".
Взгляд снова упал на черный телефон на столике. Ей нужен пароль. Думай, Лена, думай. Если это не семья, то что? Что-то личное, что-то, что он помнит наизусть, но что никак не связано с его нынешней жизнью.
Она снова взяла аппарат в руки. Тридцать секунд истекли.
Что он скрывает?
Внезапно в памяти всплыл один вечер года три назад. Они были на дне рождения его друга. Игорь перебрал с коньяком, его развезло. Он стал сентиментальным, начал рассказывать какой-то бред про свою молодость, про первую любовь.
— Светка... — бормотал он тогда, глядя в бокал. — Какая была девочка, Ленка, ты не представляешь. Глаза как небо. Я дурак был, упустил. Если бы не армия тогда...
Лена тогда устроила сцену ревности, они поругались в такси, а утром он извинялся, говорил, что пьяный бред ничего не значит, что любит только ее. Она простила и забыла. "Прошлое есть у всех", — решила она тогда мудро.
Света. Светлана.
Лена попробовала набрать это имя на цифровой клавиатуре, используя буквы под цифрами. Не подошло.
Попробовала просто год его выпуска из школы. Нет.
Телефон снова заблокировался, теперь на минуту.
Лена закрыла глаза, пытаясь воспроизвести тот пьяный разговор до деталей. О чем он еще говорил? Он говорил про ее день рождения. Что-то про весну. "Она мартовская кошка была, пятнадцатого марта родилась, мы всегда подснежники искали...".
Пятнадцатое марта. Пятнадцатое ноль третье. 1503.
Лена затаила дыхание, дожидаясь, пока истекут последние секунды таймера блокировки. Пальцы скользнули по стеклу.
Один. Пять. Ноль. Три.
Экран мигнул и разблокировался.
Лена почувствовала, как земля уходит из-под ног. Угадала. Значит, это оно. Это не долги, не криминал. Это Света. Пароль от его тайной жизни — день рождения бывшей девушки, о которой он "забыл" двадцать лет назад.
Обои на экране были нейтральными — просто темный фон. Приложений минимум. Никаких игр, никаких банковских клиентов. Только звонки и мессенджер с зеленой иконкой.
Дрожащим пальцем Лена коснулась иконки.
Список чатов был пуст, кроме одного-единственного диалога. Контакт был записан одной буквой: "К". Возможно, "Котенок"? Или конспирация?
Она открыла переписку. Сообщений было много, они тянулись на несколько месяцев вниз. Лена начала читать с конца, с сегодняшнего утра.
Игорь (07:15): "Доброе утро, радость моя. Как спалось?"
К (07:17): "Плохо без тебя. Снилось, что мы снова на берегу, помнишь? В десятом классе".
Игорь (07:18): "Помню. Я все помню. Я скоро приеду, потерпи. Сегодня постараюсь вырваться пораньше, скажу ей, что завал на работе".
Лена почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. "Скажу ей". Ей — это Лене. Жене. Матери его ребенка. Она для него теперь просто "она", помеха, отговорка.
Она листала выше, глотая слезы, которые сами собой потекли по щекам.
К (вчера, 23:40): "Я не могу больше так. Я хочу засыпать с тобой, а не с телефоном".
Игорь (вчера, 23:45): "Малыш, ты же знаешь, я работаю над этим. Ипотека, дочь... Я не могу просто так все бросить, нужно время. Подготовить почву".
К (вчера, 23:46): "Сколько еще? Год? Два? Жизнь проходит, Игорек. Мы потеряли столько времени".
Игорь (сегодня, 03:05): "Я люблю тебя. Слышишь? Только тебя. Все остальное — это привычка, обязательства. Ты — моя жизнь".
"Все остальное — это привычка". Десять лет жизни, заботы, болезни, радости, ремонты, праздники — все это он перечеркнул одним словом "привычка".
Лена зажала рот рукой, чтобы не закричать. Боль была физической, словно кто-то с размаху ударил ее под дых. Он лгал. Лгал каждый день, глядя в глаза, ел ее суп, спал в ее постели, а по ночам крался в гостиную, чтобы написать другой женщине, что она — его жизнь.
Она вышла из чата и открыла галерею. Там было всего несколько фото. На одном — женщина лет сорока, ухоженная, с мягкими светлыми локонами и грустными глазами. Красивая. В ней чувствовалась какая-то беззащитная женственность, которой Лене, вечно тащившей на себе быт, наверное, не хватало.
На другом фото они вдвоем. Селфи в машине. Игорь улыбается так, как не улыбался дома уже года три — открыто, счастливо, с ямочками на щеках. Головой он прижимается к ее плечу.
Лена смотрела на мужа и не узнавала его. Это был чужой человек. Человек, который способен вести двойную жизнь, виртуозно меняя маски. Днем — уставший семьянин, ночью — пылкий влюбленный Ромео.
Она посмотрела журнал вызовов. Десятки звонков. Длинные, по сорок минут, по часу. Когда он успевал? Наверное, в обеденный перерыв, или по дороге домой, сидя в машине у подъезда.
Последний звонок был сегодня утром, в 7:30. Четыре минуты. Тот самый, пока она мыла посуду, а он якобы собирался.
Злость начала вытеснять боль. Холодная, злая ясность пришла на смену шоку. Он думает, что он самый умный? Что она — глупая клуша, которая ничего не видит дальше своей кухни? Он обсуждает с ней планы, как "подготовить почву", чтобы бросить семью?
Ну уж нет.
Лена вытерла слезы тыльной стороной ладони. Она не даст ему удовольствия увидеть ее истерику. Не сейчас.
Она достала свой телефон. Руки все еще подрагивали, но действовала она четко.
Сфотографировала черный телефон со всех сторон, чтобы был виден серийный номер и царапина на корпусе.
Сфотографировала открытый экран с перепиской. Листала и снимала, лист за листом, каждое "люблю", каждое "ненавижу этот дом", каждое предательское слово.
Сделала скриншоты контактов, фото любовницы, их совместного селфи.
Записала пароль — 1503 — на отдельный листок и спрятала его в свою шкатулку с документами.
Потом аккуратно протерла черный телефон краем халата, стирая свои отпечатки пальцев. Блокировка сработала, экран погас.
Лена прошла к дивану. Приподняла подушку. Положила телефон точно в то же место, под тем же углом, как он лежал. Разгладила ткань. Взбила подушку.
Огляделась. Комната выглядела так же, как и час назад. Никаких следов вторжения.
Она вернулась к компьютеру. Камеры все так же показывали безмятежную квартиру. Лена закрыла программу. Монитор погас.
Теперь она знала. Знание жгло изнутри, но оно давало ей силу. Преимущество. Игорь вернется домой уверенный, что его тайна надежно спрятана под диванной подушкой. Он будет играть роль уставшего мужа, может быть, даже чмокнет ее в щеку.
А она будет улыбаться. И готовить ужин. Но теперь это будет другая игра.
Лена пошла на кухню и налила себе стакан ледяной воды. Выпила залпом. Взгляд упал на их свадебное фото на холодильнике, прижатое магнитиком из Турции. Она сняла его, посмотрела на счастливые молодые лица и медленно перевернула фотографию лицом к стене, сунув ее в ящик стола, под груду счетов за электричество.
Вечером будет спектакль. И она сыграет свою роль безупречно. Пока не будет готова нанести ответный удар.
Лена глубоко вздохнула, расправила плечи и начала чистить картошку. Жизнь продолжалась, но теперь она шла по совсем другому сценарию, который она напишет сама.
Если вам понравилась история, просьба поддержать меня кнопкой палец вверх! Один клик, но для меня это очень важно. Спасибо!