Знакомое чувство: стоит взглянуть на книжную полку, и взгляд сам находит потрепанные корешки. Не новые яркие обложки, а именно их. Те самые книги, которые прочитаны, казалось бы, вдоль и поперек. Зачем их перечитывать? Ответ прост.
Настоящая классика это не застывший памятник, а живой собеседник. Мы растем, меняемся, набиваем свои шишки, и вот уже знакомые строки поворачиваются к нам новой гранью, отзываются неожиданной болью или утешением. Они как старые друзья, разговор с которыми каждый раз открывает что то новое и в них, и в тебе самом.
Предлагаю свой список таких «друзей». Не претендующий на истину в последней инстанции, но искренний. Эти пять книг из русской классики я возвращаюсь снова и снова, и они никогда не отвечают мне одно и то же.
1. Антон Чехов. "Дама с собачкой"
Казалось бы, небольшая повесть о курортном романе. Но каждый раз, перечитывая чеховскую прозу, ловишь себя на мысли, что это не просто текст, а точнейший психологический прибор. "Дама с собачкой" книга, которая меняется вместе с тобой.
В юности кажется, что это история о прекрасной и печальной любви, которой мешает пошлый мир. Гуров и Анна Сергеевна жертвы обстоятельств. Но с годами начинаешь видеть то, что упустил: Чехов безжалостно, но с бесконечным состраданием показывает, как эта самая "пошлость" живет внутри самих героев.
Как Гуров, циничный дамский угодник, сам не понимает, когда игра превратилась в чувство, ломающее его жизнь. Как Анна Сергеевна из "дамы с собачкой" становится для него единственным человеком, а он для нее позором и смыслом существования.
Перечитываешь и поражаесь чеховскому лаконизму. Одна фраза "Анна Сергеевна, эта дама с собачкой, о том, что вот, наконец, сошлась его жизнь с настоящею прекрасною жизнью, только одна, единственная…" содержит целую вселенную тоски и прозрения.
Это история не о любви вопреки, а о любви как страшной и прекрасной силе, которая приходит внезапно и перепахивает даже самую заросшую бурьяном душу. И финал, открытый, как окно в туманное ялтинское утро, заставляет не сочувствовать, а проживать эту историю заново каждый раз.
2. Иван Гончаров. "Обломов"
В школе Обломов часто предстает карикатурным символом лени. Но перечитывая роман взрослым, с удивлением понимаешь: мы все в какой то мере Обломовы. Дело не в лежании на диване, а в той самой "обломовщине" состоянии души, мечтательной, созерцательной, боящейся суеты и подмен.
Илья Ильич не просто лентяй. Он хранитель иного мира, мира цельности, покоя, тепла и человечности, который рушит наступающий век дельцов вроде Штольца. Перечитывая, уже не торопишься осуждать героя.
Жалеешь его, потому что видишь в нем ребенка, который так и не смог примириться с тем, что мир требует от него быть другим. Его любовь к Ольге Ильинской это попытка вырваться, воскреснуть. И трагедия в том, что даже ради любви он не может окончательно сбросить свой халат, ставший частью его натуры.
"Обломов" книга для перечитывания в моменты усталости от бесконечного "бега". Она заставляет задать себе очень неудобные вопросы: а от чего бежим? Что строим? Не промениваем ли мы свое "человеческое, слишком человеческое" на эффективность, которая в конечном итоге оказывается пустой? Образ Обломова становится глубже, сложнее и… ближе.
3. Михаил Булгаков. "Мастер и Маргарита"
Этот роман катализатор. Его можно открыть на любой странице и погрузиться в водоворот магии, едкой сатиры, библейской притчи и лирической истории любви. Каждое перечитывание открывает новый пласт.
В первый раз ловишь сюжет, наслаждаешься проказами Воланда и его свиты. Во второй вглядываешься в главы о Понтии Пилате, поражаясь, как история об трусливом прокураторе становится историей о вечных муках совести.
В третий раз понимаешь, что сердце романа даже не мистика, а история Мастера и Маргариты. Маргарита, которая ради любви готова стать ведьмой, которая бросает вызов самому дьяволу, становится, пожалуй, одним из самых сильных женских образов во всей литературе.
"Мастер и Маргарита" книга о том, что рукописи не горят. О том, что трусость действительно один из самых страшных пороков. О том, что справедливость в конечном счете торжествует, но механизмы ее могут быть очень причудливы. И каждый раз, встречая фразу «Не шалю, никого не трогаю, починяю примус», понимаешь, что мир Булгакова это навсегда. Он уютный, страшный и бесконечно притягательный.
4. Лев Толстой. "Смерть Ивана Ильича"
Небольшая по объему, но невероятная по силе воздействия повесть. Это, пожалуй, самое беспощадное и в то же время самое целительное произведение о самом главном. О смерти. И о жизни, которую мы проживаем до нее.
История успешного чиновника, который лишь на последнем краю осознает, что «прожил жизнь как не надо», бьет наотмашь. Толстой проводит беспощадную операцию по вскрытию социальной, семейной, бытовой лжи, которой окружен человек. Иван Ильич умирает не только от болезни. Он умирает от фальши, от понимания, что его правильная жизнь была пустой, а близкие ждут его кончины как досадной помехи.
Но почему же эту тяжелую повесть хочется перечитывать? Потому что в ее финале есть не только тьма, но и свет. Мучительное прозрение героя, его жалкий детский плач "Ви-ви" и… неожиданный покой. Это чтение болезненная прививка от проживания жизни "как все". Оно заставляет встряхнуться, оглянуться и спросить себя: "А тем ли я занят? Туда ли иду?". Это книга спасатель, способная вытащить из суеты и напомнить о подлинном.
5. Александр Пушкин. "Евгений Онегин"
Роман в стихах, который называют энциклопедией русской жизни. И это так. Но при каждом перечитывании эта энциклопедия оживает по новому.
В юности все симпатии на стороне Татьяны, а Онегин кажется холодным эгоистом. Потом начинаешь видеть в Евгении трагедию человека, отравленного светом, не нашедшего своего места, упустившего любовь из за своей же внутренней пустоты и позы. А Татьяна вырастает из романтической девочки в настоящую царицу, сильную духом, верную долгу, вызывающую не просто восхищение, а глубочайшее уважение.
Перечитывать "Онегина" это наслаждение самого высокого порядка. Легкость стиха, блеск иронии, лирические отступления, которые хочется цитировать бесконечно. "Но я другому отдана и буду век ему верна" с годами эта фраза перестает быть просто примером нравственной стойкости. Она становится личным выбором, о котором можно размышлять часами. А сами герои из знакомых картинок превращаются в живых людей, с которыми можно мысленно спорить, советоваться, сочувствовать.
В заключении:
Эти пять книг лишь начало длинного списка. В него можно добавить "Преступление и наказание" Достоевского, с его каторжным душевным трудом, "Героя нашего времени" Лермонтова, с его вечным вопросом "а зачем жил?", тихую грусть "Вишневого сада" Чехова.
Русская классика не музейный экспонат. Это инструмент для познания жизни и себя. Она не дает готовых ответов, но задает правильные вопросы. Она не развлекает, но прожигает. И в этом ее главная ценность. Откройте знакомую книгу сегодня. Уверен, она заговорит с вами по новому. Потому что изменились вы. А великая литература, к счастью, остается. Все такой же живой, мудрой и необходимой. Как самый лучший друг.