— Ты вообще слышишь, что говоришь? — Алёна швырнула полотенце на стол так, что оно соскользнуло на пол. — Сегодня двадцать девятое декабря. Через два дня Новый год. У меня день рождения. И ты предлагаешь мне перенести гостей, потому что твоей маме «неудобно ехать днём»?
— Я ничего не предлагаю, — Дмитрий даже не поднял глаз от телефона. — Я просто передаю, что сказала мама.
— Конечно, — усмехнулась Алёна. — Ты у нас всегда просто передаёшь. Как курьер. Без своего мнения.
Дмитрий вздохнул, отложил телефон, потёр лицо ладонями.
— Алён, давай без этого. Ну что ты начинаешь с утра?
— С утра?! — она посмотрела на часы. — Полседьмого. Я уже два часа на ногах. А ты только проснулся и уже устал.
Он встал, подошёл к кофемашине.
— С днём рождения, кстати.
— Спасибо, — сухо ответила она.
Алёна поняла: этот день пойдёт не так с первой минуты
Она проснулась ещё затемно. За окном — серый декабрь, двор завален грязным снегом, гирлянды на соседнем доме мигают через раз. В воздухе — предновогодняя суета, когда все бегут, злятся, покупают лишнее и притворяются счастливыми.
«Каждый год одно и то же. Только хуже», — подумала Алёна, доставая из холодильника пакеты с продуктами.
Вчера оставила в магазине почти девять тысяч. Мясо, курица, овощи, фрукты, сыры, сладкое. Хотелось, чтобы стол был щедрым. Не для себя — для них. Чтобы Ольга Петровна не скривилась, не сказала своё фирменное: «Ну… сойдёт».
— Ты опять столько накупила? — Дмитрий заглянул на кухню, держа кружку. — Зачем?
— Затем, что твоя мама считает, что если стол не ломится, значит, я плохая жена.
— Не преувеличивай.
— Я цитирую, Дим. Дословно.
Он промолчал. Это был его любимый приём.
— Алёна, ты что, опять в фартуке?
К двум часам квартира была готова. Стол накрыт, салаты разложены, мясо в духовке, в воздухе запах еды и мандаринов. Алёна переоделась, убрала волосы, посмотрела на себя в зеркало.
«Нормально. Не идеально. Но нормально».
Звонок в дверь раздался ровно в два.
— Это мои, — улыбнулась Алёна и пошла открывать.
— Доченька! — Наталья Ивановна сразу обняла её. — С днём рождения тебя.
— Спасибо, мам.
— Ну как ты? — Михаил Степанович протянул коробку. — Это потом откроешь.
— Конечно.
Родители помогали молча, без указаний. Мама аккуратно расставляла тарелки, отец протирал бокалы. Было спокойно. По-настоящему спокойно.
— Красиво у тебя, — сказала Наталья Ивановна. — Уютно.
Алёна только кивнула. Слова застряли в горле.
Следующий звонок был резким.
— Открывай, — бросил Дмитрий. — Это мои.
Алёна распахнула дверь.
Ольга Петровна вошла первой. Окинула невестку взглядом, задержалась на фартуке.
— Ты что, гостей так встречаешь?
— Я сейчас сниму, — Алёна потянулась к завязкам.
— Надо сразу выглядеть прилично, — отчеканила свекровь. — Это же Новый год почти. Люди.
Сергей Александрович прошёл молча. Ирина, золовка, сунула маленький пакет.
— С днём рождения. Там крем. Мне понравился.
— Спасибо.
Ольга Петровна посмотрела на стол как на поле боя
— Так… — она медленно обвела взглядом блюда. — Это что?
— Мясо, — ответила Алёна. — Запечённое.
— А гарнир?
— Овощи.
— Маловато, — поджала губы свекровь. — Ну, посмотрим.
Наталья Ивановна напряглась. Михаил Степанович кашлянул.
Тут снова звонок.
— Это Тамара Петровна, — вздохнул Дмитрий.
Высокая, громкая, с вечным выражением недовольства. Зашла, осмотрелась.
— Ну, жить можно. Хотя тесновато.
Алёна промолчала.
— Я пить хочу. Сейчас.
Все сели. Михаил Степанович поднял бокал.
— Давайте скажем тёплые слова нашей имениннице…
— Алёна, — перебила Тамара Петровна, — чай нам сделай. Мне и Оле. Горячий.
— Да, — подхватила Ольга Петровна. — Что-то сухо.
В комнате повисла тишина.
Алёна встала.
— Сейчас.
На кухне руки дрожали. Она достала сервиз, тот самый, свадебный.
«Даже тост не дали договорить. Даже сегодня».
Когда она вернулась, разговор уже шёл о скидках и магазинах.
— Поставь сюда, — не глядя сказала свекровь.
Алёна села на место. Мать наклонилась к ней.
— Ты понимаешь, что это ненормально? — шёпотом.
— Мам, не сейчас.
— А когда? — голос Натальи Ивановны дрогнул. — Когда тебя окончательно сотрут?
— Тише…
— Нет, — мать выпрямилась. — Я больше не могу молчать.
— Объясните мне, почему моя дочь здесь как обслуживающий персонал?
— Простите? — Ольга Петровна поднялась. — Вы о чём?
— О том, что Алёна бегает по первому щелчку. Даже в свой день.
— Она живёт в квартире моего сына, — холодно ответила свекровь. — Это минимум, что она может делать.
— Она работает! — повысила голос Наталья Ивановна. — Она вкладывается!
— Копейки, — отрезала Ольга Петровна.
— Дима, — Алёна посмотрела на мужа. — Скажи что-нибудь.
Он молчал.
— Вот, — Наталья Ивановна горько усмехнулась. — Вот и всё.
Михаил Степанович встал.
— Мы уходим.
— Что? — Алёна вскочила. — Папа, подожди…
— Нет, — он взял её за руку. — Мы уходим. И ты с нами.
— Это мой дом…
— Дом — там, где тебя уважают.
Ольга Петровна фыркнула.
— Забирайте. Посмотрим, как она без нас.
Алёна стояла, не двигаясь. Сердце колотилось.
«Если я сейчас выйду — назад дороги не будет».
Она посмотрела на Дмитрия.
— Ты правда ничего не скажешь?
Он отвёл глаза.
Алёна сделала шаг к двери
И в этот момент за окном вспыхнули гирлянды — кто-то включил новогоднюю иллюминацию раньше времени.
— Если ты сейчас выйдешь, не возвращайся
— Алёна, — голос Дмитрия был тихим, почти жалким. — Ты всё усложняешь. Это просто разговор. Мама погорячилась.
— Погорячилась? — Алёна повернулась к нему уже в прихожей. — Она унижает меня два года, Дим. Два. А ты называешь это «погорячилась».
— Ты же знаешь, какая она…
— Знаю, — кивнула Алёна. — Именно поэтому я сейчас ухожу.
Ольга Петровна усмехнулась:
— Драму не разводи. Новый год на носу, а ты тут спектакль устраиваешь.
Наталья Ивановна резко обернулась:
— Спектакль тут вы устраивали. Долго. Удачно. Но занавес закрывается.
Михаил Степанович открыл дверь.
— Пошли, Алёна.
Алёна сделала шаг. Потом второй. На пороге остановилась, посмотрела на квартиру, в которой прожила два года. Белые стены. Кухня, где она вставала раньше всех. Комната, где всегда старалась быть «удобной».
— Если ты сейчас выйдешь, — вдруг сказал Дмитрий, — не возвращайся.
Она посмотрела на него спокойно.
— Я и не собираюсь.
Декабрьская ночь была холодной и честной
В машине было тихо. Только дворники скрипели по стеклу.
— Ты как? — спросил Михаил Степанович.
— Пусто, — ответила Алёна. — Но не больно. Странно, да?
— Нет, — Наталья Ивановна обняла дочь. — Это потому что ты перестала терпеть.
Дома было тепло. Пахло чаем и мандаринами. Алёну усадили на диван, укутали пледом.
— Ты поживёшь у нас, — сказал отец. — Сколько нужно.
— Спасибо.
— Не за что, — отрезала мать. — Мы твои родители. Мы должны были раньше.
— Они убедили меня, что я ничего не стою
— Мам, — Алёна смотрела в кружку. — А если я правда плохая жена?
— Алёна, — Наталья Ивановна взяла её за подбородок. — Посмотри на меня. Ты готовишь, работаешь, терпишь. Плохая жена — это не ты. Плохой муж — тот, кто позволяет унижать свою жену.
— Он просто не хотел конфликтов…
— Он выбрал комфорт, — вмешался Михаил Степанович. — А не тебя.
Алёна молчала долго. Потом выдохнула:
— Я подам на развод.
— Правильно, — кивнул отец.
Сообщения посыпались на следующий день
«Ты под влиянием родителей»
«Мама переживает»
«Давай без глупостей, Новый год же»
Алёна читала и не отвечала.
Через три дня они поехали за вещами. Дверь открыла Ольга Петровна.
— Ты ещё тут?
— За своими вещами.
— Дмитрий на работе.
— Отлично.
— Быстро.
Алёна собирала молча. Документы, одежду, ноутбук. Всё самое важное.
В коридоре появился Дмитрий.
— Ты правда подала?
— Да.
— Из-за ерунды…
— Нет, — Алёна посмотрела ему прямо в глаза. — Из-за тебя.
— Я не хотел выбирать между тобой и мамой.
— А выбрал маму.
Он молчал.
Новый год Алёна встретила на диване
Без гостей. Без напряжения. С родителями и тихим телевизором.
Когда били куранты, она впервые за долгое время загадала желание не «чтобы всё наладилось», а:
«Чтобы больше никогда не предавать себя»
Жизнь начала складываться иначе
В феврале Алёна устроилась в агентство. Зарплата — почти вдвое больше. В марте сняла квартиру. Маленькую, но свою.
Иногда Дмитрий писал. Иногда звонила Ирина. Ольга Петровна — ни разу.
Алёна не скучала.
Она больше не ждала, что её выберут
Она выбрала себя сама.
И именно с того декабрьского дня, перед самым Новым годом, её жизнь наконец-то началась.
Конец.