— Открывай, Серёжа. Мы приехали.
Звонок в дверь прозвучал так резко, что Ангелина вздрогнула и едва не выронила телефон. На экране застыл недописанный рабочий чат — начальник снова требовал отчёт «ещё вчера», хотя на календаре уже уверенно красовалась середина декабря, город жил в режиме гирлянд, ёлок и нервной предновогодней суеты.
— Ты кого-то ждёшь? — крикнула она из кухни.
Ответа не последовало. Только шаги в прихожей и характерный, слишком бодрый голос Валентины Петровны:
— Ну наконец-то! Замёрзли как собаки!
Ангелина закрыла глаза и медленно выдохнула.
«Только не это. Только не сейчас. Только не перед Новым годом…»
Она вышла в коридор и сразу поняла — всё снова пошло не так.
На пороге стояла свекровь, а за её спиной — две женщины, мужчина и подросток, все с сумками, чемоданами, какими-то пакетами из «Пятёрочки». Снег таял на сапогах, вода стекала прямо на коврик, который Ангелина купила неделю назад.
— Ангелиночка, — бодро начала Валентина Петровна, будто они просто зашли на чай, — знакомься! Это мои. Из Казани. Ненадолго.
Ангелина смотрела на них молча. В голове не было ни одной цензурной мысли.
— Вы серьёзно сейчас?
— Лина, — Сергей уже снял куртку, — давай потом поговорим. Люди с дороги.
— Потом — это когда? — голос у неё был ровный, но внутри всё трясло. — Когда они тут поселятся?
Свекровь закатила глаза.
— Ой, началось… Что ты как не родная? Новый год же, семейный праздник.
Слово семейный ударило сильнее пощёчины.
Две недели назад
Декабрь начинался почти нормально. Даже хорошо.
Ангелина впервые за долгое время радовалась возвращению домой. Квартира снова стала тихой. Без чужих голосов, без переставленной мебели, без запаха чужих духов в ванной.
Валентина Петровна наконец съехала после «временного» ремонта, который растянулся почти на два месяца. Ангелина тогда вымыла всё до скрипа, проветрила комнаты, вернула вещи на свои места и впервые за долгое время просто села на диван и ничего не делала.
Сергей был доволен.
— Вот видишь, — говорил он, — всё наладилось. Мама теперь у себя, мы у себя.
Ангелина тогда промолчала. Слишком хорошо помнила, как это «наладилось» в прошлые разы.
— Серёжа, это больше невыносимо
Разговор случился вечером, когда они ужинали на кухне. За окном моросил мокрый снег, где-то во дворе орала сигнализация, а в телевизоре бесконечно крутили рекламу с мандаринами и шампанским.
— Ты опять напряжённая, — заметил Сергей. — Расслабься. Скоро праздники.
— Вот именно, — она отложила вилку. — Праздники. И я не хочу снова встречать их в проходном дворе.
Он нахмурился.
— Ты опять про маму?
— Я про всех. Про бесконечных гостей, которых приводят без моего согласия. Про то, что меня просто ставят перед фактом.
— Лина, — он вздохнул, — ну что тебе стоит потерпеть? Люди же не навсегда.
— А ты помнишь хоть раз, чтобы «не навсегда» действительно было ненадолго?
Сергей не ответил.
— Серёжа, — она смотрела прямо на него, — это мой дом. Я устала чувствовать себя здесь лишней.
— Мы семья, — автоматически сказал он. — В семье так не считают.
— Вот именно. В семье спрашивают, а не приводят толпу с чемоданами.
Он встал, прошёлся по кухне, раздражённо почесал затылок.
— Ты всё усложняешь. Это моя мать.
— А я твоя жена, — спокойно ответила Ангелина. — Пока что.
Он резко остановился.
— Ты сейчас что сказала?
— Я сказала, что так дальше нельзя.
Тогда он ушёл спать в другую комнату. Без скандала, без криков. Но тишина между ними была тяжелее любого ора.
Телефонный звонок
Он прозвучал через три дня. Ангелина была на работе, когда увидела на экране имя свекрови.
— Да, Валентина Петровна.
— Ангелиночка! У меня отличные новости! — голос был слишком радостным. — Наши из Казани приедут. Надо будет их разместить.
— Нет.
Пауза.
— Что значит — нет?
— Это значит, что я не согласна.
— Лина, ты не поняла…
— Я всё прекрасно поняла, — перебила она. — И сразу говорю: у нас они жить не будут.
— Серёжа в курсе? — в голосе появилась сталь.
— Будет.
— Ну-ну, — усмехнулась свекровь. — Посмотрим.
Разговор закончился. А вечером Сергей пришёл домой уже с готовым решением.
— Они приедут завтра, — сказал он, даже не снимая обувь. — Ненадолго.
— Ты меня вообще слышал? — Ангелина медленно встала. — Я сказала — нет.
— Лина, ну не будь такой… — он замялся. — Новый год же.
— Вот именно. Новый год. И я хочу провести его без посторонних людей в моей квартире.
Он повысил голос:
— Хватит говорить «моя»! Мы женаты!
— Квартира оформлена на меня, — холодно ответила она. — И куплена до брака.
Тишина снова повисла между ними.
Возвращение в настоящее
Теперь они стояли в прихожей. Декабрьский холод тянулся с лестничной клетки, родственники неловко топтались, Валентина Петровна уже мысленно расставляла их по комнатам.
— Ну что ты застыла? — нетерпеливо сказала свекровь. — Проходите, раздевайтесь.
Ангелина сделала шаг вперёд.
— Никто никуда не проходит.
Все замерли.
— Ты что себе позволяешь?! — вспыхнула Валентина Петровна.
— Я позволяю себе защитить свой дом, — чётко ответила Ангелина. — Я предупреждала. Вы не услышали.
Сергей побледнел.
— Лина, давай без сцен…
— Поздно, — перебила она. — Сцена уже началась. И дальше будет только хуже.
Родственники переглядывались, явно жалея, что вообще сюда приехали.
— Мы можем уйти… — тихо сказала одна из женщин.
— Никуда вы не уйдёте! — резко сказала свекровь. — Это наш дом!
Ангелина посмотрела на Сергея.
— Теперь твой ход.
Он молчал.
— Теперь решай. Прямо сейчас.
Сергей всё ещё стоял посреди прихожей, будто его в бетон залили. Мать ждала. Родственники жались к стене. Ангелина смотрела только на него — спокойно, без истерики, но с таким выражением, от которого внутри у него всё сжималось.
— Лина… — он начал тихо. — Давай хотя бы на одну ночь. Люди устали.
— А я не устала? — резко перебила она. — Я восемь месяцев живу в режиме «потерпеть». Мне достаточно.
Валентина Петровна всплеснула руками.
— Вот она, благодарность! Мы к тебе по-человечески, а ты…
— Вы ко мне — как к обслуживающему персоналу, — отрезала Ангелина. — И больше этого не будет.
Она повернулась к родственникам.
— Я вас не приглашала. Мне жаль, что вы оказались в этой ситуации, но ночевать здесь вы не будете.
Повисла тяжёлая пауза.
— Серёжа! — голос свекрови задрожал. — Ты слышишь, как она со мной разговаривает?!
Он закрыл глаза, будто хотел спрятаться от происходящего.
— Мам… поехали к тебе. Потом разберёмся.
— Что?! — Валентина Петровна побледнела. — Ты выбираешь её?!
— Я выбираю, чтобы не было скандала, — пробормотал он.
Ангелина усмехнулась.
— Скандал уже есть. Просто ты в нём наконец участник, а не зритель.
Свекровь резко схватила сумку.
— Пойдём! Здесь нас не ждут! — бросила она родственникам и, уже выходя, процедила: — Ты ещё пожалеешь.
— Вряд ли, — спокойно ответила Ангелина.
Дверь захлопнулась.
Тишина после
Сначала было слишком тихо. Настолько, что в ушах звенело.
Сергей медленно снял куртку, повесил её, будто ничего не произошло. Потом повернулся.
— Ты довольна?
— Нет, — честно сказала она. — Но я больше не готова жить так, как раньше.
— Ты унизила мою мать.
— Она унижала меня каждый день. Просто без свидетелей.
Он прошёл в кухню, сел за стол, обхватил голову руками.
— Ты всё разрушила.
— Нет, — Ангелина опёрлась о дверной косяк. — Я просто перестала молчать.
Он поднял на неё глаза.
— И что теперь?
— Теперь ты собираешь вещи.
— Ты меня выгоняешь?
— Я предлагаю тебе пожить там, где тебя действительно слышат, — ответила она. — Здесь ты никогда не был на моей стороне.
Он долго молчал. Потом встал.
— Я не думал, что ты такая.
— А я думала, что у меня есть муж.
Последняя ночь вместе
Он собирал вещи молча. Без истерик, без хлопанья дверьми. Чемодан нашёлся быстро — тот самый, с которым он когда-то переехал к ней.
Ангелина сидела в спальне, смотрела в окно. Во дворе дети лепили кривого снеговика, где-то хлопала петарда. Город готовился к празднику.
— Лин, — он остановился в дверях. — Может, ещё можно всё исправить?
Она не обернулась.
— Серёжа, ты уже сделал свой выбор. Не сегодня. Раньше.
— Я же не со зла…
— Мне не важно, со зла или по глупости. Результат один.
Он ушёл. Тихо, почти незаметно.
Звонок через два дня
Телефон зазвонил утром, когда Ангелина пила кофе.
— Лина, — голос Сергея был уставший. — Давай поговорим.
— Говори.
— Я всё понял. Я правда был неправ.
— Поздно, — ответила она спокойно. — Я подала заявление.
— Ты серьёзно?
— Абсолютно.
— Это из-за мамы?
— Это из-за тебя.
Он замолчал.
— А квартира?.. — осторожно спросил он.
— Моя, — коротко ответила она. — Забери остальное до конца недели. Я сменю замок.
Он хотел что-то сказать, но она уже отключилась.
Новый год
Тридцать первого декабря в квартире было тихо. По-настоящему тихо.
Ангелина нарядила ёлку — без спешки, без комментариев за спиной. Накрыла стол ровно так, как хотела сама. Включила гирлянды, выключила верхний свет.
Когда по телевизору начали отсчёт, она стояла у окна с бокалом.
«Пусть дальше будет по-другому», — подумала она.
Куранты пробили полночь. За окном вспыхнули фейерверки.
— С Новым годом, — сказала она вслух. — С новой жизнью.
После
Развод прошёл быстро. Сергей не спорил. Валентина Петровна звонила, писала, обвиняла — Ангелина просто заблокировала номер.
Иногда было одиноко. Иногда — страшно. Но чаще всего — спокойно.
Квартира снова стала домом. Без чужих шагов, без навязанных правил, без постоянного напряжения.
И каждый раз, когда она возвращалась вечером и закрывала за собой дверь, Ангелина понимала: она всё сделала правильно.
Конец.