Эта статья, с моей точки зрения, логичное продолжение предыдущего материала о том, как трансформировались оценки по успеваемости в дореволюционной России и в СССР, который даже прожил несколько лет без выставления оценок по предметам.
Полагаю, стоит поговорить и о том, как оценивалось поведение. Итак, читаем.
Вы помните этот момент?
Не двойка по алгебре. Не “тройка” за диктант.
А тишина за ужином, когда мама, не глядя на вас, спрашивает: «А у тебя в дневнике… по поведению… всё нормально?»
И вы понимаете: гадость произошла.
Кто-то из одноклассников проговорился на своем семейном педсовете, а их родители сообщили Вашей маме. Так что могло произойти?
- Вы забыли галстук.
- Не встали, когда вошёл учитель.
Или — ужас! — сказали “не согласен” на классном часе про школьную пионерскую организацию.
В советской школе “неуд” по поведению был страшнее двойки по всем предметам сразу.
Потому что он не говорил: «Ты чего-то не знаешь».
Он говорил: «Ты — не такой, как надо».
Но откуда взялась эта традиция — оценивать не знания, а мораль?
Рассказываю, как в царской России судили за “шаловливость”, а в СССР — за “недостаточную коллективность”.
И почему одна красная цифра могла лишить вас будущего?
Давайте вспомним — без пафоса, но с душой.
Глава 1. «Благонравен», «шалун», «смирен» — поведение как социальный диагноз
В дореволюционной России поведение ценилось не меньше знаний — а иногда и больше.
Ведь цель школы была не столько в образовании, сколько в формировании “порядочного человека” — то есть, человека, который не будет задавать лишних вопросов.
Вот реальные оценки по поведению из Воронежского уездного училища, 1821 год:
благонравен — 3
смирен — 5
кроток — 5
тих — 16
скромен — 8
шалун — 1
резв — 2
Уже по этим словам — целая психология.
«Благонравен» — идеал. Тихий, послушный, без собственного мнения.
«Шалун» — уже тревожный сигнал. Может, и умён, но не вписывается в систему.
Для девочек требования были ещё строже.
«Кротка» — похвала.
«Живая» — уже порок.
Потому что «живость» у девочки воспринималась как предвестница вольнодумства, а это — прямой путь к… неправильному браку.
Глава 2. От “смирен” к “неуд”: как поведение стало цифровым
К середине XIX века словесные характеристики начали заменять цифрами.
Но даже в цифровой форме поведение оставалось отдельной категорией — часто с собственной колонкой в дневнике.
В гимназиях и кадетских корпусах поведение влияло на перевод в следующий класс даже больше, чем двойка по латыни.
Потому что в глазах властей дисциплина — основа государства, а “шаловливость” — первая ступень к бунту.
Особенно после 1861 года, когда власти заподозрили:
«Каждый читающий мальчик — потенциальный народник».
А если он дружил с либералами, читал романы в уборной или выражал сомнения в авторитете учителя — его могли исключить.
Не за знания. А за ненадёжность характера.
Глава 3. СССР: “Неуд” по поведению — билет в “ничто”
В советской школе поведение стало частью идеологии.
Не просто “тихий” или “шумный” — а “коллективный” или “индивидуалист”.
“Сознательный” или “безответственный”.
“Активист” или “отщепенец”.
И если вы получали годовой “неуд” по поведению, последствия были суровыми:
Вас не допускали к выпускным экзаменам.
Вместо аттестата выдавали справку:
«Прослушал курс средней общеобразовательной школы».
Звучит нейтрально?
А на деле — конец мечтам.
Без аттестата — ни в техникум, ни в институт.
А значит — ни престижа, ни карьеры, ни уверенности в завтрашнем дне.
Что могло вызвать такой вердикт?
Отказ носить пионерский галстук.
Грубость учителю.
Драка (даже если начали не вы).
Нежелание участвовать в субботнике.
Критика “коллектива”.
И да — жевать жвачку не за что было. Её просто не было.
Глава 4. Педсовет: не собрание, а суд
Решение о годовой оценке по поведению принимал педагогический совет — не формально, а всерьёз.
Учителя обсуждали:
«Он ведь не злой… просто горячий».
«Но вчера на линейке не встал!»
«Зато убрал за всем классом…»
И от этого разговора зависела ваша судьба.
Многие до сих пор помнят этот холод в животе, когда классный руководитель возвращалась с педсовета с странным взглядом.
Глава 5. 1989: “Неуд” ушёл на пенсию
К концу 80-х общество стало мягче.
Перестройка внесла в школу дух гуманизма.
В 1989 году оценки за поведение отменили окончательно.
Теперь воспитанием занимались не через страх, а через:
классные часы, советников по воспитанию, школьных психологов.
Многие вздыхают: — «Раньше было строже — но честнее».
Другие рады: — «Наконец-то перестали судить за характер».
Но одно ясно: главным всегда был учитель — тот, кто, поставив “неуд”, всё равно видел в вас человека.
А у вас был “неуд” по поведению? Или, наоборот, вы были “благонравны”, “смиренны” или “активистами отряда”?
Делитесь в комментариях — вспомним, как нас учили быть “правильными”.