Часть 10. Глава 55
Информация о стремлении Деко освободить Пименова заставила капитана Левченко на мгновение замереть, обдумывая открывающиеся возможности. Ситуация из сложной превращалась в идеальную. Не нужно было вытаскивать заключённого, рискуя оперативным составом и оставляя следы, а сам Деко, движимый ложным чувством долга и необходимостью, делал за них самую рискованную часть работы.
Задача капитана сводилась к тонкой настройке: обеспечить, чтобы побег выглядел максимально правдоподобно, но при этом был под полным, невидимым контролем. И самое главное – чтобы Пименов, оказавшись на свободе, пошел именно туда, куда нужно, и принес с собой «гостя» – специальную метку, которая позволила бы «Конторе» выйти на всю сеть Деко.
Левченко отдал лаконичные распоряжения своей команде. Первое: перевести Пименова из общего корпуса в камеру, максимально подходящую для запланированного Деко сценария – например, в изолятор с устаревшей, но ещё функционирующей системой вентиляции и вблизи участка, где запланирован ремонт коммуникаций. Второе: «ослабить» режим именно в этой части СИЗО ровно настолько, чтобы план Деко казался осуществимым, но не слишком легким. Слишком простой успех вызвал бы у параноидального преступника подозрения. Третье, и самое важное: внедрить в ближайшее окружение Пименова или в среду охраны пассивный, но надежный трекер. Не устройство, которое нужно прятать, а, например, состав с наночастицами на основе редкоземельных металлов, невидимый для стандартных сканеров, но четко читаемый спутником со специальным фильтром. Его нужно было нанести на нижнее бельё Руслана и сделать, таким образом, невольным маяком.
Пока машина «Конторы» начала тихо перемалывать бюрократические процедуры в СИЗО, Левченко углубился в личность Деко. Он изучал его старые, ещё петербургские операции. Ерофея нельзя было назвать тактиком-гением, но у него имелась отвратительная, животная хватка и умение находить правильных, амбициозных и обиженных на мир исполнителей. Его методы являлись грубыми, но эффективными: шантаж, подкуп, игра на самых низменных страхах и желаниях.
Команда, которую он собрал в своё время, являлась слепком с него самого: талантливые маргиналы, которым Деко давал деньги, цель и чувство ложной принадлежности к чему-то большему. Он был для них не просто криминальным авторитетом, а своего рода темным мессией, мстящим за них же самих. Это делало их невероятно преданными, но стало и его слабым местом – к холодному расчёту добавилась эмоциональная привязанность.
Деко нуждался в Пименове не просто как в исполнителе, а как в последнем живом звене, связывающем его с миром отца, с той прежней непоколебимой «легитимностью», которую давала фамилия Пулькин. Освобождение Руслана Ерофей воспринимал как символический акт восстановления справедливости в его извращенной системе координат: если уж не имел возможности вытащить отца из заключения, то хотя бы его лучшего подчинённого. Эту слабину, просчитанную капитаном Левченко, и предстояло использовать.
Тем временем в съемной квартире на окраине Петербурга Ерофей Деко проводил последнее онлайн-совещание.
– Данные подтверждаются, – голос Хакера, никогда не показывающего лицо на видеосвязи, звучал из ноутбука, искаженный вокодером. – Транспортный конвой в зону назначен на пятницу, на рассвете. Это последнее окно. Маршрут уже есть у Калибра.
Калибр, невысокий, сутулый человек с потрескавшимися от химикатов пальцами, кивнул, разложив на столе схему периметра «Новых Крестов» и прилегающих дорог.
– Основная проблема – не вытащить Руслана из камеры. Проблема – вывести за пределы зоны сдерживания. У них там автоматизированные посты, датчики периметра. Взлом займет время, которое у нас есть, но в ограниченном количестве. Нужно создать «слепую зону» минут на десять.
– Это моя работа, – пробормотал Призрак, его лицо, как всегда, было скрыто капюшоном. Он изучал свежие спутниковые снимки и фотографии, сделанные с дронов. – Здесь, у северо-восточного угла, теплотрасса. Ремонтные работы начались на прошлой неделе. Ограждение временное, охрана там формальная, только чтобы вандалов не пустить. Я могу обеспечить проход. Но внутри… Внутри нужно знать точно, где он.
Деко молчал, смотря на экран ноутбука, где Хакер вывел файл с фотографией Пименова из базы данных. Руслан постарел, осунулся, но во взгляде, даже на этом плохом снимке, читалась та же упрямая, тупая преданность.
– Внутри решает он сам, – тихо сказал Ерофей. – Мы даем ему инструмент и путь. Если он не справится… то нам и не нужен, – в его голосе прозвучала фальшивая жесткость. Все понимали – Деко вложится в эту операцию по максимуму. Пименова нужно вытащить любой ценой.
– Инструмент будет передан завтра, – сказал Калибр, указывая на схему внутреннего двора для прогулок. – Во время выгула. Через старую систему водоотведения. Контейнер влагонепроницаемый, магнитный. Прикрепится к решетке в самом дальнем углу. Там, где тень от вышки падает после обеда. Внутри – карта, отмычки из полимера, комбинированный нож, мобильный телефон с одним номером в памяти и… маленький сюрприз от меня. Если его будут преследовать слишком активно, пятьдесят грамм пластита с дистанционным детонатором по радиоканалу. Достаточно, чтобы создать панику и задержать погоню.
Деко кивнул, одобряя. План обретал форму. Он чувствовал прилив адреналина, забытое за месяцы скитаний ощущение контроля. Снова ощущал себя хозяином положения, темным архитектором, ломающим стены тюрьмы. Ерофей не знал, что капитан Левченко в своем кабинете в «Большом доме» на Литейном, изучает ту же самую карту теплотрасс и график ремонтных работ, утвержденный городской администрацией по настойчивой, но абсолютно легальной просьбе одной из подставных фирм «Конторы».
– Сроки жесткие, – напомнил Хакер. – Послезавтра – передача «посылки». Через два дня – крайний срок для эвакуации. У нас нет права на ошибку.
– Ошибок не будет, – отрезал Деко. – Руслан уже получил весточку и морально готов, – он говорил это больше для себя, пытаясь заглушить подсознательный голос, который шептал, что всё идет слишком гладко. Но желание получить обратно своего солдата, последний кусок паззла прежней команды, было сильнее осторожности.
***
В это же время в своей камере Руслан Пименов лежал на жесткой койке и смотрел в потолок. Он не знал о тонких манипуляциях «Конторы», не подозревал, что его планируют сделать приманкой. Думал только о двух вещах: о двадцати пяти годах беспросветной жизни в зоне, где его, бывшего «пса» прокурора, наверняка ждала жестокая расправа, и о туманной, но живущей в сердце надежде, подаренной на днях, когда ему передали «маляву»: коротенькое письмецо, в котором говорилось, что Ерофей сделает всё, чтобы его вытащить.
Пименов верил в Деко. Верил, что сын его покойного патрона, единственный, кому он дал мысленную клятву верности, не оставит его гнить. Эта вера была единственным, что не давало ему сломаться. И когда завтра, во время прогулки, его нога нащупает под слоем грязи у дренажной решетки небольшой, гладкий металлический предмет, он воспримет это не как подозрительную удачу, а как знак. Как доказательство того, что его вера была не напрасна. Он и представить не мог, что, прикрепляя тот магнитный контейнер к поясу под робой, он станет не просто беглецом, а центральной фигурой в сложной, многослойной партии, которую вели между собой два человека – хитрый преступник и капитан контрразведки.
***
На следующий день капитан Левченко, погруженный в созерцание карт и схем на экране, получил краткий, зашифрованный сигнал от своего осведомителя внутри СИЗО: «Птица в клетке получила зерно». Это означало, что передача «инструмента» Пименову прошла успешно и осталась незамеченной официальной охраной. Теперь всё зависело от воли и решимости самого заключенного.
Михаил откинулся на спинку кресла, чувствуя холодную тяжесть ответственности. Он ощущал себя хирургом, готовящимся к сложнейшей операции: нужно было дать болезни проявиться, чтобы затем удалить её раз и навсегда, но при этом не убить пациента. «Пациентом» в этой аллегории было всё дело, вся хрупкая конструкция по поимке Деко, но так, чтобы он вывел на своих западных кураторов.
Капитан вызвал к себе двух оперативников из своей группы.
– Завтра, с момента активации сигнала от метки на Пименове, мы переходим в режим постоянного, но максимально дистанционного контроля, – начал он, его голос был ровным, без эмоций. – Первая цель: отследить весь путь беглеца от периметра до точки рандеву с Деко. Вторая, и главная: ни в коем случае не спугнуть саму группу Ерофея. Быть максимально осторожными, чтобы его подельники, которые наверняка следят за всем, ничего не почуяли, иначе они разбегутся, как крысы, а сам Деко уйдет в глубокое подполье. Мы этого допустить не можем.
Один из оперативников, молодой, с внимательным взглядом, спросил:
– Товарищ капитан, а если они начнут «чистить» путь за собой? Имею в виду Пименова, после того как он выполнит свою роль?
Левченко холодно посмотрел на него.
– Это риск. Но, согласно психологическому портрету, Деко этого не сделает. Пименов для него – не расходник, а символ. Он вложился в его освобождение не только как в ресурс, но и как в акт восстановления статуса-кво. Убрать его сразу – значит признать свою эмоциональную ошибку. Деко на это не способен. Он будет его беречь, покажет команде: «Смотрите, я не бросаю своих». Эта сентиментальность – наш козырь. Пименов останется живым маяком, ведущим нас в самое сердце их структуры.
Он сделал паузу, давая информации усвоиться.
– Ваша задача – невидимое сопровождение. Используем беспилотники с тепловизорами дальнего радиуса, пассивные акустические датчики вдоль предполагаемого маршрута к теплотрассе. Никаких визуальных контактов. Никаких машин в непосредственной близости. Пусть они чувствуют себя гениями, совершившими идеальный побег. Наша работа – лишь тихо аплодировать из темноты.
***
Тем временем в камере Пименов, дрожащими от волнения руками, изучал содержимое магнитного контейнера при тусклом свете, пробивавшемся через забранное двойной решёткой крошечное окошко. Все было продумано до мелочей. Карта-схема внутренних коммуникаций была нанесена на водостойкую пленку. Отмычки – легкие, почти невесомые. Нож с клинком из черной керамики не вызывал срабатывания металлодетекторов.
Но больше всего его поразил телефон. Древний, потрепанный кнопочный «кирпичик», в памяти которого был один-единственный номер, подписанный латинской буквой «D». И небольшая, отдельно упакованная антенна-усилитель. Вложенная записка, текст которой был выжжен лазером на кусочке тонкого пластика, была лаконична: «Активация в 04:30. Жди сигнал. D.»
Сердце Руслана бешено колотилось. Он спрятал сокровища в потайное место под нарами. Теперь оставалось ждать. Сон бежал от него. Бывший прокурорский работник лежал и прокручивал в голове каждый шаг, каждую деталь карты. Он думал о Деко. О том, как встанет перед ним, не сломленный, вырвавшийся из самой пасти системы. Это будет его искупление за все прошлые неудачи, его доказательство преданности. Мысль о том, что за его побегом может стоять чей-то иной, даже не мелькнула в его сознании, отравленном тюремной тоской и слепой верой.