И снова наша литературно-чайная рубрика. В стихотворениях Александра Сергеевича Пушкина мы нашли строки, посвященные чаепитию зимой. С них и началась наша история о самоварах в дружественных поэту домах.
«ЗИМА. ЧТО ДЕЛАТЬ НАМ В ДЕРЕВНЕ?»
«Зима. Что делать нам в деревне? Я встречаю / Слугу, несущего мне утром чашку чаю, /Вопросами: тепло ль? утихла ли метель? /Пороша есть иль нет? и можно ли постель / Покинуть для седла, иль лучше до обеда /Возиться с старыми журналами соседа?».
Строки эти Александр Сергеевич Пушкин написал в 1829 году в селе Павловском Старицкого уезда Тверской губернии, которое принадлежало отставному поручику, участнику Отечественной войны 1812 года Павлу Ивановичу Вульфу. Здесь поэт написал также знаменитое стихотворение «Зимнее утро» («Мороз и солнце; день чудесный!/ Еще ты дремлешь, друг прелестный...»), работал над «Путешествием Онегина» и другими произведениями.
С мелкопоместными дворянами Вульфами Пушкин свел знакомство еще в 1817 году, когда после окончания Лицея первый раз приехал в родовое имение матери – село Михайловское Опочецкого уезда Псковской губернии. Владелицей же соседнего (примерно 3,5 км) села Тригорского была Прасковья Александровна Вульф-Осипова с семьей. Во время ссылки в Михайловское в 1824-1826 годах Пушкин бывал в Тригорском почти каждый день. Он подружился с сыном Прасковьи Александровны Алексеем Николаевичем Вульфом, который и познакомил его с остальными родственниками-Вульфами, в частности, с дядей по отцу – Павлом Ивановичем Вульфом. И в 1829 году Пушкин гостил у Павла Ивановича в Павловском неоднократно.
Сегодня село Павловское относится к Старицкому району Тверской области. Дом, где поэту «слуга нес чашку чая» зимним утром, не сохранился. Зато в Тригорском есть самовар, напоминающих об уютных чаепитиях Пушкина в дружеском кругу.
ТРИГОРСКОЕ: «ЗОВУТ СОСЕДА К САМОВАРУ»
Несомненно, жизнь семьи Вульф-Осиповых в Тригорском нашла отражение в романе «Евгений Онегин». «Под вечер иногда сходилась / Соседей добрая семья, / Нецеремонные друзья, / И потужить, и позлословить, / И посмеяться кой о чем. / Проходит время; между тем / Прикажут Ольге чай готовить, / Там ужин, там и спать пора, / И гости едут со двора». Или. «Взойдет ли он, тотчас беседа / Заводит слово стороной / О скуке жизни холостой; / Зовут соседа к самовару, / А Дуня разливает чай».
В 1918 году господский дом усадьбы в Тригорском был подожжен и разграблен, в 1922 году Тригорское вошло в состав созданного Музея-заповедника Пушкина «Михайловское». Во время Великой Отечественной войны весь Пушкинский Заповедник был практически полностью уничтожен. В июле 1944 года Пушкиногорский район освободили от немецко-фашистской оккупации, а в октябре 1945 года из Германии в Пушкинский Дом Академии Наук СССР доставили ящики с остатками музейных ценностей Пушкинского Заповедника. Среди них был и самовар томпаковой меди, который связывали с Тригорским пушкинской поры. В 1962 году господский дом воссоздали и теперь в экспозиции гостиной можно видеть тот самый самовар.
САМОВАР ИЗ ОПОЧКИ
«И путешествия в Опочку», – есть такая строка в стихотворении Пушкина «Признание». Уездный город Опочку, расположенный примерно в 30 км от Михайловского, поэт посещал неоднократно. Через этот город проходил почтовый тракт, по которому доставлялись письма в Михайловское, также славились местные ярмарки – летняя и зимняя. В 1951 году в фонд Пушкинского заповедника поступил самовар начала ХIХ века, выполненный из красной меди. Его передала Елена Владимировна Досева, предок которой был в Опочке священником. По семейной легенде Пушкин в гостях у священника «пил из этого самовара чай». Самовар представляет собой прекрасный образец характерной для ампира формы античной вазы.
САМОВАР ОЛЕНИНЫХ
В 1961 году в Москве, на Пречистенке, в городской дворянской усадьбе XIX века открылся Государственный музей Александра Сергеевича Пушкина. Сведений о том, бывал ли в этой усадьбе поэт, нет. Зато известно, что в 1840-х годах здесь жил купец первой гильдии Алексей Федорович Рудаков – «чайный король» из Верховажья (в наши дни – село в Вологодской области), сделавший капитал на торговле кяхтинским чаем.
В экспозиции музея на Пречистенке есть самовар, который принадлежал семье президента Академии художеств и директора Императорской публичной библиотеки Алексея Николаевича Оленина. Пушкин после окончания Лицея попал в блестящее литературно-художественное общество, что собиралось и в петербургском доме Оленина, и на его загородной мызе Приютино (современный адрес литературно-художественного музея «Приютино» – город Всеволожск Ленинградской области). По воспоминаниям в Приютине «жизнь текла тихая, мирная, аккуратная, простая, деревенская, и казалось, по образу жизни, верст за 500 от Петербурга...Всё было весело, радушно, довольно, дружно, просто, свободно». Так что, конечно, не обходилось и без чаепития с самоваром – важной части русской усадебной культуры. Поэт здесь был желанным гостем, в усадьбе ему отводили отдельную комнату.
Правда, с осени 1828 года отношения Пушкина и Оленина по многим причинам испортились, дружба и взаимная приязнь прошли. В 1950-х годах у одной из праправнучек Алексея Николаевича Оленина – москвички Софьи Сергеевны Поповой, был приобретен великолепный, в виде этрусской вазы, ампирный самовар, с которым связаны две семейные легенды. Первая: из этого самовара Пушкин пил чай на мызе Приютино. Причем хозяйка дома «разрешала Пушкину самому наливать чай из самовара с орлиной головой на кране, потому что поэту доставляло удовольствие «сворачивать» голову этому орлу, символизирующему царское самодержавие». Легенда вторая: в день смерти поэта кран самовара был запаян, чтобы никто и никогда уже не смог бы наливать из него чай. Пожалуй, наиболее достоверной в этих легендах может быть лишь принадлежность самовара к пушкинской поре истории мызы Приютино.
ДОМ НАЩОКИНЫХ: «ПУШКИН ОЧЕНЬ ЛЮБИЛ ЧАЙ»
Павел Воинович Нащокин и Пушкин подружились еще в лицейские годы. Во время приездов в Москву Пушкин, как правило, останавливался у Нащокина, венчался Пушкин в одолженном у него фраке, а в 1833 году пригласил крестить своего старшего сына Александра.
Владения Нащокина находились в деревне, а в Москве он по традиции той поры снимал дома. Из трех известных исследователям нащокинско-пушкинских адресов сохранилось два. В дом №12 в Воротниковском переулке Нащокин переехал в 1834 году после собственной свадьбы; в мае 1836 года Пушкин гостил у московского друга в последний раз. Он писал жене Наталье Николаевне: «Я остановился у Нащокина. Квартира у него щегольская, жена очень мила. Он счастлив и потолстел. Мы, разумеется, друг другу очень обрадовались и целый вчерашний день проболтали бог знает о чем». Жена Нащокина Вера Алексеевна вспоминала: «Пушкин любил чай и пил его помногу». Так и видится беседа старинных друзей за традиционным московским чаепитием.
Павел Воинович Нащокин скончался в 1847 году, Вера Алексеевна Нащокина – в 1900 году. А их внучка Вера Андреевна Зызина уже в советское время передала во Всероссийский музей А.С. Пушкина семейный самовар. Самовар был выполнен в 1830-е годы на московской фабрике медных изделий купцов Прокофия Васильевича и Николая Прокофьевича Суровцевых. Интересно, что сейчас самовар находится в экспозиции мемориального музея-дачи Пушкина, открытого в бывшем Царском Селе (сейчас – город Пушкин). После свадьбы, с мая по октябрь 1831 года, Пушкин вместе с молодой женой Натальей Николаевной снимал здесь деревянную дачу – восемь комнат, мезонин, веранда. Поэт писал Нащокину: «Мы здесь живем тихо и весело, будто в глуши деревенской». Мемуаристы писали: на даче Пушкин каждое утро ходил купаться, после чая ложился у себя в комнате и начинал писать.
ЧАЕПИТИЕ ДЛЯ ПУШКИНА В МИНИАТЮРЕ
В свое время Павел Воинович Нащокин заказал сделать домик – копию 2,5 на 2 метра одной из своих московских квартир (а, скорее всего, «собирательного образа» типичного дворянского жилища той поры). Мебель, посуда, хозяйственная утварь и пр. для обстановки комнат выполнялись в одну седьмую настоящей величины. Создание домика растянулось на несколько лет и обошлось в 40 тысяч рублей, на которые можно было купить неплохой особняк. Все миниатюры действовали: на рояле и «на бильярдах» можно было играть, в самоварах – кипятить воду, на ломберных столах лежали карты, свечи и масляные лампы горели. Сервизы заказывались на знаменитом фарфоровом заводе Алексея Гавриловича Попова. Пушкин, гостивший у Нащокина в мае 1836 года, писал жене: «Домик Нащокина доведен до совершенства – недостает только живых человечиков. Как бы Маша (дочь Пушкина) им радовалась». Скорее всего после этого Нащокин и заказал портретные фарфоровые фигурки своих друзей. К сожалению, впоследствии они были утрачены; воссоздать же удалось не все.
В домике была воспроизведена гостевая комната, в которой Пушкин жил у Нащокина. И еще при жизни Пушкина Нащокин собирался завещать домик Наталье Николаевне, но из-за постоянных долгов вынужден был его постоянно закладывать. Так и не выкупленный домик менял одного владельца-антиквара за другим. В музейный фонд он попал в 1919 году, а с 1999 года хранится во Всероссийском музее А.С. Пушкина, в экспозиции знаменитой квартиры на Мойке, 12.