В американском хорроре есть проверенная десятилетиями формула, которая почти всегда срабатывает. Тихая одноэтажная Америка — аккуратные домики, школьные автобусы, велосипеды, дворы с подстриженными газонами — вдруг оказывается тем самым омутом, в котором разная чертовщина водятся. За внешним благополучием скрывается жестокость, страх и зло, направленное прежде всего на детей.
И дилогия «Чёрный телефон» режиссёра Скотта Дерриксона — один из самых показательных примеров того, как эта формула работает в современном кино.
Обе части фильма — это не просто истории про маньяка. Это рассказы о суровой жизни американских школьников, о детской уязвимости и жестокости среды, о невинно убиенных самым жутким способом детях и о связи с потусторонним миром через самые приземлённые предметы. В данном случае — через старый чёрный телефон, который не должен работать, но всё равно настойчиво трезвонит.
Почти Стивен Кинг — и это совсем не иллюзия
При просмотре «Чёрного телефона» (2022) не покидает ощущение, что смотришь экранизацию очередного романа Стивена Кинга. Слишком уж много совпадений — и по наполнению, и по стилистике.
Это ощущение, впрочем, не такое уж обманчивое. В основу сценария положен рассказ Джо Хилла — писателя, который давно перестал быть просто «сыном знаменитого отца», но родство со Стивеном Кингом здесь ощущается почти физически. Та же интонация, то же внимание к детской психологии и та же мысль: настоящее зло редко выглядит как монстр из кошмаров — чаще оно носит человеческое лицо.
Простой сюжет, который работает
Если разбирать первый фильм по пунктам, становится очевидно: сюжет у него достаточно прост и прямолинеен. 1970-е, провинциальный городок. Маньяк похищает детей. Один из мальчиков оказывается заперт в подвале, где висит отключённый телефон. И именно через него герой начинает получать звонки от предыдущих жертв.
Некоторые сюжетные повороты фильма выглядят не слишком правдоподобно, а логика отдельных решений вызывает вопросы. Но «Чёрный телефон» — тот случай, когда формальные недостатки тонут в атмосфере. Фильм берёт не неожиданными твистами, а настроением, напряжением и эмоциональной вовлечённостью.
И огромную роль здесь играет актёрская работа.
Мэйсон Темз и сила детской уязвимости
Мэйсон Темз, исполнивший главную роль, оказался настоящей находкой. Его герой — не храбрый киношный мальчик, который всё знает и всё умеет. Это обычный ребёнок, живущий в мире, где взрослые либо жестоки, либо беспомощны. Он боится, сомневается, ошибается — и именно поэтому за него по-настоящему переживаешь.
Детские персонажи в фильме вообще показаны без романтизации. Школа здесь — место постоянного унижения и насилия, а взросление происходит слишком рано и слишком болезненно. В этом смысле «Чёрный телефон» оказывается куда мрачнее, чем кажется на первый взгляд.
Итан Хоук: зло, которое не нуждается в словах
Но даже на фоне сильной детской игры фильм невозможно представить без Итана Хоука. Его похититель — один из самых запоминающихся злодеев в хоррорах последних лет. И что особенно важно: Хоук играет почти без лица.
Маска, полумрак, минимум реплик — и при этом абсолютное ощущение опасности. Он хорош даже скрытый страшной маской. В каждом движении, в каждом взгляде чувствуется угроза, и именно это делает персонажа по-настоящему пугающим.
Неудивительно, что в год выхода фильма я без колебаний поставил ему 8 из 10 на IMDb. И при повторном просмотре решил эту оценку не менять.
Скотт Дерриксон: режиссёр крайностей
Режиссёр «Чёрного телефона» — фигура крайне неровная. Скотт Дерриксон способен снять что-то откровенно невнятное вроде «Избави нас от зла», а затем выдать почти шедевральную (в рамках жанра) работу — вроде «Ущелья».
Первая часть «Чёрного телефона» относится как раз ко второй категории. Это тот редкий случай, когда режиссёрский стиль, сценарий и актёры работают на одну цель.
Именно поэтому ожидания от продолжения были высокими.
Почему вторая часть уступает первой
Сиквел оказался фильмом другого типа. Формально — продолжение, по сути — попытка расширить и усложнить историю.
Вторая часть заметно затянута и перегружена концепцией «сон во сне». Камерный страх первой части здесь растворяется в более сложной, но менее цепляющей мифологии.
Добавляют вопросов и призрачные мальчики, которые местами выглядят так, словно их со съёмок «Ералаша» привели. Да и Итан Хоук в этот раз почти полностью исчезает под маской и сложным гримом — его харизма ощущается куда слабее, чем раньше.
Но не всё так плохо
При всех недостатках, у второй части есть сильные стороны. В отдельных сценах Скотт Дерриксон по-прежнему умело создаёт густую, липкую атмосферу ужаса. Это не резкий страх, а тревога, которая медленно подбирается и не отпускает.
Отдельная радость — молодые актёры из первой части. Они выросли, но не растеряли обаяния и убедительной игры. Для хоррор-франшизы это редкость и серьёзный плюс.
Ну и, конечно, саундтрек. Например, использование композиции Pink Floyd в одной из сцен — неожиданное, но очень точное решение. За это фильму хочется сказать отдельное «мерси».
Зрительский приём: от восторга к спорам
Первая часть была принята зрителями очень тепло. Её хвалили за атмосферу, актёрские работы и узнаваемый «кинговский» дух.
Вторая же вызвала куда больше споров. Одним понравилось расширение истории, другим — наоборот, показалось, что фильм потерял простоту и цельность.
Если бы не некоторое количество удачных сцен, если бы не актёры и не музыка, сиквел легко можно было бы назвать проходняком. Но определённые плюсы всё равно делают его одним из самых приметных представителей жанра в 2025-м году.