— Леночка, выручай! Вопрос жизни и смерти! Сыну на операцию не хватает, квоту дали, а на расходники нужно срочно! Двести тысяч! Верну до боя курантов, клянусь!
Марина плакала в трубку так убедительно, что у меня, юриста с двадцатилетним стажем, дрогнуло сердце. Мы дружили со школы. Тридцать лет. Я знала её сына, Пашку, с пеленок.
— Конечно, Марин. Сейчас переведу.
Я сняла деньги со своего накопительного счета. Это был мой резерв на отпуск, но разве можно думать об отпуске, когда у подруги беда? Перевела. Без расписки. Мы же свои люди.
Это было в ноябре.
Весь декабрь Марина была на связи. Рассказывала, как прошла операция (успешно), как Пашка идет на поправку. Благодарила. «Лена, ты святая! 29-го получу годовую премию и сразу всё верну!».
Наступило 29 декабря. Тишина.
Я подождала до вечера. Написала в вотсап: «Мариш, привет! Как дела? Завтра всё в силе?».
Сообщение прочитано. Ответа нет.
30 декабря. Утро. Звоню. «Абонент временно недоступен».
Захожу в соцсети. И вижу фото. Свежее, выложенное час назад. Марина, румяная и счастливая, стоит на фоне заснеженных елей. Геотег: «Парк-отель "Сказка", Красная Поляна». Подпись: «Новогодний релакс! Мы это заслужили!».
На ней — новая горнолыжная куртка. Рядом — Пашка, вполне здоровый, с новеньким сноубордом.
У меня потемнело в глазах. Операция? Расходники? Или просто «релакс» за мой счет?
Я могла бы заплакать. Могла бы написать гневный комментарий. Могла бы приехать к ней домой и поцеловать закрытую дверь.
Но я юрист. Эмоции — это для кухни. Для дела нужны факты.
Я открыла банковское приложение. Нашла транзакцию. Назначение платежа я, слава богу, указала: «Займ до 31.12.2024». Это уже кое-что. Переписка в вотсапе, где она просит деньги и обещает вернуть — тоже доказательство, суды их принимают.
Но судиться — это долго. Госпошлина, заседания, приставы... А деньги мне нужны сейчас. И главное — мне нужно уважение.
Я составила текст. Не «Марина, ты совесть потеряла?», а юридически выверенную претензию.
«Уважаемая Марина Викторовна.
Напоминаю, что 15.11.2024 между нами был заключен договор займа в устной форме на сумму 200 000 (двести тысяч) рублей, что подтверждается банковской выпиской и перепиской в мессенджере (скриншоты прилагаются). Срок возврата — 31.12.2024.
В связи с уклонением от возврата долга и твоим отъездом на курорт, уведомляю:
- 01.01.2025 я подаю заявление в полицию по ст. 159 УК РФ (Мошенничество), так как ты ввела меня в заблуждение относительно целей займа («на операцию»), что подтверждается твоими фото с курорта.
- Одновременно подается иск в суд о взыскании долга, процентов за пользование чужими денежными средствами (ст. 395 ГК РФ) и судебных издержек.
- Копия заявления будет направлена твоему работодателю (ООО «Вектор»), так как мошеннические действия сотрудника могут заинтересовать службу безопасности.
Жду возврата средств до 18:00 сегодняшнего дня.
Елена».
Я нажала «Отправить».
Сообщение ушло в пустоту. Марина была онлайн.
Прошла минута. Две. Пять.
Вдруг статус изменился на «печатает...».
Звонок.
— Ленка, ты что, с ума сошла?! Какая полиция?! Какая работа?! Ты же подруга!
Голос Марины дрожал. Не от раскаяния — от страха. Угроза сообщить на работу — это был мой козырь. Она работала главбухом, и любые проблемы с законом для неё — это конец карьеры.
— Я не подруга, — холодно ответила я. — Я твой кредитор. Ты меня обманула. Ты гуляешь на мои деньги, пока я сижу дома. У тебя два часа, Марина. Потом я нажимаю кнопку «Отправить» на сайте МВД.
— Да нет у меня сейчас всех! Мы путевки купили! Я думала, после праздников...
— Сдай сноуборд. Займи у мамы. Возьми микрозайм. Меня не волнует. 200 тысяч. Время пошло.
Я положила трубку.
Руки тряслись. Было противно. Тридцать лет дружбы... Разменяны на куртку и сноуборд.
Через час пришло уведомление от банка: «Пополнение счета: +200 000 руб. Отправитель: Марина В.».
И следом сообщение: «Подавись. Больше не пиши мне».
Я усмехнулась.
«Больше не пиши»? Милая, да я тебя заблокировала еще до того, как пришли деньги.
Я налила себе кофе. За окном падал снег. На душе было пусто, но спокойно.
Я потеряла подругу. Да. Но на самом деле я потеряла её еще в ноябре, когда она решила, что меня можно использовать. Сегодня я просто оформила этот разрыв документально.
А деньги... Деньги пойдут на отпуск. Весной. С теми, кто меня не предаст.
На Новый год я была одна. Но это было лучшее одиночество в моей жизни. Честное. Без фальшивых улыбок и долгов.
И знаете что? Если бы она просто позвонила и сказала: «Лен, не рассчитала, прости, верну через месяц» — я бы подождала. Но она выбрала врать. А ложь в моем кодексе — это преступление без срока давности.