Продолжим с утра пораньше: "С утра пошли к тайнику. Вытащили из озера контейнер, пополнили БК, медицину и продукты. Забрали оттуда половину примерно…
(часть 1 - https://dzen.ru/a/aTe-GY4x6l6zMoY8)
Рановато, конечно. С тем, что в наличии, ещё одну авантюру провернуть можно. Но, чует моё сердце анальное, что не до него нам будет, в ближайшее время. Лучше заранее.
Рейдовые рюкзаки вернули, почти, на то же место. Почему не на это же? Да натоптали мы там уже. Если в лесу долго на одном месте живёшь. Следы, всё равно оставишь. Как не аккуратничай.
И чем дольше, тем больше. А место мы для лагеря очень грамотно выбрали. Хоть и в стороне от района действий, но можно сказать, рядом. И интереса здесь никому нет.
Ни немцам, ни партизанам. Пообедали плотно, отдохнули. И пошли смотреть на результаты проведённой немцами операции. Чисто, посмотреть, оценить, обсудить, покритиковать.
Прошли, не так много, километров десять всего. Время – ближе к вечеру уже. И тут дымком потянуло. Ну, это совсем дебилом надо быть отмороженным, или причину иметь, чтобы в сыром лесу костёр разводить. Ему просохнуть, нормально, хотя бы дня три нужно.
А дождь, этот, моросящий, только. Как два дня назад кончился. Аккуратно вышли по дыму к костру. Наблюдаем. Десять человек. Явные «народные мстители». Один раненый на плащ-палатке. Лица измождённые, в грязи по самые брови.
А раненный-то… Политрук. Вот, теперь точно ясно, что не подсадные. Начал ещё, внимательно всматриваться – изучать, эту группу. В бинокль. Хоть до них и метров тридцать всего. Грязные, как черти. Подлесок в этом месте редковат. Такая «проплешина».
Искал подвох. И я его нашёл. Двоих из них мы с немцами встретили. Когда между двух болот по перешейку шли. Аккуратно отошли назад, метров на сто, и начали совещаться, шёпотом.
- Понял? Всё понял? Двоих из них узнал?
Смол кивнул.
- Лешие снимаем, чтобы петлицы видели. «Обвес» с Витязей тоже. Подходим в открытую. Аккуратно расходимся в стороны. Говорю я. После кладём на землю мордами. Всех. Дёрнутся – на поражение. В тех двух – только в ноги. Запомни, только в ноги. Понял меня?
Смол опять кивнул. Мы сняли «лешие» и стараясь погромче хрустеть ветками двинулись к их стоянке. Они хоть и за оружие схватились и в нашу сторону головы повернули, но даже «рассыпаться» не соизволили.
Так и смотрели тупо, на нас подходящих. Так и сидели толпой у костра. Политрук в отключке рядом лежал. На плащ-палатке, с ногой «перевязанной». Мда… Бойцы… Вот из-за таких, Смола мне немцы и продырявили.
- Здравия желаю. Кто старший?
- Я
Ответил пожилой усатый мужик.
- Да нет, ты ошибся. Теперь, здесь старший я. ЛЕЖАТЬ!!! ЛЕЖАТЬ Я СКАЗАЛ!!! РУКИ!!! РУКИ ОТ СТВОЛОВ УБРАЛИ!!! ЗАВАЛЮ НАХРЕН!!! УРОДЫ!!! СТВОЛ БРОСИЛ!!! СТВОЛ!!! Я СКАЗАЛ!!!
Орали со Смолом в две глотки. Аж охрипли. Но, «забить психику» им, нам удалось. Видимо они уже на столько вымотаны были, что «погеройствовать» ни у кого их них сил уже не было. Все лежали мордами вниз, не пытаясь протянуть руки к оружию. Отшвырнули ногами подальше их винтовки.
- Вежи ремнями их! Дёрнется кто – вали!
Как связали все, двоих «старых знакомых» оттащили в сторонку. Пистолетов не было ни у кого. Ножи правда, почти у всех.
— Значит так. Вы все нам не нужны. Нам нужны, только эти двое. Из винтовок я вытащу затворы и сложу их в этот мешок. После чего допрошу этих двоих, и кто из них останется жив, отдам вам. Мешок закину в ту сторону, найдёте. Старлей, держи на прицеле этих, шевельнётся кто, пулю в башку. Я пошёл с этими двумя побеседую.
Как прошёл форсированный допрос, пересказывать не буду. Если вкратце. Сначала забил им в глотки кляпы из отрезанных кусков их ватников, а потом, просто делал больно. Ножом. Очень больно. Не спрашивая вообще ни о чём...
После чего, как перестали извиваться от боли, кляпы по очереди вынимал и задавал вопросы. По уму растащить бы их надо было. В разные стороны. Приватно поговорить с каждым, так сказать. Но, видя в их глазах животный ужас, делать этого не стал.
Если в течении трёх секунд не получал ответ, опять забивал кляп и снова делал больно. Под конец беседы от них ощутимо тянуло мочой и дерьмом. Партизаны весь допрос слышали. Очень, подчёркиваю, очень интересно. Это мы хорошо зашли. Развязал ихнего старшего.
- Зовут, как?
- Иван.
- А по батюшке?
- Андреевич.
- Иван Андреевич, давай рассказывай, что случилось у вас там.
Иван Андреевич Лежал с краю и поэтому весь «процесс» наблюдал воочию. Смотрел он поэтому на меня с ужасом. Доклада у него не получилось Одни бессвязные междометия. «Мы значица…», «А они, вот так вота…».
- Стоп – стоп – стоп. Давай я попробую сам тебе рассказать. Я представляю, примерно, что и как, у вас там вышло. Когда обоз к вам пришёл, вы свернули лагерь и начали уходить. Причём сами ещё не решили куда. С соседних деревень пришли связные, доложились, что немцев с полицаями в районе - тьма. Скорость на марше – минимальная. Поняли вы, что вам не уйти. Принять бой вы не могли. Большая часть отряда на задании была. Решили уйти на болото и там пересидеть. Думали гати, только вы знаете. Дня через 3-4 вас блокировали. Держали там двое суток. Решили пойти на прорыв. Кто вышел разбились на малые группы и рассыпались. Договорились через время в точку сбора все выйти. Примерно так? Правильно?
- Ну, да…
- Одно мне скажи. Мирняк где? Мне без разницы. Просто интересно.
- Кто?
- Деревенские ваши, спрашиваю, где?!
Андреич смотрел на меня и зло сопел.
- Ну а куда с ними?! Оставили мы их.
- Логично. Подкинул вам политрук проблем. Кстати, что с ним?
- Ранен, в ногу.
- Давай посмотрим…
Политрук лежал на плащ-палатке и был уже далее не бледный, а какого-то голубоватого оттенка. Нога на бедре замотана какими-то тряпками. И неестественно повёрнута. Понятно. Пуля в бедро. Кость перебита. Жгут не накладывали.
Кровопотеря критичная. Нежилец. Отходит. Его по лесу сейчас таскать, только мучать. Да и куда тащить, собственно? Здесь хирург нужен. Да и то, даже если спасти сможет (а это вряд ли с ихней-то медициной), куда его потом?
- В общем так. Андреич, за грубость – извини. Некогда было культурничать. Немцев в округе быть не должно. Отдыхайте. Политрука похороните потом. Он, хоть и тупой был, как боец, но человек он правильный. Не достоин он того, чтобы его зверьё растащило. Этих двух, оставляю тебе. Мне они не нужны уже. Это они все гати ваши тайные немцам сдали. Делай с ними, что хочешь. Мне без разницы. Давай. Удачи тебе, военной.
- Подожди. А вы точно, наши, с «большой земли». Ведешь ты себя странно. Злой ты и, как камень холодный.
- Андреич, ну сам подумай, был бы я – «не наш». Ты бы не жил уже. А про «землю» … Да по-моему «больше» уже и некуда. Всё. Давай. Успехов.
Я кивнул Смолу, и мы пошли, по своим делам, дальше. Через час стали на привал. Подумать надо. Поразмыслить…
- Короче, слушай. Внимательно слушай. Я сейчас в слух рассуждать буду. Вобщем так. Эти двое, как ты уже сам понял, – немецкие агенты были. Кстати, из той самой деревни, что покойный политрук, Царствие ему Небесное, спасти пытался. У партизан они разведчиками – маршрутниками работали. Очень грамотно, кстати. Постоянно в отсутствии. Бродят по району. Не проконтролируешь. Про нас они немцам доложились. Нас с тобой многие в партизанском отряде видели, разговоры там ходили. Немцы к этой инфе, без энтузиазма отнеслись. Походу не первый раз с «Большой земли» группы сюда засылались. А вот кто склад артиллерийский кончил, приказали выяснить и доложить. Район немцы чистят под что-то. Под что именно, эти двое не знали. Немцам нужна полная, гарантированная безопасность в этом районе. Но, вот зачем? Это вопрос…
- Может по железке, чо поедет? Фау -2 какая, или Гитлер какой, к примеру…
- Не думаю. Да и партизаны не идиоты. Возле базы своей не лютовали и другим не давали. Все диверсии у них за два суточных перехода. Грамотно, кароче.
- Нууу…. Может обиделись фашисты, за школу ту? Сам подумай. Считай роту на ноль помножили.
- Да нет. Вряд ли. Им эти «сочувствующие», никуда не впёрлись, новых наберут. Наоборот даже. Считай мы им боевой дух подняли. Хоть службу в гарнизонах нести будут, как положено. А вот что за партизан, именно сейчас, плотно взялись и деревни решили зачистить, это настораживает…
- Так, что делать теперь будем? На болото пойдём, на посмотреть?
- Зачем.? Там одни трупы уже. Походу, только эта группа и вышла. Агенты – то в ней были. А в отряде больше других не было. Да и вышли они только потому, что пол отряда на задании. Самая боевая половина, кстати. Им опять к ним «вливаться» надо было. Немцы лоханулись здесь чутка. Хотя, скорее нет. Ждут остальных на маршруте возвращения.
- Ага. Понял. А щас куда?
- Идём к третьему аэродрому. До него тридцать пять километров, примерно. Погуляем вокруг. Посмотрим. Если в течении трёх дней движухи на нём нет. Думаем дальше. Он давно готов уже должен быть.
- Ну, хорошо. А те два?
- Там щас, как положено – «наказание невиновных, награждение не участвующих». Все на бодряках и подлянки для нас с тобой придумывают. Так что, лучше не соваться. Посмотрим. Нам с ними всё лето воевать. Проститутку им купить што-ли? Трипперную. Думать надо, кароче.
- Кстати, командор, а чо ты с этими двумя так быстро побеседовал?
- А зачем дольше? Остальная инфа нам не нужна. Пусть Андреич из них, дальше, жилы тянет. Для него там, да. Мноооого интересного.
- А ты где освоил-то вот эту вот инквизицию всю?
- Да научили. Люди добрые. Тем более на второй чеченской, я по горам скакал. Пленных там девать некуда. Времени «колоть до жопы», тоже, очень мало. Тут уже, хочешь – не хочешь научишься.
- Хорошо хоть мама твоя не знает, что ты тут творишь.
- Сплюнь! Я даже матом не ругаюсь! Белочек с ладошки кормлю! Бабушек тудой – сюдой, через дорогу! И вобще… Я хороший…
- Аааааа… Ну да, ну да… Я видел.
- Достал ты меня уже. Я для теба отец – командир. Понял? Папа я твой. Родной. Всё. Ночуем здесь. Завтра голова нам ясная понадобиться и чуйка острая. Отдохнуть надо.
***
Штаб Тайной Полевой Полиции…. Совещание…. Все присутствующие были очень раздражены. Они понимали. Драть будут. Но, вот кого и насколько сильно? Это вопрос. Больше всех был раздражён генерал - майор люфтваффе.
- Итак, господа, я прибыл сюда, чтобы уточнить у вас причины того, каким образом у меня нет больше двух полно ценных штурмовых эскадриль и почему на своих аэродромах у меня массово гибнут пилоты? Про склад боепитания я тактично умолчу. В Берлине мой доклад к сведению не приняли и посоветовали мне проспаться. Вы понимаете, что с нами со всеми будет, когда моё командование, полностью осознает всю сложившуюся ситуацию?
Слово взял командир охранной дивизии.
- Я бы, на вашем месте, не говорил про всех. И не старался бы переложить свою ответственность на людей, действительно ответственно выполняющих, поставленные перед ними задачи. Это скорее вам вопрос адресовать надо к командиру украинских формирований.
Командиру украинского полка было плохо. Действительно плохо. Он не был уверен, что сможет выйти из этого кабинета сам, а не его увезут в Гестапо в наручниках. Поэтому, всю ночь «морально готовился» к этому совещанию. И очень переживал за то, что, когда откроет рот, в комнате мгновенно запотеют стёкла.
- А я предупреждал, что игры в шпионов, для нашей, глубокоуважаемой, тайной полевой полиции, когда-нибудь плохо закончатся. Я настаивал на полной зачистке района и отселения оставшегося населения.
Начальник команды тайной полевой полиции был умён. Там других и не держали. Отбор туда был соответствующий. Да и отбирали из профессионалов СД и Гестапо.
Он был зол. Причём зол именно на себя. Он не понимал, где он прокололся. Вся система безопасности, так старательно выстраиваемая им, посыпалась, как карточный домик. А вот причину этой катастрофы он не видел и это его жутко раздражало.
- Довольно, господа. Я пригласил вас для того, чтобы мы все вместе разобрались в ситуации. И приняли действительно правильное решение, а не старались перекладывать вину друг на друга. Итак. Давайте порассуждаем. Генеральным штабом и управлением имперской безопасности, перед нами, была поставлена задача. Полностью очистить район от партизан и неблагонадёжных элементов к началу июня. Ситуация в районе, до недавнего времени, складывалась таким образом, что можно было говорить о «спокойной обстановке». Бандиты хоть и присутствовали, но вели себя очень тихо. Можно сказать пытались быть абсолютно незаметными. Кроме того, внедрённые к ним агенты позволяли нам полностью контролировать ситуацию, не прибегая к массовому террору, на чём постоянно настаивают наши украинские коллеги. Но вот с середины мая, что-то пошло не так. Наши агенты, причём из разных источников, давали информацию, что партизаны не планировали какие-либо диверсии в нашем районе, в принципе. Нами, на основании распоряжения верховного командования, было принято решение о полной зачистке района. Могу с уверенностью сказать вам, что бандитов у нас больше нет. И они не могли, в принципе, провести эти две диверсии на аэродромах и артиллерийском складе. Тогда возникает вопрос – Кто, и, главное, зачем это сделал? Русским проще было бы совершить на них авианалёт. Хоть и затратно, но с гарантией. А в этом случае у меня складывается ощущение именно о секретности проведённой русскими операции. Но, вот зачем? Будем разбираться.
Слово взял неприметный пожилой мужчина в деловом костюме
- Представляться я не буду. Я – заместитель адмирала Канариса. Как вы поняли, работаю в Абвере. Кто, из присутствующих здесь, желает уточнить мои полномочия, может лично обратиться к хозяину этого кабинета. Коротко скажу, на период летней компании, все присутствующие здесь, выполняют мои просьбы и распоряжения беспрекословно, точно и в срок. И я бы хотел попросит вас, не пытаться по своим канал выяснять, почему, именно, мои распоряжения вы теперь выполняете. Нашей совместной работе присвоен высший разряд секретности. Про нарушение, которого, я думаю, вам пояснять не надо.
Все присутствующие переглянулись и хором побледнели.
- Итак. Командиру охранной дивизии – усилить вдвое всю охрану объектов и ужесточить пропускной режим. Командиру украинского полка – Население района переместить, после фильтрации, в сёла с крупными гарнизонами - от роты, оставшиеся деревни уничтожить. Все дороги, включая просёлочные патрулировать усиленными патрулями. Командиру авиаэскадры – перестроить схему охраны и обороны всех трёх аэродромов, согласно полученным от меня сейчас документам. Усиление и технические средства сегодня к вам прибудут. Начальнику группы тайной полевой полиции распоряжения отдам лично. Всё. Все свободны. Хайль Гитлер.
После того, как все вышли и в кабинете остались двое, они удобно расположились в креслах и пожилой продолжил.
- Четыре дня назад, на одном из аэродромов было выведено из строя более двух десятков штурмовиков. Путём обстрела из стрелкового оружия. Звуков стрельбы никто не слышал. Причём техников удивила пробивная способность пули и её калибр. Девять миллиметров. Не одно стрелковое оружие, стоящие на вооружении всех армий мира данных характеристик не имеет. Это что-то новое.
- Вполне возможно. Русские могут создавать оружие, превосходящие по всем параметрам наше. Оно даже, как трофейное, пользуется у нас большой популярностью. ППШ, к примеру, или СВТ.
Пожилой достал из внутреннего кармана пиджака гильзу и поставил её на журнальный столик.
— Вот, полюбопытствуйте. Одна из них. Были подобраны на позиции, с которой вёлся обстрел.
Собеседник с любопытством рассматривал гильзу.
- Хм… Странно. Маркировка отсутствует. И гильза стальная, покрытая лаком. Очень необычное техническое решение.
- Как вы уже знаете, верховное командование поручило мне организовать максимальную безопасность в вашем районе. Вернее, не так. У вас в районе, должно быть спокойно, как в женском монастыре во время обедни. И, как следствие, я должен обращать внимание на всё необычное происходящие здесь. Эти собранные гильзы, были отправлены в Берлин самолётом. В течении суток все лаборатории, занимающиеся разработкой боеприпасов, проводили анализ этих образцов. Так вот, подобного лака, вернее лака с такими характеристиками они не знают. Даже аналогов нет. Я уверен, что эти две диверсии на аэродромах, да и на артиллерийском складе, тоже, провели не простые диверсанты. Что-то мне говорит о том, что для рядовой диверсии такое оборудование не привлекается. Да и по тактике, они на голову превосходят обычных. У Русских профессионалов уже, почти всех, выбили. Воюют и них мобилизованные. Кадровые погибли ещё в сорок первом. Поэтому ваша основная, подчёркиваю, основная, задача – найти мне этих диверсантов. Причём любой ценой. Причём живыми. И как можно быстрее.
- Мои агенты, из партизанского отряда про них докладывали уже. К сожалению, больше на связь они не выходили. Это оружие у них партизаны видели. Выглядит необычно. Очень толстый ствол. Оно бесшумное. Вернее, не такое громкое, как обычный автомат, очень тихое. Автоматическое. Имеет оптический прицел. Они использовали его, когда ликвидировали гарнизон – роту украинцев, в одном из сёл. Кроме оружия ничего необычного у них не было. Хоть и экипировка у них была достаточно странная. Подробностей, к сожалению, уточнить я не успел.
- Я постараюсь вам помочь в этом вопросе. У нас, к счастью, есть специалисты. Отто!
Из соседней комнаты вышел рослый капитан.
- Разрешите вам представить капитана…. Нет, не так. Отто, просто Отто. Отто из прибалтийских немцев. Русским языком владеет в совершенстве. Кроме того, знает все русские привычки и типичные тонкости поведения. Служит в полку «Бранденбург». Лучше специалиста по диверсионной работе в глубоких тылах противника, мы найти не смогли. В подчинении у Отто группа из шести человек. Такие же специалисты экстракласса.
- Но, позвольте, головорезы Дирлевангера считаются лучшими в вопросе данных операций.
- Согласен с вами. Но, здесь немного другой случай. Нам с вами важно именно найти этих диверсантов. А не уничтожить всех партизан. А спецы Дирлевангера, кстати, со своей работой, уже справились отлично.
- Хм… Логично.
- И ещё. У нас с вами, на всё – про всё, есть только неделя. Если в течении недели мы не решим вопрос с этими русскими диверсантами, нами будут очень, очень недовольны. И боюсь, отправкой в окопы восточного фронта, мы с вами не отделаемся. Я совершенно не умею намекать. Если вы понимаете, о чём я? Разработайте с Отто план операции. После, чего доложите мне. Я буду у себя в номере гарнизонной офицерской гостиницы. У вас есть четыре часа. До встречи.
В номере гостиницы его ждал человек.
- Итак, чем закончилось совещание?
- Да ничем, в принципе. Они все были просто раздражены. Поняли, что их тихой и спокойной жизни пришёл конец. Правда, они не знают, что причина этому – вы.
- Очень смешно, я оценил ваш юмор, гер доктор.
- А я не шутил сейчас. Аэродром для базирования вашей группы уже готов. Система его безопасности, по моему мнению, не имеет равных на восточном фронте. Район от партизан зачищен полностью. Осталось решить вопрос с одной диверсионной группой. Не нравятся мне они. Очень грамотная, необычная тактика. Превосходное вооружение, не имеющие аналогов. Вернее, эти аналоги пока нам не известны. Выглядят и ведут себя, как профессионалы экстракласса. Осталось только с ними проблему решить. За неделю, я думаю, справимся.
- Группа уже готова к боевому применению. Технику свою получила. Слётанность пар и эскадриль почти закончена.
- Ну, вот и отлично. Через неделю, можете перебазироваться на ваш аэродром.
- Спасибо. Поужинаем, гер доктор? Мне очень нравится французский коньяк в этой реальности…"
(продолжение - https://dzen.ru/a/aUrLZq3ikAGiikxW?comments_data=n_reply)
