Воронцов Николай с диска
Я давно заметил, что есть такая категория людей, которые даже инструкцию к огнетушителю читают с выражением лица Гамлета. Им везде мерещится глубокий смысл, трагедия и неизбежность. А есть другие. Те, кто понимает, что если мир всё равно катится в тартарары, то ехать туда лучше с комфортом и, по возможности, с улыбкой.
Российский художник-иллюстратор Николай Воронцов — он как раз проводник в этот мир нормальности. В мир, где не принято задирать нос, зато есть коты, бутерброды и здоровая ирония.
Картошка как символ свободы
Если смотреть на сухие цифры, то перед нами классик. Родился в 1959-м, в профессии — ветеран. Но мне в его биографии зацепил один момент, который говорит о человеке больше, чем сто дипломов.
1982 год. Представьте себе это время: застой, серые пальто, лозунги про экономику, которая должна быть экономной. А молодой Коля Воронцов съезжает из шумной общаги на съемную квартиру. Зачем? Чтобы жарить картошку и рисовать ночами.
В этом есть какой-то потрясающий творческий поход. Да, на кухню. К шкворчащей сковородке и чистому листу бумаги. Мне кажется, именно там, в запахе жареной картошки и ночной тишине, и родился тот самый «Дядя Коля Воронцов», которого мы знаем. Художник, который понял: уют и свобода творчества важнее, чем марширование в ногу со временем.
«Дядя Коля» и его балаган
Стиль Воронцова — это, простите за сравнение, коммунальная квартира в лучший день её существования. Там всегда что-то происходит. У него нет пустых углов.
Если на переднем плане герой бежит, то на заднем — сосед обязательно что-то комментирует, а сбоку кот доедает сосиску. Это тот самый «визуальный шум», от которого не болит голова, а становится тепло.
Я помню, как однажды зашел в книжный, чтобы купить подарок сыну друзей. Нужна была какая-то азбука или сказки. Взял с полки книгу с иллюстрациями Воронцова. Думаю: «Гляну одним глазом, проверю шрифт».
Очнулся минут через двадцать, когда охранник уже начал подозрительно на меня коситься. Я стоял, здоровый мужик в пальто, и хихикал над тем, как нарисован кот Помпон.
В итоге ту книгу я оставил себе. А ребенку купил другую. Потому что, честно говоря, жаба задушила. Мне в тот момент эта доза абсурда и доброты была нужнее, чем пятилетнему карапузу. С тех пор эта книга лежит у меня на столе, как лекарство от офисной серьезности.
Мне кажется, феномен Николая Павловича (или Дяди Коли, как он сам подписывается) в том, что он не делит аудиторию на взрослых и детей. Он разговаривает с «внутренним хулиганом», который живет в каждом из нас.
Знаете, есть художники, которые рисуют так, будто строят храм. А Воронцов рисует так, будто рассказывает анекдот на кухне. Он свой. Он не стоит на пьедестале.
Он признается, что не любит пафосных речей и светских раутов, предпочитая тихонько рисовать автографы в уголке. И в этой скромности — огромная сила. В эпоху, когда каждый второй в интернете кричит «Посмотрите на меня!», Воронцов тихо делает своё дело, создавая миры, в которых хочется спрятаться.
Его Петербург, его трамваи, его воспоминания о деде-фронтовике или старых ракетах на детских площадках — всё это пронизано такой щемящей достоверностью, что веришь каждому штриху.
Зачем нам сегодня такие художники? Да затем, чтобы мы не лопнули от собственной важности. Чтобы помнить, что жизнь — это не только отчеты, дедлайны и ипотека.
Это еще и кот Помпон, который умеет радоваться мелочам. И если вы разучились это делать — посмотрите на рисунки Воронцова. Это работает лучше, чем тренинги личностного роста.
Знаете, я тут поймал себя на мысли: почему меня, взрослого мужика, так тянет разглядывать эти картинки, где на одном квадратном сантиметре происходит больше событий, чем в ином арт-хаусном фильме?
Мне кажется, это наша подсознательная тоска по деталям. Мы ведь живем в эпоху стерильного минималистичного дизайна. Посмотрите вокруг: интерфейсы в телефонах плоские, иконки примитивные, ремонты в квартирах — «скандинавский минимализм». Белые стены, пустой стол, и дай бог, один фикус в углу. Глазу не за что зацепиться. Всё гладкое, правильное и до ужаса скучное.
А открываешь страницу Воронцова — и проваливаешься в нормальный, живой хаос. Там жизнь кипит. Там на заднем плане кто-то сушит носки, ворона тащит сыр, а у кота на морде написано всё, что он думает о вашей диете.
Это тот самый «визуальный витамин», которого нам не хватает в нашем пластиковом мире. Воронцов возвращает нам право на подробности. Он напоминает, что жизнь состоит не из глобальных стратегий, а из вот таких мелочей: щербатой чашки, смешной вывески и кота, который опять залез куда не просили.