Сложно вообразить более дерзкий военный замысел, чем корабль, которого не должно быть видно. Он не бороздит горизонт, не демонстрирует флаг, не выстраивается в ордер. Он исчезает. А затем — внезапно — всплывает, выпускает самолёты, наносит удар и снова растворяется в толще воды, будто его никогда и не существовало.
Подводный авианосец звучит как фантазия писателя-футуриста или сюжет шпионского романа. Но в архивах советских конструкторских бюро эта идея была не метафорой, а рабочим понятием. С чертежами. С расчётами прочности. С визами, подписями и грифами «совершенно секретно».
Это была мечта эпохи, когда инженеры ещё верили, что любая задача решаема — если только не бояться выйти за пределы привычного.
Когда асимметрия стала единственным ответом
Начало 1960-х годов. Мир окончательно понял: американские авианосцы — это не просто корабли. Это подвижные государства на воде, способные проецировать силу туда, где вчера ещё было пусто. Повторить их напрямую Советский Союз не мог — слишком дорого, слишком долго, слишком заметно.
И тогда родилась мысль, типичная для советской инженерной школы: если нельзя играть по правилам — нужно переписать саму игру.
Так появились проекты подводных транспортов, десантных субмарин и, в конечном итоге, идеи погружных авиабаз. Кораблей, которые не соперничают с авианосцами на поверхности, а просто обходят их, скрываясь под ней.
Проект 717: подлодка как отдельный мир
Одним из самых проработанных стал Проект 717. Это уже была не концепция «на салфетке», а почти готовый организм — трёхкорпусная атомная подлодка длиной до 190 метров и водоизмещением около 18 тысяч тонн.
Она могла перевозить до двадцати танков или бронетранспортёров, десант, минное вооружение. Внутри предусматривались спасательные модули, сложные системы жизнеобеспечения, автономность, сравнимая с городом среднего размера.
Работы начались в 1967 году. К 1971-му технический проект был завершён. Оставалось самое сложное — воплотить его в металле.
Но здесь мечта столкнулась с реальностью. «Севмаш» был перегружен строительством боевых атомных подлодок. Приоритеты изменились. И проект, уже почти готовый к рождению, ушёл обратно в архив — как нереализованный чертёж альтернативной истории.
Когда подлодка должна была высаживать армии
Ещё раньше, в послевоенные годы, инженерная мысль заходила ещё дальше — туда, где границы между флотом, армией и авиацией практически стирались.
Проект 621 (1948 год) предполагал подводный транспорт, способный доставить на берег целый батальон, десять танков Т-34 и даже самолёты, запускаемые с катапульты. Под водой — армия. На поверхности — авиация. Всё это в одном корпусе.
Проект 664 был более прагматичным, но именно это его и погубило. Он должен был одновременно снабжать подводный флот, перевозить грузы, служить плавучим резервуаром. Слишком много ролей для одного корабля — компромиссы разорвали проект изнутри.
Проект 748 пошёл ещё дальше: до 470 человек десанта, бронетехника, минное вооружение, торпеды, элементы ПВО. Но к моменту, когда он мог бы быть реализован, страна уже сделала ставку на баллистические ракетоносцы. Мечта уступила место холодному расчёту.
Почему подводный авианосец так и не вышел в море
Причин было несколько — и каждая по-своему убийственна.
Во-первых, сложность. Трёхкорпусные конструкции, ядерные реакторы, системы запуска и приёма техники, инфраструктура выгрузки — всё это требовало не просто денег, а колоссального управленческого ресурса.
Во-вторых, конфликт задач. Корабль не может быть одновременно идеальным транспортом, боевой платформой, спасательным судном и авиабазой. Физика и логика неизбежно берут своё.
И наконец — стратегия. К середине 1970-х стало ясно: атомные подлодки с межконтинентальными ракетами дают куда больший эффект при меньшем риске обнаружения. Подводный авианосец оказался слишком сложным ответом на уже решённый вопрос.
Образ, который оказался сильнее металла
Но идея не исчезла. Она осталась — в воображении.
Подводный авианосец стал символом. Его обсуждали аналитики, описывали писатели, рисовали художники. Он идеально вписывался в мифологию холодной войны — мир теней, внезапных ударов и исчезающих флотов.
Это была не просто техника. Это была метафора скрытой силы.
Наследие, которое живёт дольше проектов
Проекты вроде 717-го так и не были построены, но они выполнили другую, не менее важную роль. Они расширили границы допустимого. Показали, что инженерия — это не только производство, но и воображение.
Многие решения перекочевали в другие области. Другие — в фантастику и игры. Но сам факт их существования напоминает: иногда самый ценный результат — не корабль, а идея.
От подводной мечты к надводной реальности
Интерес к авианосной тематике никуда не исчез:
- Проект «Орёл» — ядерный авианосец 1970-х годов массой до 80 тысяч тонн, отменённый из-за стоимости.
- «Ульяновск» — реальный авианосец с катапультами, остановленный на 40 % готовности после распада СССР.
- Класс «Москва» — вертолётоносцы-крейсеры, компромисс между желаемым и возможным.
Это была долгая попытка найти форму для одной и той же мечты — мобильной, скрытой авиации.
Вместо эпилога
Советские подводные авианосцы не были проявлением безрассудства. Они были следствием смелости — желания уйти туда, где ещё никто не был.
Сегодня, когда дроны, автономные платформы и гибридные носители становятся реальностью, эти архивные идеи смотрятся иначе. Не как утопия — а как задел на будущее.
Возможно, однажды подводный авианосец всё-таки всплывёт. Уже под другим флагом. С другими технологиями. Но с той же самой дерзкой мыслью — исчезнуть, чтобы затем вернуться.