Холодным декабрьским вечером 1984 года в полупустом вагоне нью-йоркского метро разыгралась драма, на десятилетия расколовшая общество. Бернард Гетц, 38-летний инженер, внешне больше похожий на бухгалтера, чем на бойца, в ответ на требование четверых подростков отдать деньги произвел четыре выстрела. Его поступок, названный прессой «самосудом», вскрыл гнойник куда более глубокой проблемы: что остается гражданину, когда государство неспособно гарантировать его безопасность?
В ту эпоху Нью-Йорк был городом, где закон как будто отступил перед волной насилия. Экономический кризис, вызванный нефтяным шоком, и эпидемия дешевого крэка превратили метро и целые кварталы в зоны повышенного риска. Полиция была бессильна или отсутствовала. Власти, вместо решения системных проблем, предлагали гражданам смириться: иметь при себе «20 долларов на грабителя» и не сопротивляться. Фактически, это была государственная капитуляция перед преступностью и молчаливое одобрение «налога» в пользу наркоманов и бандитов. Право на самооборону, фундаментальное естественное право, было подавлено бюрократией: сам Гетц ранее получал официальный отказ на право носить оружие после уже пережитого нападения.
Народный трибунал против паралича власти
Реакция общества была красноречивее любых опросов. Гетца, скрывшегося с места стрельбы, не разыскивали как маньяка — его искали как героя. Горячие линии полиции были заблокированы звонками с благодарностями и предложениями помощи. Это был вердикт отчаяния миллионов, ежедневно ощущавших себя беззащитными. Присяжные, представлявшие это общество, впоследствии оправдали его по всем серьезным статьям, признав главное — он защищал свою жизнь. Суд улиц и суд присяжных вынесли один приговор: системе, бросившей своих граждан на произвол судьбы.
Ирония судьбы заключается в том, что жертвы Гетца — все выжившие — впоследствии подтвердили свою опасность для общества, получив сроки за насилие, грабежи и наркотики. Это заставляет задать неудобный вопрос: сколько еще преступлений они могли бы совершить, если бы не пули в том вагоне? Где была в этот момент защита со стороны государства для их будущих жертв?
Дело Бернарда Гетца остается болезненным шрамом и вечным вопросом к любой власти. Где проходит красная линия между правом на жизнь и превышением самообороны? Что первично — буква закона о ношении оружия или неотъемлемое право человека защищаться, когда стражи закона не приходят на помощь? История «Мстителя из метро» — это не оправдание расправы, а суровое предупреждение: когда государство систематически не выполняет свою главную функцию — защиту граждан, люди начинают вершить правосудие сами. И вина за последствия этого лежит не только на них, но и на тех, кто создал вакуум безопасности. Безопасный Нью-Йорк наших дней был построен не толерантностью к преступникам, а жестким восстановлением контроля и порядка — урок, который нельзя забывать.