Нижний Новгород – город контрастов и переплетения судеб. Когда-то его называли «карманом России» за несметные богатства, сходившиеся здесь во время легендарной ярмарки. Одновременно это родина Максима Горького (Алексея Пешкова) – писателя, чьи детские глаза видели и купеческую роскошь, и народное дно.
Мы пройдем по улицам старого Нижнего, заглянем в особняки состоятельных хозяев жизни и в убогие ночлежки босяков, послушаем звон монастырских колоколов над суетой торговых рядов.
Будем чувствовать себя участниками той эпохи – вдыхающими запах свежего хлеба на базаре, слышащими скрип телег купцов и перезвон колоколов, спорящими о жизни с самим Горьким. Этот путь покажет Нижний духовный и деловой, роскошный и бедный, а главное – живой, как в книгах Горького.
Площадь Горького: встреча с писателем и городом
Мы начинаем путешествие в самом сердце города – на площади Горького, где возвышается семиметровый бронзовый памятник писателю. Горький стоит уверенно, глядя вдаль, будто приветствует нас. Именно здесь чувствуешь дух города: вокруг шумит современный Нижний, но в воображении возникает конец XIX века.
Я предлагаю представить себя рядом с молодым Алешей Пешковым – будущим Горьким – который ходил по этим улицам мальчишкой. Возможно, именно отсюда он впервые заметил контраст: с одной стороны – сытые купцы в роскошных экипажах, с другой – изможденные бурлаки и нищие на обочинах.
Недаром позднее один из героев Горького заметил: «Купец в государстве – первая сила, потому что с ним – миллионы», – так говорила старая купеческая гвардия, гордясь своим могуществом.
Но сам Горький, человек из народа, с юности сомневался в блеске этого могущества. Он думал о том, какой ценой добыты купеческие миллионы и что скрыто за нарядными фасадами их особняков. И мы это выясним, двигаясь дальше.
Дом на улице Максима Горького, 74
Перед тем как выйти на главную прогулочную улицу города, поворачиваем к зданию, что стоит на пересечении улиц Горького и Белинского – дом № 74 по улице Максима Горького. Именно здесь писатель жил в юности.
Это был важный этап его становления – он самостоятельно зарабатывал на жизнь, читал по ночам, мечтал стать писателем. Дом сохранил свой облик, он словно пропитан воспоминаниями о юном Алёше Пешкове, только вступающем в бой с жизнью. У входа – памятная табличка.
Вспоминаем слова Горького:
«Я не ждал помощи извне и не надеялся на счастливый случай... Я очень рано понял, что человека создает его сопротивление окружающей среде».
Даже мимолётный взгляд на это место помогает представить быт, в котором формировался будущий классик. После короткой остановки мы возвращаемся к маршруту и направляемся на Большую Покровскую - главную городскую улицу, где кипела и торговля, и культурная жизнь.
Большая Покровская и драмтеатр: сцена жизни купеческого города
В воображении легко всплывает картина где по брусчатке Большой Покровской цокают копыта лошадей, везущих купеческие экипажи. Дамы в шелковых платьях идут под руку с господами в котелках, витрины мануфактур сияют вывесками.
Ведь здесь мало что изменилось с тех пор. Наслаждаясь видами мы направляемся к выделяющемуся желтому зданию с аркадой и колоннами – это Нижегородский драматический театр, открытый в 1896 году.
Театр драмы (сегодня носящий имя М. Горького) был и остаётся гордостью города: один из старейших театров России, ведущий свою историю еще с XVIII века. Новое здание в стиле эклектики (бозар) стало местом притяжения для всех сословий.
Представим вечер того времени: на премьере в партере сидят купцы-меценаты в ложах – Рукавишниковы, Блиновы, Бугровы – все, кто финансировал постановки и содержал театр.
В галерке – разночинная публика и студенты, среди них можно вообразить молодого Горького. Он жадно смотрит спектакль, а потом в антрактах слушает разговоры купцов о деле и деньгах. Возможно, сам Максим Горький поднимался на эти ступени и видел, как богатейшие люди города вкладывают средства в искусство.
Купеческая щедрость – явление неоднозначное: с одной стороны, именно на их деньги выходили газеты, открывались библиотеки и ставились спектакли. С другой – Горький прозорливо замечал и ограниченность их интересов.
В одном из произведений он язвительно бросил: «Либеральный купец – это помесь волка и свиньи», намекая на то, что даже филантропия у некоторых богачей была с примесью хищничества и чревоугодия.
Однако огни рампы примиряли все классы. В зале звучал смех и аплодисменты, на сцене могли идти как лёгкие водевили, так и передовые пьесы. Впоследствии, уже став известным, Горький увидит на этой сцене и свои драмы.
Именно на подмостках Нижнего впервые были сыграны его пьесы о судьбе «маленьких людей» – те самые, которым он сочувствовал куда больше, чем «тузам» купечества. Сегодня театр носит имя Горького, и это символично: город признаёт, что драматургия Горького – тоже часть его истории, не менее значимая, чем миллионные сделки ярмарки.
А мы продолжим свой путь по Покровской. Постепенно шум современности – смех молодежи у уличного кафе, гул разговоров туристов – отступает перед голосами прошлого, звучащими в воображении. Впереди ждёт дом, где более века назад жил Горький со своей семьёй.
Дом на Семашко, 19: последняя квартира Горького
Свернув с Покровской улицы, мы оказываемся на тихой улице Семашко. Здесь под номером 19 находится Музей-квартира А. М. Горького – то самое место, где писатель жил в 1902–1904 годах, вернувшись из ссылки.
Дом выглядит нетипично для музейной вывески – вроде бы обычный исторический особняк, бывший дом барона Киршбаума, с аккуратным фасадом в стиле эклектики. Но именно в этом здании на втором этаже Горький когда-то снял десятикомнатную квартиру и поселился с семьёй, уже будучи знаменитым литератором.
В гостях у Алексея Максимовича бывали писатели Леонид Андреев и Евгений Чириков, оперный певец Фёдор Шаляпин и другие артисты. Представляю эту оживлённую гостиную – дым папирос, дискуссии о литературе, страстные споры о будущем России.
Именно здесь Горький дописал пьесу «На дне» и отсюда наблюдал триумф ее постановки. В 1903 и 1904 годах за литературные заслуги ему присудили престижную Грибоедовскую премию. Получается, эти комнаты помнят как рождались горьковские замыслы, к тому моменту он уже превратился в фигуру мирового масштаба – его произведения переводились на 16 языков.
В 1904 году писатель покинул Нижний Новгород. Ранее он увлёкся актрисой Марией Андреевой и теперь решил порвать с прежней жизнью, расстался с семьёй. Больше жить в Нижнем Новгороде Горькому не доводилось – город потерял своего великого сына на долгие годы.
А теперь направимся к Верхне-Волжской набережной. Дорога пойдет мимо особняков, которые в горьковские времена поражали воображение роскошью.
Верхне-Волжская набережная
На высоком берегу Волги среди множества купеческих особняков особо выделяется белоснежный дворец – усадьба Рукавишниковых. В 1877 году первый гильдейский купец Сергей Михайлович Рукавишников перестроил свой дом в стиле эклектики, создав настоящий «дворец на набережной».
Фасад украшен богатейшей лепниной, внутри – залы с мраморными лестницами, зеркалами и паркетом, который, говорят, местами сохранился на 70% с тех времён. Это был один из первых домов в городе, оборудованный электрическим освещением и даже лифтом – чудо техники конца XIX века.
Представьте, как вечерний особняк сияет десятками лампочек, поражая гостей. Тут устраивали балы, благотворительные вечера, музицировали – богатое купечество стремилось не отставать от дворян по образу жизни.
Прогуливаясь вдоль усадьбы, мы словно чувствуем дыхание той эпохи. Возможно, молодой Пешков-Горький когда-то проходил мимо, заглядывая на богато убранный дом. Что он думал тогда?
Позже, в романе «Фома Гордеев», Горький выведет образ наследника крупного волжского купца, который ищет смысл жизни среди блеска и порока торгового мира. Герои Горького спорят о том, куда ведет жажда наживы.
«— Вот всё говорят — деньги? — сказал Фома с неудовольствием. — А какая от них радость человеку?
— Мм… — промычал Щуров. — Плохой из тебя купец будет, коли ты силы денег не понимаешь…»
Но Горький показывает и обратную сторону: духовную пустоту, скрытую за толстым кошельком. Недаром Фома Гордеев, увидев лицемерие «либеральных» богачей, взрывается гневом.
Усадьба Рукавишниковых – яркий образец того, как купцы пытались увековечить своё имя в камне. Стоя у ажурных ворот, можно вообразить выезжающую карету с самим хозяином.
Он был известен не только богатством, но и благотворительностью: финансировал школы, приюты. Многие купцы Нижнего совмещали стяжание с благими делами – это была старая русская традиция меценатства.
Горький ценил таких людей, хотя и видел их противоречия. В его очерках встречаются образы «добрых дельцов», которые в церкви на исповеди плачут о грехах, а на следующий день снова обманывают партнёров на торгу. Контраст между пышностью их особняков и криком нужды за их воротами не давал покоя писателю.
Мы оставляем позади парадную, почти дворцовую роскошь купеческих особняков Верхневолжской набережной и спускаемся вниз по улице через Нижегородский кремль прямиком на площадь Народного единства к памятнику Минина и Пожарского – туда, где подлинная, кипучая торговая стихия Нижнего бушевала особенно бурно.
Бугровская ночлежка: жизнь «на дне» империи
Красное четырехэтажное здание с простым фасадом стоит у самого откоса под Кремлем. Сейчас трудно поверить, что это место – одна из колыбелей русской литературы. Здесь, в Бугровской ночлежке, Максим Горький нашёл прототип своей знаменитой пьесы «На дне».
Построенный в 1880–1883 годах на средства богатейшего хлеботорговца и благотворителя Николая Бугрова, ночлежный дом был приютом для бездомных, «бывших людей». Купец Бугров, нажив огромный капитал на зерне, решил потратить часть денег на благое дело – дать крышу и ночлег сотням нищих.
По замыслу, здание могло принять до 700 человек за ночь, но зачастую в холодные времена тут набивалось свыше тысячи душ. Днём постояльцев выгоняли на улицу для уборки и проветривания помещений, а с заходом солнца они снова стекались под этот кров.
Ночлежка оказалась расположена символично: между двумя крайностями. С одной стороны – богатая Рождественская улица, куда мы ещё пойдем, место миллионных сделок; с другой – трущобный район, прозванный в народе «Миллионкой», населенный людьми, оказавшимися «на дне» жизни.
Горький не раз бывал здесь, слушал рассказы босяков, пил с ними чай – или что покрепче – и впитывал их горькую правду. Позднее он перенес эти впечатления на страницы пьесы «На дне». В её подвале-ночлежке собрались герои – трагические, смешные, живые.
От старого Луки, утешающего всех сказками о земле обетованной, до обездоленного Сатина, провозглашающего горькое кредо: «Человек – это звучит гордо!». Все они – собирательные образы людей, чьи прообразы Горький встретил именно тут, под крышей ночлежки Бугрова.
Интересно, что реальная ночлежка отличалась от литературной. Здесь висела табличка:
«Водки не пить! Песен не петь! Вести себя тихо!» – строгие правила, установленные Бугровым.
В пьесе же у Горького ночлежники и выпивают, и поют – он придал месту больше жизненного шума, драматизма. Реальный Бугров, надо сказать, искренне старался облегчить участь бедняков: помимо ночлежки, он вместе с другим купцом, Михаилом Блиновым, финансировал приют для вдов и многое другое.
Но Горький видел шире – для него ночлежка стала метафорой социального дна, созданного не только доброй волей одного мецената, но и самим укладом несправедливого мира, где наверху пиры, а внизу – крохи.
Стоя перед этим домом, можно почти услышать голоса его обитателей. Вот на крыльце сидит старый Костылев, суёт нос повсюду, ворчит. В углу дворика спорят Актер, Сатин и бывший барон – бросившие вызов судьбе и проигравшие. Мимо проходит измученная Анна, тихо кашляя… Образы «На дне» оживают.
Именно здесь, в Нижнем, соприкасались судьбы купцов-благотворителей и тех, кому они подавали милостыню. Горький, подобно мосту, связал эти миры в своем творчестве. Мы же продолжим путь – к святому месту, откуда доносился колокольный звон, быть может, слышный и в ночлежке, отрезвляя заблудшие души, по Рождественской улице.
Рождественская улица и дом Блиновых
Она тянется вдоль берега Оки, параллельно реке, и сохранила целый ансамбль старинных строений. Несмотря на зимнюю пору, улица не кажется мрачной: нарядные фасады разноцветных домов как будто радуются солнцу.
Здесь почти каждый дом – памятник архитектуры, рассказывающий о купеческом прошлом Нижнего. Особо выделяется Рождественская церковь (Строгановская) – яркий храм с резными белокаменными узорами и красочными куполами, шедевр барокко начала XVIII века.
На углу перекрестка привлекает внимание двухэтажное здание нежно-розового цвета с изящными башенками по краю крыши. Это и есть знаменитый доходный дом Блиновых. Когда-то им владели братья Блиновы – одна из богатейших купеческих семей города.
Ещё в 1852–1853 годах на этом месте были построены каменные торговые лабазы (склады-лавки) по проекту архитектора Н. И. Ужумедского-Грицевича. Позже, через 45 лет, комплекс перестроили под современный на тот момент доходный дом. Сейчас от обширных владений Блиновых сохранилось лишь два фрагмента – угол (дом № 35/5,) и соседний дом № 3.
Семья Блиновых торговала мукой, хлебом и владела большими капитальными состояниями. Магазины на первом этаже сдавались в аренду, верхние этажи приносили доход как гостиница и квартиры.
Сейчас трудно представить, что в этих стенах когда-то кипели коммерческие дела, заключались сделки, а буквально в квартале отсюда – в ночлежке ютились нищие. Нижний Новгород XIX века славился именно такими контрастами.
С Рождественской улицы рукой подать до места, где скрывается скромный деревянный домик, хранящий память о детстве Горького.
Домик Каширина: музей детства Горького
На Почтовом съезде, 21, нас встречает скромный одноэтажный деревянный сруб с небольшим крыльцом – домик Каширина. Сегодня это музей детства Горького, а в конце XIX века – дом деда писателя, Василия Каширина, по материнской линии.
Дед Горького был нижегородским мещанином, старостой красильного цеха – человеком не бедным, но и не богатым, типичным представителем городского низшего купечества или зажиточных ремесленников.
В этом доме, как описал сам Алексей Максимович в повести «Детство», жила огромная семья – до шестнадцати человек в пяти комнатах! В экспозиции музея сейчас воссоздана обстановка тех лет: русская печь на кухне, прялка бабушки в углу, длинный стол, за которым случались и шумные застолья, и семейные скандалы.
Горький оставил незабываемые страницы о жизни в этом доме. Он вспоминал тяжелый характер деда – бывало, тот поколачивал домашних, строго вел дела, был скуп и горяч. Двое дядьев Горького, Михаил и Яков, постоянно ссорились из-за наследства и торговли – один хотел открыть мастерскую в городе, другой – за Окой, в Канавине.
Маленький Алёша видел драку взрослых дядьев прямо во время обеда, видел, как дед яростно кричал: «По миру пущу!» своим сыновьям. Эта сцена, описанная в «Детстве», поражает достоверностью: дети плачут, беременная тётка кричит, подмастерье валит разбушевавшегося дядю на пол…
Дом полон криков и взаимной злобы – тот самый «горячий туман вражды», отравлявший всех. В центре хаоса – маленький Алёша, который в ужасе наблюдает распад семьи. Он чувствует себя «чужим среди этого неумного племени», как он потом напишет.
И всё же, в этом мраке был свет – бабушка Горького. Она рассказывала внуку сказки и библейские истории, пела духовные стихи, учила состраданию. Бабушка Акулина, простая неграмотная женщина, но с мудрым сердцем, стала первым «учителем» будущего писателя. Именно её голос пробуждал в нём сочувствие к униженным, веру в добро.
Можно сказать, что в домике Каширина формировался характер Горького – бунтарский против жестокости (научился упрямству у деда) и одновременно человечный, жалеющий слабых (этого научила бабушка).
Здесь маленький Алёша видел, как деньги и наследство могут рассорить родных – урок на всю жизнь о коррупции души богатством. Недаром Горький потом с такой беспощадностью обличал в своих книгах жадность и жестокость «мещан».
Мы выходим из домика на улицу. Вокруг – старые улочки Нижнего посада. Недалеко течет Ока, видны торговые склады. Когда Горький подрос, именно отсюда он ушел «в люди», покинув родной город, чтобы скитаться по Руси, работая кем придется. Но память о Нижнем Новгороде он пронес через всю жизнь, отразив её в десятках произведений.
