Если бы жизнь была сценарием, его наверняка забраковали за избыток трагизма и невероятных поворотов. Девочка, брошенная отцом, становится мировой звездой с первой же роли. Актриса, не мечтавшая о сцене, получает признание в Каннах.
Мать, которой настойчиво советуют оставить «неполноценного» ребёнка, находит в себе силы не только его вырастить, но и подарить ему целый мир. А любовь всей её жизни так и останется гражданским мужем, не решившимся спросить, была ли она счастлива. Это не сюжет для мелодрамы. Это реальная, выстраданная и яркая жизнь Ии Саввиной — «стальной фиалки» советского кино.
Детство без отца: где рождается стальной стержень
Всё началось 2 марта 1936 года под Воронежем, в семье, где смешались разные миры. Мать, Вера Ивановна, была врачом от Бога, женщиной образованной и уважаемой на всю округу.
Отца, Сергея Гавриловича, война забрала на фронт, когда Ие было всего пять. А обратно в семью он уже не вернулся — нашёл другую женщину. Эта детская обида, глубокая и неизлечимая, стала первой трещиной в душе девочки. Она пронесёт её через всю жизнь, но по-своему попытается залатать: назовёт единственного сына в честь ушедшего папы — Сергеем.
Её спасал отчим, военный, привнёсший в дом чёткий порядок. Частые переезды, армейская дисциплина и рано усвоенный урок — надеяться можно только на себя — закалили характер. Подружки позже дадут ей прозвище «стальная фиалка»: хрупкая снаружи, несгибаемая внутри.
Школу она меняла часто, но это не мешало ей быть золотой медалисткой, активисткой, грезящей о литературе. Мечта привела её на журфак МГУ — казалось, судьба предрешена. Но жизнь, как всегда, приготовила сюрприз.
Случайность длиною в жизнь: как журналистка стала «Дамой с собачкой
В МГУ был студенческий театр. Ия играла там не ради карьеры, а по велению души — искренне, самозабвенно. Именно на одной из таких постановок её и увидел Алексей Баталов.
Маститый актёр был поражён: перед ним стояла живая Анна Сергеевна из чеховской «Дамы с собачкой», которую годами искал режиссёр Иосиф Хейфиц.
«Я её нашёл! Ту самую! — будто бы сказал Баталов, сразу набрав номер Хейфица. — Она — вылитая наша героиня».
На пробах растерянная студентка честно призналась: «Я даже не знаю, с какой стороны к камере подходить». Но режиссёра это не испугало, а, наоборот, заинтриговало. Он разглядел ту самую естественность, которую так сложно сыграть.
И она не подвела. Фильм 1960 года стал триумфом. «Даму с собачкой» наградили в Каннах за высочайший гуманизм, а Ия Саввина, никогда не учившаяся актёрскому мастерству, мгновенно взлетела на олимп. Её лицо, её грустные, понимающие глаза узнала вся страна. А ведь это был лишь первый акт её драмы.
Театр, кино и война за место под софитами
Успех открыл двери театра имени Моссовета. Но новенькую «звезду» коллектив встретил не с распростёртыми объятиями. Коллеги шипели за спиной: выскочка, слишком остра на язык, может дать отпор любому.
Её положение спасло принятие со стороны самой Фаины Раневской. Когда две язвительные, бескомпромиссные и безумно талантливые женщины встретились на одной сцене в 1965 году, между ними вспыхнула искра взаимного уважения. После того как великая Раневская признала в Саввиной равную, все сплетни стихли.
В кино ей везло на режиссёров с видением. Особой удачей сама Ия считала роль Аси Клячиной в картине Андрона Кончаловского. Это была почти документалистика: вокруг — реальные жители деревни, а не актёры.
И Саввина растворилась в этой среде, стала своей, прожила на экране целую жизнь простой деревенской девушки. А когда через 30 лет позвали сниматься в продолжении, наотрез отказалась.
«Это уже не та Ася, — говорила она, отбрасывая сценарий. — Не её судьба, не её душа. Не могу и не буду».
Её не могли уговорить ни коллеги, ни друзья. Спорить со «стальной фиалкой» было бесполезно.
Голос поколения: Пятачок, который говорил голосом поэзии
В 1969 году её ждал неожиданный поворот — предложение озвучить Пятачка в мультфильме «Винни-Пух и все-все-все». Режиссёр Фёдор Хитрук искал особенный, трогательный голос и нашёл его у Саввиной. Актриса согласилась не раздумывая — эту сказку обожал её сын Сережа.
За основу она взяла мелодичную, почти певучую манеру речи поэтессы Беллы Ахмадулиной. Так Пятачок заговорил не просто тонким голоском, а с интонациями интеллигентной, ранимой души. Этот голос стал родным для миллионов советских детей.
Параллельно её забрал к себе во МХАТ Олег Ефремов. Он ценил в Саввиной то самое «чистое интеллигентное звучание», которого так не хватало сцене. Между режиссёром и актрисой была особая, почти родственная связь.
«За него — хоть в огонь, хоть в воду!» — не раз признавалась Ия.
Коллеги вспоминали, что Ефремов даже делал ей предложения: «Ну когда же ты наконец ко мне переедешь? Решайся!»
Но она лишь смущённо отмахивалась:
«Олежек, какие из нас супруги? Давай лучше я тебя накормлю». И кормила, собирая за своим столом лучших людей Москвы.
Приговор в роддоме: «Оставьте его, у вас будут другие»
За внешним блеском карьеры скрывалась личная жизнь, больше похожая на битву. Ещё студенткой, в театре МГУ, Ия встретила Всеволода Шестакова. Дружба переросла в любовь, и в 21 год она стала матерью.
Казалось бы, вот оно, счастье. Но радость молодых родителей в тот же миг разбилась о страшный диагноз — у новорождённого Серёжи обнаружили синдром Дауна.
Врачи в те годы не церемонились. Молодой матери, лежащей в палате, прямо заявили:
«Такие дети — обуза. Болезнь неизлечима, он навсегда останется ребёнком. Лучше оставьте его здесь, у вас родятся здоровые».
Давление было чудовищным. Даже муж, Всеволод, растерянный и напуганный, склонялся к тому, чтобы последовать совету врачей.
«Июша, давай оставим его. У нас всё ещё впереди», — уговаривал он.
Ия, измученная родами и шоком, была на грани. Готова была подписать роковые бумаги. Решающий, переломный момент в её жизни — а таких будет немало — случился благодаря другому сильному женскому характеру. Властная, но безмерно добрая свекровь, Янина Адольфовна, встала стеной.
«Никто никуда его не отдаст! — твёрдо заявила она. — Это наш ребёнок, наш кровиночка. Да, будет невероятно тяжело. Но я буду с вами. Вместе мы его поднимем».
Эти слова стали спасательным кругом. Ия сделала выбор, о котором никогда и ни на секунду не пожалела.
Цена материнства: как любовь к сыну разлучила супругов
Всё её существование теперь вращалось вокруг Сережи. Она не просто любила его — она боролась за его место в мире, который тогда был жесток к «не таким».
Она открывала ему мир искусства, литературы, музыки, доказывая всем и, может быть, в первую очередь себе, что её сын — полноценный человек. Просто другой. Особенный.
Но такая всепоглощающая любовь и ежедневный подвиг требуют жертв. Всеволод постепенно отошёл на второй план. Общая беда, которая должна была сплотить, эту семью, увы, развела. Супруги расстались.
Но — и это тоже характерная черта истории Саввиной — не превратились во врагов. Всеволод, ставший видным учёным-гидрологом, остался заботливым отцом, навещал сына, учил его английскому. Янина Адольфовна уволилась с работы, чтобы посвятить себя внуку, занималась с ним школьной программой.
Ия же купила маленький домик под Костромой — тихое, уютное пристанище, где её «солнечный» мальчик мог быть по-настоящему счастлив среди природы.
Позднее счастье: рыбак для «парящей над миром» примы
Казалось, сердце, отданное сыну и сцене, уже не способно вместить страсть. Но судьба подарила ей встречу, когда ей было уже за сорок.
Летом 1979 года в поездке на Соловки её попутчиком оказался актёр Театра на Таганке Анатолий Васильев. Раньше их пути слегка пересекались, и он считал Саввину «парящей над миром», заносчивой и холодной примой.
«И что она здесь забыла?» — удивился он, увидев её в компании молодых артистов.
Но в деревенской тиши открылось неожиданное: оба они были страстными рыболовами и заядлыми грибниками. Общее, простое, земное увлечение растопило лёд.
Анатолий оказался не просто спутником — он стал тихой гаванью, надёжным тылом, родственной душой для Ии и настоящим другом для Серёжи. Он вошёл в их жизнь осторожно и навсегда.
Дружба-любовь: Высоцкий, Богатырёв и нерождённый брак с Ефремовым
Ия Саввина умела дружить страстно и преданно. После съёмок в «Служили два товарища» у неё завязалась глубокая, одухотворённая дружба с Владимиром Высоцким. Слухи о романе ходили, но сама актриса эту тему не комментировала никогда. Его уход стал для неё ещё одной тяжёлой потерей.
Но, пожалуй, самым трогательным была её дружба с Юрием Богатырёвым. Он, гениальный и ранимый, был на 11 лет младше, но она опекала его как ребёнка — кормила, выслушивала, давала советы в любое время дня и ночи.
Их дни рождения шли друг за другом, и они всегда праздновали их вместе за щедро накрытым столом в её квартире. Когда Богатырёва не стало, она, как безутешная мать, собрала и издала на свои деньги альбом с его картинами — память о большом ребёнке с огромным талантом.
Тридцать лет в ожидании регистрации: почему он так и не спросил о счастье
С Анатолием Васильевым они прожили бок о бок более трёх десятилетий. Это был союз-партнёрство, союз-дружба, союз-привычка. Он заботился о ней и о Серёже, был тем самым надёжным мужчиной, которого ей так не хватало в детстве. Но штампа в паспорте не было.
И лишь в 2011 году, чувствуя, что силы уходят, Ия Сергеевна сама предложила: «Давай распишемся». Казалось, вот он, финальный аккорд, признание и формальность, завершающая историю.
Они подали заявление. Но сыграть свадьбу не успели. Через несколько дней Ии Саввиной не стало — осложнения после меланомы.
Остался вопрос, который терзал Анатолия Исааковича до конца его дней: а была ли она с ним счастлива?
Он так и не решился спросить при жизни. А она, по своему характеру, не привыкла говорить о таких велях вслух. Любовь в их семье доказывалась делами, а не словами.
После её ухода он продолжил заботиться о Серёже, как и обещал. Сын пережил мать на десять лет, купаясь в любви и внимании своего второго отца. А история Ии Саввиной осталась как напоминание: сила — не в отсутствии слабости, а в умении идти наперекор всему — диагнозам, советам, обстоятельствам — ради любви. Даже если эта любовь молчалива и не имеет официального статуса.